Деревянный Меч

Ну, с этим Кенет справится. Отродясь он ни от какой работы не бегал. Гасить в себе гнев и обиду… да он, собственно, ни на кого, кроме братьев и мачехи, не обижен. Пройдет время, потускнеет память о них, изгладится и обида.

“…надлежит магам, а также ученикам оных воинские искусства изучать со тщанием превеликим, в оных же занятиях достохвальных дух свой и тело укреплять всемерно, ибо опасность для них всегда превелика есть, силою же волшебства себя слишком часто избавлять для мага недостойно, и таковыми деяниями он лишь большую себе опасность снискивает, чаемого же избавления не обретает…”

Вот это, называется, удружили. Мечом живого существа, выходит, и коснуться нельзя, а в воинских искусствах изволь совершенствоваться. Дубину, что ли, завести? Так для дубины и сам ее обладатель должен быть дюжим мужиком. У Кенета любой дубину отнимет да ею же и накостыляет. Да, загадки устав загадывает. Ладно, об этом можно и позднее поразмыслить. Что там дальше?

“…а потому должно амулеты и талисманы носить на теле денно и нощно, из указанных далее самоцветов сделанные: ученику числом три, магу же и большее число их не возбраняется до нахождения им места средоточия. После нахождения оного и поселения в нем маг носит один талисман в виде перстня. Камни же для оных талисманов и амулетов должны быть самолично найдены или в подарок или в наследство получены, но никоим образом не куплены, ибо за деньги приобретенное только денег и стоит…”

Весельчаки сочиняли этот устав, ничего не скажешь! Да откуда скромному ученику мага, деревенскому парнишке, взять три драгоценных камня?! Спасибо и на том, что купить их нельзя – все равно не на что.

Все же список “указанных далее” самоцветов привлек внимание Кенета. Большинство камней были знакомы ему только по названиям, а то и вовсе не известны – такие он пропускал, не читая: “…пробуждает милосердие к побежденным”, “гнев ярый в сердце утишает” – все это хорошо, да не по его зубам кус. Гораздо больше его заинтересовал скромный и недорогой агат или дарующая счастье бирюза. В детстве он и сам носил на шее бирюзовую бусину – от сглаза.

Но помимо воли взгляд его задерживался и на других описаниях.

“…камень аметист от бури и ураганов избавляет, дарует власть над ветрами и повелевает всякою погодой; греховные помыслы, хандру, мысли непотребные и тяжкие, сны дурные отгоняет. Облегчает воздержание, хранит от сглаза и порчи, от волшебства злого. Лихую судьбу отводит и злобу людскую усмиряет, разум просветляет, сон крепит, дарует предсказания истинные и предвидения. От зверей хищных и гадов ползучих, тало же и в человеческом обличье, хранит надежно, в пути оберегом служит. Отвагу и мужество пробуждает и укрепляет, помогает в делах воинских и на охоте. Избавляет в странствиях от тоски по дому. Склоняет ко смирению…” – ну и так далее. Хороший камень, что и говорить.

Или вот жемчуг…

“…укрепляет целомудрие и чистоту душевную, супругам счастье дарует и любовь взаимную, от яда бережет, зло и злой рок отводит, здоровье утверждает и долголетию способствует. От друзей неверных и от обмана хранит и спасает. Печаль, тоску, мысли дурные прочь гонит. В воинских делах помощь оказывает. Предсказания и предвидения посылает истинные. Силу дарует, благоденствие и всяческому процветанию способствует…”

Хорошая драгоценность. Многим бы пригодилась. Жаль, что у Кенета ее никогда не будет. Если недорогой аметист, неровно окрашенный, без огранки, он еще, может, и заполучит, то раздобыть жемчуг для него совершенно немыслимо. Так же немыслимо, как получить “в подарок или наследство” алмаз или изумруд или добываемый где-то в северных морях янтарь, камень редкий и безумно дорогой. Или, скажем, рубин.

“…память укрепляет и разум, храбрость и отвагу, стойкость и мужество дарует. Ведет к победе. Мудрости и мудрой жизни способствует. В воинских делах помощь оказывает верную. От тоски, мыслей тяжелых, робости, дурных снов избавляет. Отгоняет неверных друзей. Власть над людьми дарует…” А, так вот оно что! Вот почему дальше написано:…ученикам надлежит рубина избегать, магам проявлять осторожность всемерную…” Власть над людьми – искушение сильное. И вот еще, дальше: “…когда не овладел человек помыслами своими и не изгнал гнев из сердца своего совершенно, у того человека от ношения рубина оный гнев возрастать начнет и возгорится яро и люто и злобу природную пробудит, пока не пожрет она человека окончательно, и уподобится он зверю-дракону и низвергнут будет…” Брр… Кенету вовсе не хотелось уподобиться “зверю-дракону”. Ясное дело, с рубином лучше не связываться. Правда, вряд ли ему представится такая возможность, но на всякий случай стоит запомнить.

Так, а чего еще этот устав советует избегать? А, вот: “…избегать же шерлов и морионов, способствующих колдовству черному, в деяниях непотребному”. Шерлы и морионы, видите ли. Да Кенет и не знает, что такое эти загадочные шерлы и как они выглядят! Нет, вот если ему какая запись и может пригодиться, то разве эта: “…камень, соколиным глазом именуемый, козни врагов отводит, ударов бойцу избегать помогает, внимание воина крепит и быстрее его делает…” Камешек недорогой и не такой уж редкий. Почти любой ярмарочный боец носит его на счастье. Вот этот талисман Кенету пригодится. Особенно если учесть, что в воинские дела ему предстоит по уставу залезть по самые уши, причем, судя по всему, невооруженным. Вот тут талисман, позволяющий избегать ударов, придется как нельзя более кстати.

Начинало смеркаться. Запокапывал мелкий дождичек, и на сером прибрежном песке словно выступили мокрые веснушки.

Кенет сложил свое сокровище вчетверо и сунул в карман. Все, хватит на сегодня чтения. Лучше попробовать осмыслить прочитанное.

Кенет выбрал дерево пораскидистей, устроился под ним и укрылся своим кургузым кафтаном. Долго вспоминалось ему прочитанное, долго не шел к нему сон, но шепоток дождя убаюкивал, и Кенета сморила дрема. Спал он долго и крепко. Убаюкав его, дождь прекратился так же незаметно, как и начался.

В деревню Кенет вступил поутру, голый по пояс, с воплем: “А вот кому дрова на зиму колоть! Заборы чинить! Серпы, косы править!” Кафтан он обвязал рукавами вокруг пояса, словно выражая своим голым торсом готовность немедленно приступить к работе. Расчет его был верен. Летняя страда, самое горячее время, и ни одна пара рабочих рук не окажется лишней. До вечера Кенет успел много кому подсобить, был сытно накормлен и заработал медяк-другой. Эти-то медяки и были ему нужны. Он решил плести корзины: заработок хоть и небольшой, но быстрый. Нехитрое дело – нарезать прутьев для плетения корзин, да устав запрещает. Кенет собирался дать медяк какому-нибудь мальчишке в уплату за срезанный лозняк. А если в деревне найдется свой корзинщик, может, он продаст немного лозняка?