Статьи, выступления, письма

Че опирается на мысли К. Маркса о том, что достижение свободы человека как уничтожение отчуждения есть не единовременный акт, а процесс. В ходе этого процесса создания свободы, формулирует он, у человека «появится полное осознание своей социальной сущности, что тождественно его реализации как всестороннего челове-

1 Эрнесто Че Гевара. Эпизоды революционной войны, с. 234.

2 Cuba socialists. La Habana. 1963, №25, p. 35.

3 К. Маркс, Ф. Энгельс. Из ранних произведений. М., 1956, с. 588.

4 Наст, изд., с. 483. л :

5981В.Миронов г - i.<чо!..-.:. ТОг ка, порвавшего цепи отчуждения. Конкретно это выразится в возвращении к его человеческой природе через освобождённый труд и творческую деятельность в сфере культуры и искусства»1.

По сути, сама личность Че стала воплощением становления нового человека в горниле революционной борьбы. На Кубе произошёл подлинный расцвет личности Че, с взрывной силой проявился её универсализм. «Идеальный интеллигент» (по выражению Гегеля), он был врачом и незаурядным писателем, партизанским вождём и финансистом, организатором промышленности и теоретиком... Обдумывая пути формирования нового человека, он обращался к собственному опыту «становления себя как личности». В итоге этих размышлений он пришёл к двум кардинальным выводам. Во-первых, «я начал понимать, что оказывать... людям помощь так же важно, как и стать великим исследователем». Во-вторых, «я думал, что смогу помочь... людям собственными силами, хотел добиться чего-то в одиночку». Но изолированные усилия не приведут ни к чему, даже если человек готов пожертвовать жизнью. Личное усилие необходимо, но оно должно сочетаться с усилиями многих других людей. Он меньше всего хотел быть «гладиатором, одиноким борцом»2. Революционный коллективизм, широкая «открытость, развернутость» на людей представляется, пожалуй, стержнем всей структуры его личности. В революции он как раз и видел высшую ценность, поскольку, фундаментально перестраивая мир, она утверждает братство людей. Незадолго до своего последнего похода Че писал: «Путь наш долог и частично неизведан. Мы знаем, что нас ограничивает. Но мы сформируем человека XXI века—нас самих»3.

Для него всё больше становится очевидно, что без нового человека, человека с принципиально иной структурой личности, с иными ценностями невозможно новое общество. «В нашей концепции материальное стимулирование и социалистическое сознание—противоречащие друг другу понятия... повышение сознательности сделает больше для развития производства, чем материальное стимулирование. .. труд перестанет быть тягостной необходимостью, а превратится в радостный императив».1 По Геваре, новый строй вызревает

Там же.

Е. Guevara. Obras. Vol. II. La Habana, p. 174. Наст, изд., c. 492. (.-"

Наст, изд., с. 387. 1 f

5991 феномен Эресто Че Гевары: трагедия триумф i OOd

не только в материальном базисе старого уклада, но прежде всего в появлении новых людей, через которых в мир приходит новый тип этоса. И далее он пишет: «И если нам говорят, что мы романтики, неисправимые идеалисты, что мы мечтаем о невозможных вещах и что нельзя требовать от массы народа быть чем-то вроде человеческого архетипа, мы отвечаем с уверенностью, что это возможно, что мы правы, что весь народ может возвыситься, избавляясь от человеческой низости, как мы это сделали на Кубе за четыре года революции»1.

Главную задачу революции он видел в «демассовизации масс», превращении каждого представителя массы в свободного индивида. «Вопреки тому, что думают некоторые, революция—это не стандартизация коллективной воли и коллективной инициативы, но нечто прямо противоположное: освобождение индивидуальных способностей человека».2 Остро осознавая, что многие люди опасаются, что эгалитарное общество приведёт к дегуманизации, он убежден, что «несмотря на видимую стандартизацию при социализме люди более совершенны; и хотя у нас ещё нет налаженного механизма для этого, возможности людей для самовыражения и воздействия на общество будут бесконечно больше».

Новый человек Гевары очень напоминает ницшеанского сверхчеловека. Расхожее, вульгарное мнение о ницшеанской концепции сверхчеловека—некий супермен без жалости к ближним и одержимый волей к власти и господству. На самом же деле сверхчеловек— это индивид, преодолевший в себе «человеческое, слишком человеческое», преодолевший эгоистическую ограниченность собственного «Я». Это свободный индивид, вполне овладевший своей судьбой и в полной мере реализующий свои качества. Он достигает такого взаимодействия с другими людьми, при котором общественное сознание способно взять под свой контроль основы жизнедеятельности всего общества.

Гевара отмечает: «Централизованное планирование—это способ бытия социалистического общества... тот рубеж, где человеческое сознание достигает наконец возможности обобщить и направить экономику к своей цели—полному освобождению человеческой личности в рамках коммунистического общества». Именно упором на решающую роль человеческого сознания как на фактор прорыва из

Che Guevara. Mots, propos, aphorismes. Paris, 2003, p. 47. Наст, изд., с. 115.

6001 В. Миронов s.rr .но» Ф. olt » i !

состояния отсталости объясняется его интерес к китайской теории «большого скачка».

По его мысли, эксплуатация исчезнет только тогда, когда рабочий не будет больше вынужден продавать свою рабочую силу, когда труд превращается в творчество, когда будет достигнута «конечная и важнейшая цель—ликвидация отчуждения человека». Будучи министром, он видит свою главную задачу в максимальном стимулировании добровольного труда, в радикальном раскрепощении трудящихся. Он видит в сознательной активности масс главный рычаг перехода к социализму. Для этого он делает упор на многообразные формы участия народа в демократическом процессе.

Че противопоставляет два типа демократии: прямую демократию, сложившуюся в ходе народной войны, и демократию буржуазную. Изначально последняя развивалась, выхолащивая подлинное духовное содержание собственно народовластия—системы, при которой каждый индивид практически управляет государством. В итоге буржуазная демократия превратилась в доведённую до предела модель формальной рациональности, функционирующую как сугубо арифметический механизм. Ей Гевара противопоставлял прямую демократию, в которой содержательно реализовывался индивид как духовный, а не количественный субъект. Если буржуазная демократия нивелирует и стандартизирует людей, то в геваровском понимании демократии происходит именно демассовизация индивида. Если буржуазная демократия в итоге превращается в электоральную игру, то для Че в прямой демократии происходит становление нового человека, способного овладеть своей судьбой и реализовать свою свободу в коллективе. Власть таких людей становится дериватом свободы.

По Геваре, не только производительностью труда новая формация выше старой. Именно свободой новое общество должно превзойти старый уклад. Одна лишь постановка проблемы выхода за пределы экономической парадигмы посредством свободы делает его мыслителем первого ранга.

Третья революционная волна XX века

Че страстно искал выхода из кризиса социализма. И выход он видел в глобальном революционном действии. Только мировая революция, развертывающаяся планетарно, не исключая и основные центры империализма, могла вырвать мир из логики капитализма, тем самым

6011 феномен Эресто Че Гевары: трагедия и триумф : к :

открыв дорогу за пределы экономической парадигмы. Иными словами, социализм может победить только в глобальном масштабе.

К середине 60-х гг. Гевара круто разворачивает свою судьбу. К этому времени Че уже отчётливо понимал, что мир на всех парах устремился к кризисной развилке. И по большому счёту не было в его действии никакого волюнтаризма. Его активизм проистекал из глубокого проникновения в ход истории. Каким-то звериным чутьём он чувствовал поднимающуюся по нарастающей в 1960-х гг. последнюю в XX веке глобальную революционную волну. Она вылилась в целую цепь революционных (хотя и разнородных) событий, охвативших мир: приближавшийся «второй тур» революций в Латинской Америке, массовые протесты в США против войны во Вьетнаме, движение «чёрных пантер», антиколониальные революции в «третьем мире», «пражская весна» и попытки реформ в Советском Союзе, культурная революция в Китае, «красный май» во Франции1, «жаркая осень» в Италии, вплотную приблизившая страну к социалистическому перевороту...