Страница 47 из 53
– Андрей, уйди! Оставь меня одну! – практически прокричала она, а потом повернулась к нему лицом и с глазами полных слез. – Я не хочу, чтоб ты меня такой видел.
Андрей видел на её лице муку, но знал, что сможет помочь. Он наклонился и поцеловал её долгим глубоким поцелуем. И отстранился, когда началась очередная схватка. Он подносил воду, несколько раз умывал её. Андрей отходил, только когда приходил врач и то, потому что просила Катя.
Он видел её мучения, и хотел, чтоб вся её боль перешла на него, чтоб она не чувствовала этого. Когда Базылев, сказав, что еще немного нужно потерпеть и ушел, Андрей снова сел рядом с женой.
Катя слезла с дивана и стала коленями на коврик возле него, а голову положила на диванную подушку. Она так и стояла, часто дыша, и сжимала плед, когда схватки стали сокращаться.
– Андрей!
– Что, amore mio[27]? – тихо спросил он, боясь, что она услышит, как охрип его голос от переживаний.
– Пообещай, что выйдешь когда начнутся потуги. – молила уставшая Катя. – Пожалуйста, скажи, что ты выйдешь. А когда я рожу зайдешь…. М-м-м-м.
– Кэтти…. Я хочу быть с тобой.
– Я знаю, но прошу тебя. – сквозь стиснутые зубы сказала она. – Я не смогу сосредоточиться, буду отвлекаться на тебя.
– Хорошо. Я выйду, но сейчас позволь тебе немного помочь.
Андрей принялся массажировать ей поясницу и говорил все, что приходило в голову от анекдотов до каких-то смешных историй из жизни. Катю немного отвлекал его тихий, ласковый голос.
Через несколько минут пришел Базылев с ассистентом, медсестра-акушерка, педиатр и нянечка. Андрей помог жене лечь на специальное кресло и наклонился, чтоб поцеловать её.
Катя видела, как побледнел муж, видела переживание в его глазах. Но не могла позволить ему остаться даже на минуту, даже если он будет стоять у её головы. Она улыбнулась Андрею и прошептала, чтоб он ушел. Он взял её руку и поднес к своим губам, потом вышел.
Андрей то сидел на диване, то ходил по коридору. Он слышал крики жены и советы врача. Он мог только представить, какую боль терпит Катя. Миа несколько раз принесла ему кофе. Она тоже переживала, но Андрей не замечал ничего. Весь его слух обращен к палате, где находится его жена. Он в очередной раз посмотрел на часы. С момента его прибытия сюда прошло уже четыре с половиной часа.
Меряя шагами коридор, Андрей вдруг замер. В палате стало тихо. А через секунду раздался недовольный плач ребенка. Конечно, его же отделили от мамы! Но тут и плач стих. Андрей насторожился. Он прислушивался к приглушенным голосам. Слышал Базылева, педиатра…. Но почему молчит Кэтрин и малыш?
Тут дверь приоткрылась и выглянула улыбающаяся медсестра. Она взглянула на Андрея:
– Вы папа? – спросила она, и Андрей не в силах выговорить ни слова только махнул головой. – Ваша жена вас позвала.
Больше ему ничего и не надо было слышать. Если его маленькая девочка его позвала, значит все хорошо. Он вошел в палату и увидел уставшее, но счастливое лицо жены, потом перевел взгляд на маленький комочек, завернутый в простынь, который лежал на груди у Кати.
***
Когда Андрей вышел из палаты бледный, как мел и с глазами полными беспокойства и обреченности, Катя немного растерялась и запаниковала. Ей было все равно, что говорит врач и какие дает советы. Катерина перебывала в каком-то пространстве, охваченном страхом, что пойдет что-то не так, адской болью внизу живота и в тазу и сознанием того что надо тужиться.
Юрий немного потрепал по щеке девушку, вдруг ставшую бледной. И она, наконец, придя в себя, посмотрела на него с нескрываемым страхом. Базылев понимал, что Катя растеряна и напугана и поэтому говорил с ней ласково и тихо.
– Вдохни глубоко, вот так…. – уговаривал её он. – Теперь медленно выдохни, нет… медленно, умница. А теперь, когда скажет акушерка, попробуй тужиться.
– Я не могу. – простонала Катя.
– Можешь! – твердо сказал врач, и она посмотрела на него, как будто впервые видит. – Ты сильная женщина, ты все сможешь!
– Я не сильная….
– Сильная и храбрая. Не забывай, ты вышла замуж за Островского, а это уже говорит о том, что ты сильная.
Катя вдруг засмеялась.
– Просто я люблю его.
Этот маленький разговор немного расслабил ее, и Катя перестала концентрироваться на боли, и стала слушать Юрия. Все было как в тумане, она слышала спокойный голос врача и акушерки и следовала их инструкциям. Потом Базылев, увидев, что сил у Кати больше нет, сказал:
– Давай, последний раз, девочка. – и немного нажал на живот.
Через несколько секунд боль утихла, а палату прорезал детский плач. Катя улыбнулась сквозь слезы и вздохнула с облегчением.
– У вас девочка. – сказала девушка и положила ребенка Кате на грудь.
Катерина погладила нежный пушек черный как смоль волосиков малышки, провела пальчиками по щеке, ручке. Когда нянечка хотела забрать, Катя прижала малышку к себе. Но женщина только улыбнулась и укутала малыша простынкой, не отрывая от мамы.
– Позовите мужа. – тихо сказала она не отводя от черных глаз доченьки, которая внимательно смотрела на нее и хватала ртом воздух.
В эту минуту в палату вошел Андрей, и Катя посмотрела на него счастливая. Беспокойство и какое-то волнение в глазах Андрея придали ей сил. А когда он посмотрел на доченьку, то его глаза заблестели, и в них было смешано столько чувств, что не возможно все перечислить. Но самое главное он смотрел с любовью и восторгом, благоговением.
Андрей быстро подошел к жене и поцеловал её долгим поцелуем, не обращая ни на кого внимания. Он хотел прижать её к себе, сказать, как переживал за нее, но не мог вымолвить ни слова.
Когда забрали ребенка, чтоб обтереть и одеть его, Андрей помог Кате перелечь на койку. Он накинул на нее одеяло, убрал с лица мокрые от пота волосы и еще раз склонился над ней и поцеловал с такой нежностью, на которую он только был способен.
Они не говорили ни слова. Но им и не нужно было говорить ничего друг другу, понимая все только одним взглядом или прикосновением. Малышку, укутанную в одеяло, передали Андрею на руки, и только сейчас он впервые заглянул в малюсенькое красноватое личико доченьки.
– А мне говорили, что все дети рождаются сморщенными. – сказал ласково он и тем самым разрядил обстановку. – Привет, ангелочек мой. – обращаясь к доченьке прошептал он. – Tesoro mio…. Ti amo![28]
***
Все три дня, что Катя с дочкой провела в клинике, Андрей практически ночевал с ними, окружив заботой и любовью. Он откликался на малейшее шевеление жены, на еле слышный голос доченьки и сразу же бежал к ним. Когда он ненадолго выходил, то всегда на подсознательном уровне чувствовал, что доченька проснулась или Катя идет в ванную.
Они мало разговаривали, все время посвящали маленькой Еве. Андрей понимал, что Кэтрин все еще не простила его. За месяц до родов она стала все больше раздражительной, но Андрей упорно хранил терпение. Он только иногда срывался и чтоб не сказать лишнего уходил и закрывался у себя в кабинете. Потом Катя переселилась в другую комнату.
– Мне неудобно спать с кем-то. – в объяснение сказала она. – Мне мало места и душно.
– Мы можем открывать окно. – говорил Андрей. – Мне не трудно встать и открыть его или закрыть. Я могу и с краю спать.
– Нет! – решительно сказала она. – Тебе рано вставать на работу, а я просыпаюсь постоянно. Я стала очень чутко спать….
Но ничего не изменилось. Катя к тому времени как Андрей спускался, уже готовила ему кофе. Но он молчал, видя по её глазам, что она только и ждет, чтоб он что-то сказал.
Как-то не выдержав, Андрей уехал с работы средь белого дня и отменил все встречи. Не зная к кому поехать, он отправился в коттедж на Набережной. Мама как раз должна была прилететь, если уже не дома. Войдя в дом, Андрей увидел Мию. Та насторожено посмотрела на брата.
– Что-то случилось?
– Нет. С чего ты взяла? – попробовал улыбнуться Андрей. – Все живи. Здоровы. А ты куда собралась?