Страница 52 из 77
Первым выступил владыка Иоанн. Я тезисно записал основную часть его доклада. Он сказал, что в основе народных традиций лежат традиции духовные, церковные. Главная черта христианина — это любовь к Богу, ближнему, Отечеству и всему Божьему творению. Эта ставшая для нашего народа традицией любовь методично и постоянно попирается средствами массовой информации. Удивительное качество русской души — терпение. Эта христианская добродетель недобросовестно эксплуатируется. Но мы продолжаем терпеть. В эпоху перемен, когда разрушаются привычные устои, Церковь остается островом стабильности и надежды. В деле спасения души Церковь выработала определенные формы, от которых никоим образом нельзя отказываться. Церковные традиции помогают людям обрести истинные ориентиры, распознать, где благо, а где зло, рядящееся в красивые одежды. Православные люди — это соль земли. А соль сохраняет от тления, придает вкус. Традиции — это образ мысли и жизни. Они помогают людям устоять от соблазнов, избавиться от скверны. Это некий генетический код, имеющий христианскую основу. Без этой основы легко сбиться на кликушество, политиканство и большевизм. Нужно научиться понимать, что есть воля Божия о человеке, о стране и мире. Иначе мы не сможем выполнить возложенную на нас миссию. Без христианской любви мы ничто. Медь звенящая. Обретая опыт богооб-щения и любви, мы должны помнить, что нам предстоит передать его грядущим поколениям.
В последующих докладах было много интересного. По официальным данным, в Белгородской области в 1989 году православными себя назвали 30% населения. В 2010 — 64%, а покрестили в 2009 году 14300 младенцев из 14536 родившихся, то есть 98%.
Руководитель по делам молодежи рассказала о работе отдела духовно-нравственного воспитания. В области проводится множество фестивалей. Есть и фестиваль православных молодых семей. Празднуют дни любви и верности. Устраивают различные экологические акции, конкурсы и соревнования. Возобновлена работа молодежных стройотрядов, в которые не так просто попасть: желающих потрудиться на многочисленных стройках и на сельхозработах в студенческой среде немало. Один студент сказал мне, что у них не найти лозунга «Бери от жизни всё!» Мы знаем, что блаженнее давать, нежели брать.
Знает об этом и школьница Анна Будянская (в этот день были ее именины — память Иоакима и Анны). Она рассказала о своем понимании традиций. Она из потомственных крестьян и гордится тем, что ее предки много веков кормили и продолжают кормить русский народ. В их семье даже при коммунистах главными праздниками были Пасха, Рождество и Троица. А она в свои 15 лет готова сопротивляться духу времени и делать все для того, чтобы стать полезным для общества человеком и хорошей матерью. Она собирается нарожать столько детей, сколько Бог даст. А традиции нужны еще и потому, что без них мы не сможем наследовать жизнь вечную.
Я слушал эту девочку и думал о том, как ее рассуждения о крестьянском труде не похожи на то, что Россия слышит целый век. При советской власти рассказывали о безликих трудягах, намолотивших несметное количество злаков, и что-то такое о зяби и озимых, о закромах Родины, в которые вваливали дары земли и откуда они почему-то не хотели выходить на свет Божий на горе тем, кто хотел их употребить. Потом, в перестроечные годы, — об «агрогулаге», который нужно непременно развалить. Что и сделали. А теперь — о деньгах и инвестициях (очень похоже на инквизицию). Эта девочка говорила о человеке. О его месте на земле под Богом и рядом с Богом. Она говорила о радости простого труда как о высокой поэзии, а не как о постылой принудиловке. И я поверил ей. И порадовался за нее. Эта девочка любит свою землю и не бросит ее. Она станет хорошим агрономом и продолжит вековые традиции своих предков. И детей ей пошлет Господь. Здоровых, честных и работящих...
После нее выступил мудрый человек, рассказавший о том, как должно строиться гражданское общество в русских городах и весях. Особенно интересно в весях, где все знают друг друга. Повсюду, даже в самой маленькой деревеньке, нужно организовать общинное сообщество, руководимое уважаемыми людьми, с целью обустройства общественной и хозяйственной жизни. Сейчас не на кого опереться для проведения добрых дел. Разбойники объединены в преступные организации. Добропорядочные же граждане не имеют своих объединений. Общинные сообщества можно назвать «советами», где главным лозунгом будет «совет да любовь». Христианские принципы могут помочь преодолеть атомизацию общества. Эти советы будут действовать на всех уровнях — и на районном, и на областном. Через них можно будет оказывать ту самую крестьянскую «помочь», благодаря которой жила веками русская деревня. И от стихийных бедствий спасались, и реки чистили, и дома молодоженам всем миром ставили, и за вдовами и сиротами догляд осуществляли.
Главное в общественной жизни — побуждение к добрым делам. В основе русской цивилизации лежит Православие. Поэтому общественная жизнь должна организовываться вокруг Церкви. Приходской жизни нужно стать более активной и быть примером и действенным сегментом жизни таких советов. Местная власть будет иметь реальную силу, на которую всегда сможет опереться.
Идей на этих чтениях было высказано немало. И главное — они все были жизненными и вполне осуществимыми. Некоторые положения уже воплощаются в жизнь. Мне пришлось бывать на многих конференциях, и всякий раз меня не покидала мысль: замечательно поговорили, тем дело и кончится. Но в Ракитном я видел, что за словом последует дело. Эти чтения были не «мероприятием какого-то отдела с целью отчитаться перед начальством за отчетный период», а реальным духовно-общественным действом. И молебен перед его началом, и сама атмосфера, и глубина тем, и очевидный настрой на созидательную работу говорили о том, что это действо не пройдет втуне. Отец Николай уже во время этих чтений стал договариваться о конкретных делах. Его не устраивают «протоколы о намерениях». Он сразу же «подписывает договоры» и приступает к делу.
Я сидел в зале, слушал докладчиков и искренно радовался за жителей Ракитного. Немного найдется в современной России сельских клубов, где проводятся такие замечательные и так необходимые разговоры о путях налаживания жизни, основанной на национальных духовных традициях. В президиуме сидел взволнованный и радостный отец Николай, а над его головой ласково и загадочно смотрел на нас отец Серафим (Тяпочкин). Это была та же самая, но только во много раз увеличенная фотография, которую мне подарили тридцать лет назад.
Сорок мучеников
А вот этот ангелочек у нас был самым любимым, — матушка Лидия остановилась у памятника.
Мраморный младенец лежал на высоком постаменте, укрытый толстым снеговым покрывалом.
— Летом мы веночки плели и клали ему на головку. Я из желтых одуванчиков плела. Надо же, сохранился.
Матушка вздохнула, улыбнулась и пошла вдоль могил по направлению к Воскресенскому храму.
Не доходя до него она остановилась возле гранитного валуна и стала сметать рукавицей снег. Обнажились зарубки, как на стиральной доске.
— Вот по этой лесенке мы лазали. Вот они, ступенечки. Какими мы были маленькими, а ведь ходили по ним. До самого крестика. Это называлось лесенкой на небо. Взойдешь — и спасешься.
Ступеньки и вправду были маленькими — сантиметра два в высоту и не больше десяти в ширину. Да и сам камень был невелик — не более полуметра в высоту. Крест на нем был явно из современного легкого сплава. Прежний, разумеется, был сбит.
Матушка часто крестилась, вытирала слезы и вполголоса произносила молитвы об упокоении «зде лежащих и повсюду...» Кто лежит под этим камнем, она не знала. Возможно, имя и сохранилось, высеченное где-нибудь сбоку от лесенки, но под снегом его не разглядеть.
— А вот могилы Сабуровой — актрисы — нет. А она была самая добрая. Всегда с конфетами приходила. Мы, бывало, бежим за ней, а она нас конфетами и пряниками угощает. Очень мы ее любили. Жаль, что могилки ее нет. Вот здесь она была. И еще несколько богатых памятников рядом с ней было из мрамора. Все порушили...