Летним вечером

«Ведь это обман!» — шепчет второй.

«Какой же ею обман? — зло отвечает первый Никита. — У папы на заводе чуть авария не случилась, а он и то велел сказать, что его дома нет! А ты такого пустяка боишься».

Эти доводы, кажется, окончательно рассеяли все колебания и сомнения. Никита решительно выдвигает ящик и достает резинку.

Через пять минут вместо тощей двойки в дневнике стоит аккуратная пятерка.

Вечером Никита с замиранием сердца входит к отцу в кабинет и дрожащей рукой протягивает ему дневник. Папа сидит в кресле и читает роман. Мысли его далеко, он с недоумением глядит на сына, точно видит его впервые и рассеянно спрашивает:

— Что такое?

— Подписать… Дневник.

— А, подписать?.. Сейчас, сейчас. — Папа раскрывает дневник, видит пятерку и улыбается: — Молодец! — говорит он, ставя размашистую подпись, и снова берется за книгу.

— Папа, — робко напоминает Никита, поспешно захлопывая дневник. — Ты обещал купить коньки. Ведь уже зима пришла!

— А-а-а, — смеется отец. — Извини, дружок, забыл, забыл. Хорошо, что напомнил. Можешь считать, что коньки твои. Завтра куплю. Ну, иди, иди, шалун, занимайся!

Никита на цыпочках, все еще не веря в удачу, идет к себе в комнату.

В воскресенье Никита появляется во дворе на новых коньках, и его сразу же окружают мальчишки. Все они долго рассматривают покупку, дают Никите советы.

— Ничего, подходящие! — тоном знатоков одобряют они, и в голосах их Никита слышит плохо скрытую зависть.

Он долго катается во дворе, потом уходит с друзьями в соседний парк, где на небольшом овальном озерце лед уже застыл. Домой возвращается Никита только под вечер, когда на улицах уже загораются фонари и над домами вспыхивают разноцветные огни реклам.

Никита поднимается по лестнице, уставший, раскрасневшийся, безмерно счастливый. В прихожей видит чье-то чужое и вместе с тем удивительно знакомое серое пальто с черным меховым воротником. Никита еще ничего не успевает сообразить, но неясное, безотчетное предчувствие надвигающейся беды уже начинает закрадываться в его душу.

— Кто это у нас? — шепотом спрашивает он у Глаши, но в это время дверь, ведущая в комнаты, распахивается, и на пороге появляется Иван Максимович.

— Вы извините меня, — на ходу говорит он, — но я сейчас спешу. Мне нужно зайти сегодня еще в два дома. Да вот и он сам, — добавляет Иван Максимович, увидев Никиту. — Здравствуй, Никита.

— Поди-ка сюда! — слышится из столовой голос отца, и голос этот не предвещает ничего доброго.

Никита медленно переступает порог и прежде всего видит красное, злое лицо отца. Мама лежит на кушетке и прикладывает к голове полотенце, смоченное в уксусе. На полу валяется его, Никитин, портфель, а на столе лежит дневник, раскрытый на той самой злосчастной странице.

— Дрянной мальчишка! — гремит над ухом Никиты отец. — Негодяй! Как мал, от горшка два вершка, и уже какой мошенник! Обманывать?! Кого?! Родного отца? Меня!?

— Боже мой! Боже мой! — стонет на кушетке мама. — Нет, я этого не перенесу! Ах, Ники, Ники! И в кого ты такой уродился?

Никита шмыгает носом и поднимает на родителей глаза, полные слез, словно опрашивая: в самом деле, в кого?

ГОСТЬ

Восемь часов утра. Знакомый хрустальный перезвон по радио. Анютка открывает глаза, зевает, потягивается и садится на кровати. Мать уже давно ушла на ферму. У стены в кроватке спит Васятка, рядом с ним, свернувшись клубком, мурлычет кошка Мурка. Окна до половины затянуты морозными узорами. Сквозь них в избу заглядывает синее утро.

Анютка спрыгивает с кровати, сует босые ноги в валенки и подходит к окну. Долго и старательно она дышит на стекло, пока не оттаивает дырочка, и смотрит на улицу. Стоять в одной рубашонке холодно, и Анютка зябко ежится и идет к печке. Мать истопила ее перед уходом, и девочка, прислонившись спиной, чувствует приятное тепло.

С тех пор, как закрыли ясли на ремонт, у шестилетней Анютки по утрам появилось множество важных дел. Не зря мать ласково зовет ее хозяйкой. Надо накормить кашей брата, позавтракать самой, убрать со стола посуду, подмести избу.

Живут Анютка с матерью и братом втроем. У Мишки, который живет по соседству, и у Таньки, что живет напротив, есть, кроме мамы, еще и папа. Был ли когда-нибудь папа у Анютки, она не знает. Как-то летом она спросила об этом маму, но та неизвестно почему рассердилась и прогнала Анютку на улицу.

Анютка натягивает платье, умывается и старательно расчесывает волосы. Васятка уже не спит. Лежа в кроватке, он смотрит на сестру из-под одеяла.

— Хватит спать, вставай, — командует Анютка. — Будем есть кашку.

— А-а-шку, — лепечет Васятка, покорно подставляя руки и ноги.

Анютка одевает на брата штаны, вязаную курточку и, умыв, сажает за стол. Зачерпнув каши, она старательно дует на ложку и сует брату в рот.

Накормив Васятку, завтракает сама и убирает со стола посуду. Самая важная часть утренних домашних забот на этом кончается, и можно заняться куклой, но Васятка капризничает и просится на улицу.

— Нельзя, — строго говорит Анютка. — На дворе холодно, мороз.

— О-оз, — как эхо повторяет Васятка и, шумно вздыхая, покорно усаживается рядом с сестрой.

В полдень приходит мать, все трое обедают, потом мать опять уходит на работу до вечера. В обязанности Анютки — развлекать брата и следить, чтобы он не плакал.

— А злой волк как завоет: «у-у-у», — с увлечением рассказывает она. — А мальчик с пальчик как закричит, как заплачет…

Васятка таращит глаза и со страхом ждет, что будет дальше. Анютке делается жаль его, и она спешит к благополучному концу:

— Но тут выбежал из лесу охотник и убил злого волка.

Слышно, как хлопают ворота, потом кто-то долго топает в сенях, отряхивая снег. Дети, разом повернувшись, настороженно смотрят на дверь.

— В-о-ок? — шепчет Васятка.

— Нет, не волк, — тоже шепотом говорит Анютка. — Волки в лесу живут, они в деревню не ходят.

Дверь медленно открывается, и в клубах морозного пара в избу входит незнакомый дяденька. Он в черном полушубке и меховой шапке. Черные усы его заиндевели, и кончики их превратились в сосульки.

Войдя, незнакомец снимает шапку, ставит к порогу чемодан и оглядывает стены, печь, стол и Анютку с братом пристальным взглядом.

— Здравствуй, дочка, — криво улыбается он и протягивает руку.

— А я не дочка. Я Анютка, — строго отвечает Анютка и на всякий случай пятится от незнакомого черноусого дяденьки.

Незнакомец опускает руку и, неловко потоптавшись у порога, спрашивает:

— Мамки-то, стало быть, нет дома?

— Нет. Она на ферме. Если вам ее надо, то идите сначала улицей, потом сверните возле колодца к лесу, там недалеко, — объясняет Анютка.

— Нет, я уж лучше здесь обожду, — говорит мужчина и, раздевшись, вешает полушубок на гвоздь.

Он ходит по избе, внимательно и жадно осматривает шкаф, комод, гладит рукой швейную машину.

— Машина-то новая, недавно купленная, — бормочет он в усы.

— Ага, новая. Перед первым маем купили, — не без хвастовства докладывает Анютка.

Она в страхе смотрит на странного дяденьку, который ходит по избе и все осматривает и ощупывает. Ей вспоминается, как бабка Лукерья, их соседка, рассказывала недавно про жуликов; они заходят в дома и воруют все, что попадет под руку. Но незнакомец останавливается перед портретом матери, что стоит на комоде, и долго не отрывает от него глаз. И Анютка постепенно успокаивается. Новая догадка осеняет ее:

— Вы из редакции? — опрашивает она.

— Из какой редакции? — Гость смотрит на нее с удивлением, и Анютка поясняет:

— К мамке часто ездят из редакции и все записывают, записывают. Она герой, ей орден дали за поросят. Видите на карточке?

Она тянется к комоду, где лежит в красной коробочке орден и золотая звездочка, но вспомнив, что мать строго-настрого наказывала не открывать ящик комода, опускает руки и вздыхает.