Страница 20 из 20
Вот зашуршали сухие листья. Это еж на охоте за мышью. Прошли еще и впереди услышали шум. Это кабан со своим семейством. Слева, в низине, не унимается перепелка. Пощелкивают аисты в гнездах своим длинным клювом. Потом опять тишина. И в этой тишине слышно, как перешептываются только что распустившиеся на деревьях листья.
Безоблачное небо усеяно мерцающими звездами. Над лесом поднялся молодой месяц.
***
Восьмого мая в кабинете начальника заставы зазвенел телефон.
- Начальник заставы лейтенант Кудряшов слушает. Кто? Фадеев?! – радостно закричал Микулай. - Товарищ майор, как здоровье? А как Лиза? Когда приехали? Только что? Очень хорошо, опять вместе. Вместе, говорю! Заместитель коменданта? Хорошо, хорошо. Лиза? Привет, горячий привет, Лиза! Спасибо, спасибо. Валя? Как дадут отпуск, сразу поеду за ней. До свидания, спокойной ночи!
Микулай положил трубку. Ему очень хотелось сейчас же рассказать об этом Хасиеву с Пудовым, но они в наряде. Долго еще сидел Микулай за столом, облокотившись. Нахлынули воспоминания…
На следующий день Микулай в два часа ночи проводил на границу очередной наряд. А в два часа десять минут прозвучала радостная весть: по радио диктор Всесоюзного радиокомитета Юрий Левитан объявил о капитуляции фашистской Германии. Вот он, самый долгожданный день. Микулай вышел на улицу. Утренний воздух прохладен и свеж. В ближайшей деревне запели первые петухи. Перед заставой несет свою службу караул. В этот момент Микулаю хотелось кричать во весь голос: «Победа! Победа!», чтобы его слышали и спящие пограничники, и в ближайших селах.
***
Вот и светлая-светлая, красивая поляна. Здесь – один небольшой холмик. Это могила Гамаюна. У могилы стоит лейтенант Кудряшов. Рядом с ним Хасиев и Пудов. Они сняли фуражки. Чьи-то заботливые руки привели в порядок могилу. Стоял новый столб, на холмике – недавно сорванные цветы.
- Вот и пришли мы к тебе, родной. Скоро ты не будешь лежать в этом лесу одиноко. Перенесем мы твой прах на заставу. И присвоим заставе твое имя. Пусть земля тебе будет пухом. – сказал Кудряшов и печально склонил голову.
Спустившись в овраг, Микулай остановился у знакомого родника. Как бы желая заглушить обжигающую его боль, он пил и пил эту ледяную воду, зачерпывая ладонями. Вода, стекая с его рук, на солнце переливалась всеми цветами радуги. В кустах в разные голоса пели птицы. А внизу, на дне оврага, по камешкам журчала прозрачная родниковая вода.