Страница 6 из 10
…Речь следует понимать… в самом широком смысле, как всякое высказывание, предполагающее говорящего и слушающего и намерение первого определенным образом воздействовать на второго» [Бенвенист 1974, с. 276].
Третье: теория текста послужила одним из источников учения о дискурсе (ср.: англ. discourse 1. рассуждение (письменное или устное); лекция, доклад; речь; фр. discours речь, выступление). В лингвистической литературе обычно различают два представления о дискурсе: 1) дискурс как коммуникативное событие: «…дискурс, в широком смысле слова, является сложным единством языковой формы, значения и действия, которое могло бы быть наилучшим образом охарактеризовано с помощью понятия коммуникативного события или коммуникативного акта» [ван Дейк 1989, с. 121–122]; 2) дискурс как институциональный (институционный) тип текста (устного, письменного): «Понятие дискурса открывает трудный путь между часто лингвистическим подходом, который основывается на признанном забвении истории, и подходом, который растворяется в идеологии» [Серио 1999, с. 27]. Однако в любом случае текст «входит» в дискурс как его составляющая.
Сформулированные следствия свидетельствуют об эпистемологическом потенциале текста как объекта науки.
Итак, на современном этапе развития теории текста он начинает представать как более сложный, чем язык, лингвистической объект, напрямую «завязанный» на человеке в единстве его речевой и неречевой деятельности, в его мышлении-сознании. В таких условиях теория текста превращается, по некоторым оценкам, в интердисциплину, выстраивающуюся в коммуникативном ключе. Этому способствует отмеченный С.И. Гиндиным [Гиндин 1995, с. 126] факт совпадения целей и устремлений лингвистики текста с направлением эволюции представлений о предмете языкознания.
1.2. Теория текста как наука
Объект теории текста и его изучение. Объектом современной теории текста как науки является коммуникативная деятельность человека посредством текста.
Прокомментируем это положение.
В основе формирования объекта теории текста лежит признание современной наукой коммуникативной сущности текста. Возьмем к примеру, суждения авторов, исследовательские позиции которых не близки: П. Хартман: «Все носители языка… говорят только текстами, а не словами и не предложениями» (Цит. по: [Шмидт 1978, с. 94–95]); Р. Барт: «Текст ощущается только в процессе работы, производства. Отсюда следует, что Текст не может неподвижно застыть (скажем, на книжной полке), он по природе своей должен сквозь что-то двигаться (курсив автора. – А.Ч.)» [Барт 1994, с. 415].
Признание коммуникативной сущности текста делает его открытым навстречу всем участникам акта коммуникативной деятельности, коммуникативной ситуации и в целом среде его существования, является основой всей совокупности его функций (ср. приводимые в литературе перечни функций текста: социальная, системная, регулятивная, когнитивная, эмоциональная, референциальная; способ хранения и передачи информации, отражение психической жизни индивида, продукт определенной исторической эпохи, форма существования культуры, отражение определенных социокультурных традиций и др.). Признание коммуникативной сущности текста вводит его в круг интересов всех гуманитарных наук.
Коммуникативная природа текста кажется эмпирически данной; это зафиксировано, например, в шутливой характеристике высказывания как языкового целого, «после которого мы можем прервать своего собеседника, не показавшись невежливым» (Паардекопер).
В определении объекта теории текста содержится указание на коммуникативную (но не на речевую!) деятельность человека. Понятие коммуникативной деятельности шире понятия речевой деятельности: второе входит в первое как ее важнейшая составляющая. И та и другая есть деятельность, содержанием которой есть обмен информацией. Но если речевая деятельность осуществляется средствами языка, то коммуникативная – наряду с языковыми средствами использует и иные. Р. Якобсон подчеркивал: «Когда мы говорим, что язык или любая другая система знаков является средством коммуникации, мы не должны забывать, что при исследовании коммуникации нельзя накладывать ограничений на коммуникативные средства или ее участников» [Якобсон 1985, с. 377]. Так теории текста оказываются «подведомственны» тексты и языковые, и смешанные (креолизованные), и – в необходимых случаях – неязыковые.
В философской и психологической литературе, признающей многообразие форм деятельности, в соответствии с содержанием потребности различаются такие формы деятельности, как материальная, теоретическая и практическая, психическая и физическая, правовая, эстетическая и др. Акты деятельности осуществляются в реальных жизненных ситуациях. Эти, последние, рассматриваемые как совокупность условий осуществления деятельности, представляют собой деятельностью ситуации – ситуации акта соответствующей формы деятельности. В реальных жизненных ситуациях формы деятельности сосуществуют, дополняя друг друга, переплетаются, противоречат друг другу.
Особая форма потребности – в обмене информацией – рождает коммуникативную форму деятельности. Взаимодействие коммуникативной и иных форм деятельности происходит в реальных жизненных ситуациях, которые в этом случае приобретают сложную структуру, детерминируемую формами социальной деятельности: «Словесное общение неразрывно сплетено с общениями иных типов… Оторвать слово от этого вечно становящегося, единого общения, конечно, нельзя. В этой своей конкретной связи с ситуацией речевое общение всегда сопровождается социальными актами неречевого характера (трудовыми актами, символическими актами ритуала, церемонии и пр.), – являясь часто только их дополнением и неся лишь служебную роль» [Волошинов 1929, с. 105].
Еще одно замечание: построение теории текста на основе принципа деятельности предполагает, что текст и другие компоненты коммуникативной деятельности могут быть рассмотрены на разных уровнях: абстрактном, среднем и конкретном: текст как таковой, текст-тип, текст-феномен. При этом на каждом из уровней рассмотрения текста в нем видится двуединство процесса и продукта. (Ср. с известным из курса синтаксиса положением о том, что основная синтаксическая единица представляет собой предложение-высказывание как единство продукта и процесса.)
Остается ответить на вопрос, где «прописано» в лингвистике знание об объекте теории текста. Выдвинута гипотеза о том, что в структуре современной филологии на правах ее междисциплинарного ядра складывается филологическая теория коммуникации [Чувакин 1999]. Ее задачей является изучение коммуникативной деятельности человека посредством текста.
Если в первой половине XX в. в центре, например, лингвистики находился язык как система, а в центре литературоведения – художественная литература как область искусства, то к концу века в центр той и другой науки становится категория Homo Loquens (Человек Говорящий). Только в первом случае она выступает двуединством Говорящий – Слушающий в качестве носителя максимально обобщенных функций, а во втором – двуединством Автор – Читатель в качестве носителя функций конкретных. Развитие социальной реальности и соответственно коммуникативной деятельности посредством языка обусловливает появление все новых и новых «наполнений» этих обобщенных функций, а также модификации функций традиционных: Журналист – Читатель, Рекламист – Рекпамопотребитель, Специалист по связям с общественностью – «Общественность» и др.
Традиционная модель коммуникативного акта, в которую включаются коммуниканты (говорящий – слушающий), текст, процессы говорения / понимания, ситуация коммуникативного акта, практические и коммуникативные цели, является лингвистической по своей природе моделью коммуникации в любом секторе социальной реальности. Поэтому изучение модели – ее состава, структуры, динамики – в разных сферах деятельности составляет задачи разных филологических наук (лингвистики, литературоведения, журналистики, теории рекламной коммуникации и др.), различающихся предметным материалом, а общая теория представленной модели – задачу филологической теории коммуникации как области филологии.