Страница 3 из 32
Гадюка Матильда.
Оставив машину у опушки, друзья в поисках растений для успокаивающего чая углубились в лес.
Моховая Борода внимательно огляделся.
– Лес достаточно разнообразен, – сказал он удовлетворённо. – Думаю, здесь найдём всё необходимое. – И он сунул за пазуху парочку зонтиков тмина.
– Лесной воздух уже сам по себе действует на меня успокаивающе, – добавил Муфта, делая глубокие вдохи и выдохи. – Если выпить потом ещё успокаивающего чая, душевное равновесие будет восстановлено.
Полботинка внимательно мерил взглядом кусты и деревья, пытаясь установить, насколько они подросли с поры его детства.
Между прочим, это было не так просто, ведь и он подрос, правда не слишком. А камни или, к примеру, пни, уже не казались Полботинку такими огромными, как в далёкие детские годы.
– Здесь мне знаком каждый клочок земли, – грустно сказал Полботинка. – Знаком и незнаком.
– Всё течёт, всё изменяется, – кивнул Моховая Борода. – Таков уж закон природы. И звёзды в небе не вечны.
Друзья не спеша углубились в лес. В этот прекрасный летний день прогулка была чудесной.
Время от времени они останавливались, чтобы полюбоваться трудолюбивой суетой муравьев, посмотреть, как белки гоняются друг за дружкой в кронах деревьев, послушать стук дятла.
Они вспугнули скрытого в траве большого тетерева, а потом набрели на ежа. Ёж тотчас свернулся клубком и сердито зафыркал.
Время от времени Моховая Борода давал пояснения, в каких местах предпочитают расти те или иные травы.
– Не стоит искать тмин в сырых местах, – поучал он. – Тмин любит сухой подлесок или обочину дороги. А если мы выйдем к ручью, глядите в оба: не растёт ли здесь трифоль или валериана.
Указаниям Моховой Бороды не было цены, особенно когда друзья вышли к сыроватому берегу небольшого ручья.
– Ого! – воскликнул Муфта. – Я, конечно, не бог весть, какой специалист по природоведению, но внутренний голос говорит мне, что растение с розовыми цветками между этих двух кочек может оказаться трифолью.
– Совершенно верно, – кивнул Моховая Борода. – Это самая настоящая трифоль. Оборви-ка с неё листья.
И едва Муфта успел сорвать несколько листьев, как Полботинка сказал:
– Я знаю очень много лесных растений, но только одуванчики и валериану узнаю безошибочно. Вот вам, пожалуйста, и самая настоящая валериана.
Он стремительно шагнул к небольшому кустику. Моховая Борода открыл было рот, чтобы сказать Полботинку слова одобрения, но тут…
Тут раздался пронзительный крик. Этот душераздирающий вопль был настолько ужасен, что Моховая Борода и Муфта застыли от испуга. А с Полботинком произошло нечто совершенно противоположное: его буквально подбросило в воздух, как будто он наступил на мину.
На мгновение воцарилась тишина, и снова закричал Полботинка – именно он издал этот первый, раздирающий душу крик. С отчаянной быстротой он устремился к Моховой Бороде и поспешно зарылся в бороду друга.
– Что случилось, золотко? – спросил Моховая Борода. Его голос дрожал.
А Полботинка под бородой трясся всем телом и не мог выдавить ни слова.
Тут подошёл Муфта, запихивая в муфту собранные листья трифоли.
– В траве что-то движется, – сообщил он встревоженно. Моховая Борода вздрогнул:
– Что в траве? Где в траве?
– Где Полботинка взлетел в воздух, – пояснил Муфта. – Там в траве что-то движется.
– Движется, значит, – повторил Моховая Борода, в задумчивости наморщив лоб. – Так, значит, в траве что-то движется. Меня начинает это всерьёз интересовать.
Моховая Борода с облегчением почувствовал, что страх мало помалу отступает, и только Полботинка трясся под его бородой с прежней силой.
– Да перестань ты, наконец, – с укоризной заметил Моховая Борода. – Во-первых, дрожь унижает чувство собственного достоинства, а во-вторых, от этого у меня борода трясётся, как у старикашки.
– Но ведь это… – голосовые связки Полботинка постепенно возвращались в нормальное состояние, – эт-т-то, эт-т-то гадюка, это гадюка ползает в траве! Я наступил на неё, честное слово!
Голос Моховой Бороды сразу стал суровым.
– Ты наступил на гадюку! – сказал он с упрёком и небрежным движением вытолкнул Полботинка из-под своей бороды. – Да куда же твои глаза смотрели, курица ты слепая!
И Моховая Борода устремился туда, где трава колыхалась. Через мгновение он уже склонился над гадюкой и с нежностью говорил:
– Маленькая ты моя! Конечно, грубый Полботинка наступил на тебя, потому ты так и дрожишь. Полботинка топтал тебя своими ужасными голыми пальцами! Он же глупый, но ведь он не нарочно. Давай простим Полботинка, ладно?
Муфта украдкой подобрался к Полботинку и шёпотом спросил:
– Она тебя не укусила?
– Нет, – прошептал Полботинка. – Но чуть было не укусила. В последний момент я успел подпрыгнуть.
– Твоё счастье, – сказал Муфта с облегчением, но тут же по его лицу пробежала тень ужаса. – Смотри, что делает Моховая Борода!
– Ох, беда! – воскликнул Полботинка.
– Берегись, Моховая Борода! – крикнул Муфта. Моховая Борода поднял гадюку и стал на неё дуть.
Не обращая никакого внимания на тревогу друзей, он тихо бормотал:
– Боль вороне, хворь сороке, наша Матильда скоро поправится.
– Почему ты называешь её Матильдой? – спросил Муфта, успевший прийти в себя.
– А что, разве она не похожа на Матильду? – улыбнулся Моховая Борода. – По-моему, Матильда как Матильда, у неё красивое имя.
С этими словами он спокойно сунул гадюку в карман.
– Послушай, – побледнел Полботинка, – надеюсь, ты не собираешься взять её с собой?
– А почему бы и нет? – нахмурился Моховая Борода. – Разве не может она неделю-другую пожить в моём кармане?
– Неделю-другую?.. – поперхнулся Муфта.
– Да, да, – решительно заявил Моховая Борода. – Недели две, пока не поправится окончательно.
Муфта и Полботинка поняли, что переубедить Моховую Бороду невозможно, и тяжело вздохнули.
– Поскорей бы выпить успокаивающего отвара, – пробурчал Полботинка.