Базил Хвостолом

Разумеется, был во всем этом и еще один немаловажный момент, который он хотел бы обдумать; но капитан силой заставлял себя не смотреть в ту сторону, чтобы не видеть, как она едет верхом, и не растравлять сердце.

Лагдален… Его поражало, как молниеносно возрастал его интерес к ней.

Стоило ему только взглянуть на нее мельком, как он чувствовал, как внутри него все переворачивается. Ее красота, ее грация каждый раз приковывали его внимание.

Никогда раньше он не испытывал ничего подобного. Да, конечно, девушки у него были, много девушек, по крайней мере с тех пор, как ему исполнилось четырнадцать. Но ни одна из них так не поражала его воображение.

И в довершение ко всему, предметом его любви оказалась не кто-нибудь, а помощница верховной ведьмы, вовлеченная в безумный поиск на вражеской территории. Мало того, он сам участвовал в этом поиске, и неизвестно, сколько им еще предстоит пройти миль, преследуя превосходящие силы противника. Словом, у него были гораздо более важные причины для размышлений, нежели покачивающаяся походка девушки. И все же было чертовски трудно отделаться от этого наваждения, тем более если силуэт Лагдален маячил перед его глазами, когда она скакала верхом на коричневой кобыле позади леди. Каждое движение, каждый изгиб ее молодого тела заставлял сердце Кесептона мучиться от тоски. Он принуждал себя отворачиваться и глядеть вдаль поверх качающихся стеблей травы.

Взмахи желтых крыльев возвестили об очередной птице. Маленький дрозд с коричневатой пятнистой грудкой.

Он подлетел к Лессис, на мгновение уселся ей на запястье и затем устремился прочь.

Несколько секунд спустя прилетела еще одна пернатая гостья. Небольшая певчая птичка с жестким маленьким хохолком. Опустившись на запястье Лессис, она помахала крылышками и потом улетела.

Наблюдать за такими вещами было довольно жутко, но Кесептон уже почти свыкся. В конце концов, был же до этого пример с филином. Взгляд его потускнел.

Все это колдовское искусство было выше его разумения. Он попытался думать о чем-нибудь другом.

Но в считанные секунды опять сбился на мысли о Лагдален. Каковы были его шансы на взаимность с ее стороны? Он пытался думать рационально, чтобы проработать все до мелочей.

Если он выживет, что было само по себе под большим вопросом, судя по невеселым делам с его боевым заданием, может так получиться, что однажды они окажутся наедине. Он спросит ее, как она к нему относится: положительно или нет. Он полагал, что да, помня о тех нескольких взглядах, которые она на него бросила.

Возможно, когда они вернутся в Далхаузи, он пригласит ее прогуляться по променаду вдоль реки, где обычно гуляют парочки.

Но затем в его мозгу возник некий критический голос. Кого он обманывает, как не самого себя? Он не был рожден аристократом. А она была.

Правда, дед его был знаменитым генералом, но отец ушел в отставку с военной службы и стал торговать зерном в Голубых Холмах. Мать происходила из старинной семьи, связанной с островами Кунфшона, но по сравнению с Тарчо они были простым крестьянством. Нет, он человек из народа, а она — аристократка, и по одной этой причине любовь его была обречена.

Разумеется, говорил он себе, девушка не типичный представитель аристократии, по крайней мере исходя из его собственного опыта. Иначе к чему бы ей тогда становиться помощницей леди Лессис? Зачем бросать жизнь, полную комфорта и городских развлечений, ради тяжелой службы в долине Ган?

И тут его стала преследовать новая мысль: а почему бы и нет? Раз она обладает такой необыкновенной натурой, почему она обязательно должна связывать свою судьбу с каким-нибудь богатым вельможей? Почему она не может выбрать себе в мужья его, Холлейна Кесептона? Тем более что вскоре он должен превратиться в экс-капитана легиона, если только его не повесят.

Мысль о том, что она не такая, как все, что она мятежница, стремящаяся бежать от общества, к которому принадлежала по рождению, давала ему глоток надежды, и надежда эта его томила.

Чтобы не мучиться, он намеренно принялся строить планы на будущее — на случай, если его отправят в отставку после выполнения боевой миссии.

Можно было, к примеру, взять небольшой участок в приграничной зоне и заняться фермерством. С парой мулов и надлежащими орудиями труда он мог бы расчистить делянку, засеять ее и со временем стать состоятельным.

Вместе с Лагдален он создал бы семью, и они жили бы своим крепким хозяйством. Вместе с Лагдален. Он протер глаза. Именем богини, чертовски неподходящее время он выбрал, чтобы влюбиться!

Он снова попытался прочистить свои мысли. Впереди лежал Оон, и предстояла сложная переправа через реку, полноводную от весеннего паводка. На другом берегу местность становилась гористой, там были только скалы с редкими расщелинами между ними. Возле таких расщелин в скальной стене имелись две единственные переправы в брод на две сотни миль в обе стороны. Другие переправы существовали тоже, но скалы на другом берегу в тех местах стояли стеной.

Лессис сказала, что знает путь вверх на утесы. И как только они переправятся, она намеревалась устроить еще одну засаду. Но на этот раз их добычей станет целое племя кочевников! Кесептон, едва это услышал, сразу увял.

Как собираются двадцать пять солдат и горстка драконов опрокинуть сотни воинов-кочевников?

Леди поклялась, что у нее есть план. Холлейну оставалось лишь надеяться, что план этот не был высижен птицами.

Наконец впереди показались два всадника, положив конец его мрачным мечтаниям. Солдаты ехали вниз по склону по направлению к ним, через луг, поросший весенними цветами. Вскоре Кесептон смог различить, что это были лейтенант Уилд и кавалерист Джорс, которых выслали вперед на разведку. Они осадили лошадей рядом с ним.

Лессис тактично осталась впереди, за пределами слышимости.

— Путь к реке свободен, сэр, — сказал Уилд. — Никаких следов чего бы то ни было, разве что несколько антилоп.

— На другом берегу сплошные утесы, примерно футов в шестьдесят высотой. Мы так и не смогли разглядеть никакого пути наверх.

— Прекрасно, — сказал Кесептон. — Двигаемся дальше. Сколько еще до воды?

— Около трех миль, сэр. Сразу за ближайшим подъемом дорога пойдет под уклон, и так до самой реки. А дальше — утесы.

Кесептон пожал плечами.

— Не беспокойся, Уилд. Я полагаю, птицы уже рассказали леди, как взобраться на утесы.

— Птицы, сэр? — Уилд посмотрел на него несколько странно.

— Ты же видел, как они проводят разведку впереди нас. Иначе что они, по-твоему, делают?

— Ну, я не знаю, сэр. — Голос Уилда понизился до шепота. — Я думаю, мы все находимся в трансе и, может, видим вещи, которых вообще здесь нет.

Кесептон кивнул.

— Что ж, возможно, ты и прав, лейтенант, но пока мы не убедимся наверняка, мы будем продолжать в том же духе. Верно?

— Есть, сэр.

— Кавалерист Джорс, передайте субадару Йортчу, что я бы хотел выслать вперед еще один патруль, пару человек, прямо сейчас.

Джорс ухмыльнулся весьма оскорбительно.

— Сэр, если нам помогают птицы, то зачем нам еще какие-то патрули?

У Кесептона не было настроения развлекаться.

— Когда мне потребуются твои советы, Джорс, я тебе сообщу. А пока держи их при себе. Отправляйся сейчас же и передай мое поручение субадару.

Джорс слегка пришпорил коня и поскакал прочь. Кесептон продолжал наблюдать за Уилдом.

— Вы не доверяете птицам, сэр? — произнес Уилд тихо.

— Да разрази меня гром, Уилд, нет, конечно. Теперь расскажи мне о реке какая там глубина и быстрое ли в ней течение?

Когда они достигли вершины холма и увидели наконец реку, то решили остановиться — подождать, когда их догонят драконы. Из донесения Уилда Кесептон понял, что при переправе им потребуется помощь драконов.

Местами вода доходила до пояса, холодная и с очень быстрым течением. Для драконов течение было не помехой, и они могли помогать остальным, чтобы никого не смыло потоком.