Наставники

Все это было в сорок пятом, очень важном для многих человеческих ремесел году. У разных людей были разные ремесла, наше же ремесло никем признано не было, в то время как оно было очень важным – ремесло домашнее, семейное. Мама говаривала: «Я своими руками столько дел могу сделать, не перечесть!» Все мы что-то делали, но все наши дела осуществлялись только дома, соседи говорили об этом с презрением. Мои тетки, весьма одаренные особы, изготовляли пейзажи с несуществующими видами, после чего в сумерках вытирали платочками слезы, возникающие по совершенно неизвестным причинам. Отец, некогда чемпион соколов по стойке на руках, изыскивал различные способы употребить как можно большее количество ядовитого алкоголя, с тем чтобы наутро не иметь никаких последствий. Мама успешнее других избегала падений со стремянки во время побелки кухни, каковые факты фиксировала в записной книжке, наряду с собственными абсолютно правильными сонетами. Дедушка мастерски заколачивал гвозди, в том числе там, где в них не было никакой нужды. Дядя пытался так начистить сапоги, чтобы в них можно было смотреться, этот процесс длился очень долго. Я хотел сделать человечка ростом в два сантиметра, двигающегося с помощью резинки, и мечтал оживить этого человечка. Все вместе мы занимались своими делами в большой комнате, которую получили в пользование взамен прежних шести, маленьких и душных где разместилась бригада мастеров по развлечению Народной армии посредством различных цирковых и других художественных трюков. У меня были тетки, дядя, дедушка, все это было и у других. Однако о других говорили; «Это семья!» О нас говорили: «Это мафия!» – или еще хуже. Мы жили в конце большой войны, на исходе оккупации, в самом начале новых дней, мы пользовались различными предметами – например, кроватями, ложками, одеколоном, все это было и у других. Однако о других говорили: «У них все есть!» О нас же: «У этих ни черта нет!»

Мы были одна семья с многими членами, все члены находились в родственных отношениях, мы были одна семья в смысле ремесла. Дедушка говорил: «Мы живем и боремся, и это наша профессия!» Однако этого было явно недостаточно, и кто-то в табличке с именами жильцов написал перед дядей: «Блядун!», перед отцом: «Пьянь!», передо мной: «Кретин!» Перед мамой ничего не написали, мама вздохнула: «Вечно меня обходят!» Она часто спрашивала: «За что нас ненавидят?» Дедушка отвечал: «Потому что мы дружные!» Дядя возражал: «Как бы не так!» Мама заключала: «Зависть человеческая!» – и мы продолжали семейную жизнь.

Дядя взял тетрадку и записал: «Послеобеденный сон!», «Скандал вокруг разбитой чашки!», «Прослушивание музыкальной передачи!». Мама спросила: «Что это такое?» Дядя ответил: «Это дела, которыми мы чаще всего заняты в семье!» Мама воскликнула: «Страшно подумать, на что ты тратишь свой ум!» Дядя сказал: «Я просто веду наблюдения за событиями на этой кухне, для меня все это происходит как бы в макрокосме, или в природе!» Все спросили: «Как это?» Дядя пояснил: «Дела семейного характера то же, что и произрастание растений, круговорот воды, возникновение животного мира!» Дедушка спросил: «Что-то не пойму, при чем здесь вода?» Мама сказала: «От стольких идиотов приходилось слушать, будто я скотина, но чтоб еще и родной брат!» Дядя спросил: «Может, вам больше нравится на заводе вкалывать?» Дедушка сразу заявил: «Ни за что!» Тогда дядя сказал: «Вот видишь!» Все люди работали на каких-то заводах, в полях и на пароходах, а мы вкатывали на этой кухне, это была сущая правда. Капитан Вацулич принес цветы младшей тетке и сказал: «Надо бы вам прогуляться, на дворе весна?» Мама сказала- «Ах, если 6 у меня было время! – и добавила – И надеть-то нечего!» Отец сказал: «Я хочу погулять, но меня не пускают два вооруженных черта с ружьями и в немецких касках на рогах!» Капитан Вацулич сказал: «Вам надо обмениваться опытом с остальным миром, он совсем другой!» Мама ответила: «Мы слушаем радио и знаем все!» Дедушка заверил: «Всему, чему надо, нас научили предки, которые теперь покойники!» Меня спросили в школе: «Вы что, правда ничего не делаете, только приколачиваете к стенкам картинки?» Я подтвердил: «Ничего!» Тогда меня спросили: «Вы что, умнее всех, что ли, да?» Я ответил: «Вот это не знаю!»

Капитан Вацулич спросил: «Знаете ли вы вообще, как вкалывают на фабрике по производству металлургии или, скажем, в канцелярии?» Дядя ответил: «Понятия не имеем!» Вацулич сказал: «Легко же вам жить!» Мама сказала «Я бы с радостью работала где угодно, только не на этой кухне, где слова доброго не дождешься!» Дедушка спросил: «А чего бы ты хотела?» Мама ответила: «Я знаю, что дела хуже всего обстоят с домохозяйками, в то время как другие имеют все права!» Вацулич сказал: «Все-таки вы не мокнете под дождем и снегом, как солдаты например!» Мама ответила «Невелико преимущество!»

Мы были одна семья, о таких, как мы, речь шла в отрывке «Родственники», отрывок был в моей «Книге для чтения». В «Книгу для чтения» после слов «дедушка», «дядя», «отец» я вписал имена своих дедушки, дяди, отца. Учитель спросил: «Слушай, какое мне дело, как их зовут?»

В нашей семье существовало распределение обязанностей, как на любом предприятии: отец – по части потребления алкоголя, дядя отвечал за обслуживание соседей женского пола, мама – за мытье окон и вечернюю тоску. Дядя говорил: «У нас все великолепно функционирует!» Дедушка добавлял: «Как по маслу идет!» О нашей семье говорили как о паровозе, который, впрочем, никуда не едет, только стоит у платформы и пускает пар. «Вот это-то меня и задевает! – говорила мама и добавляла: – Впрочем, ничего не поделаешь!» В нашей семье пытались делать разные дела: отец – опохмелиться, дедушка – изобрести искусственное масло, мама – накормить всех нас маленькими кусочками хлеба.

Жизнь в семье была похожа на фильм, порой волнующий, необычный, иногда невероятно скучный. Жизнь в семье была похожа на роман, давно прочитанный, забытый, смутно припоминаемый какими-то кусками. Жизнь в семье состояла из событий, события происходили почти ежедневно, даже по воскресеньям. События, происходившие в семье, назывались «жизнь» – часто употребляемое слово, однако совершенно неопределенное. Мы очень верили этому слову, а также действительности, которую это слово означало. Про жизнь мы всегда говорили, что она прекрасна, другие выражались иначе – например, так: «Дерьмо!» Все, что мы предпринимали, нам, в отличие от других, казалось прекрасным, тут уж ничего не сделаешь. Мы были одна семья. В рамках нашей семьи возникал целый ряд видов человеческой деятельности, человеческих ремесел, общественно полезных работ, но для нас важнее всего и всегда были дела отцовские, материнские, вообще дела родственные. Почти все выступали против наших дел, за нас заступались лишь отдельные личности, в основном из круга наших друзей. Я был в курсе всего этого. И все-таки я и сейчас полагаю, что существует это ремесло, оплеванное всеми, – семейное. Несмотря ни на что тогда мы были убеждені, что участвуем в очень важном деле, деле построения нового общества на внутреннем фронте, домашнем, кухонном. Дядя сказал: «Когда-нибудь я опишу все это! – но потом добавил, уже много дяде: – А может, и нет!»

Так оно и оставалось до нынешнего дня.

В защиту сапожного искусства

Мы жили семьей, семья была группой людей, связанных между собой родством. В нашей семье было множество членов, например: дедушка, отец, тетки. Мама говорила- «У нас есть все!» Я жил в семье, каждый член которой был занят делом – мытьем окон, готовкой обеда, игрой на гитаре; остальными делами были заняты другие люди – наши соседи, ремесленники – словом, мастера. Мы могли сделать множество предметов, необходимых для существования семьи в условиях войны, остальные вещи делали наши друзья – мастера, почти незаменимые. Мы были в состоянии вести семейную жизнь вследствие наличия таких высокообразованных и одаренных членов, как дядя или отец; впрочем, некоторые вещи мы никак не могли сделать – например, ботинки. Мама сказала: «А в чем дело, я могу сделать веревочные туфли!» Дедушка ответил: «Выйдешь в дождь – тут им и капут!»