В глубь степей

Труды Карелина по строительству Ново-Александровска получили высокую оценку губернатора В. А. Перовского.

Вернувшись к семье в Оренбург, отдыхал Карелин недолго. В январе 1834 года стало известно, что все продовольствие, закупленное в Астрахани для гарнизона Ново-Александровской крепости, не дошло по назначению, и запоздавшие суда зазимовали в устье Урала. Карелин лично возглавляет зимнюю экспедицию по оказанию помощи построенному им поселению. С этой целью он отправляется на лошадях в Гурьев, нанимает здесь около сотни казачьих саней и верблюдов, грузит на них продовольствие и под конвоем уральских казаков благополучно доставляет обоз по прибрежному льду Каспия в Ново-Александровск.

На подходе к крепости с Карелиным произошел случай, описанный его дочерью: "Крепость была уже в виду обоза, когда один из верблюдов, навьюченный пушкою, и сани, на которых ехал сам Карелин, вдруг ушли под лед, проломившийся неожиданно. Казаки бросились и вытащили Карелина; через час все было достано со дна морского, все до последней безделки… Сам он мокрый с головы до ног, дождавшись, когда казаки вынырнули назад, вскочил на верховую лошадь и скакал по взморью 7 верст до Ново-Александровска, при резком ветре и нескольких градусах мороза, отчего все платье на нем так обледенело, что он сравнивал себя с грецким орехом в сахарной корке" (14).

Зимнее купание обошлось Карелину дешево: он отделался небольшим насморком и ломотой в руках, но позднее поплатился за подобные случайности полным параличом обеих ног.

В 1836 году Г. С. Карелин возглавил новую, третью по счету Каспийскую экспедицию. На этот раз он подробно осмотрел все восточные и южные берега Каспийского моря и его островов, сделал новые съемки берегов моря и впервые обследовал заливы юго-восточного Каспия. Карелин побывал в Астрабадском заливе Ирана с целью завести торговые отношения для русского купечества. В письмах его к жене сохранились прекрасные описания природы иранского побережья Каспия. После унылых и суровых пейзажей пустынного северного и восточного Прикаспия берега Астрабадского залива казались путешественнику раем.

Но главной целью Карелина было обследование древнего устья Амударьи. Он находит старицу этой реки — Актам и обнаруживает в ней стоячую и соленую воду (ныне это русло полностью высохло).

Путешественник делает важные выводы о причинах изменения русла Амударьи.

От Актама Карелин направляется к уединенному хребту Большие Балханы и первым из естествоиспытателей обследует этот горный массив. Также впервые Карелин изучает острова Челекен и Огурчинский, отмечая обилие там нефти и соли.

Выдающимся достижением экспедиции Карелина было обследование залива Кара-Богаз-Гол (залив Черной Пасти). "Из Балханского проследовали мы в залив Карабугазский и были первыми из русских, ступивших на страшные, негостеприимные берега его".

"Огромный Карабугазский залив, называемый по-туркменски Кули-Дарья, до прошлого 1836 года никем не был посещаем, — писал Карелин после завершения экспедиции. — Окружность его, по единогласному показанию туркмен, так велика, что для объезда необходимо 12 дней конной езды… Вода в заливе солоней морской, но не так горька… Залив Кули-Дарья соединяется с Каспийским морем узким проливом, в высочайшей степени заслуживающим внимания ученых. Вода в нем с постоянною силою стремится из моря в залив. Быстрота течения от 2,5 до 3,5 узла в час. Восточные ветры имеют мало на него влияния. Пролив сей со стороны моря имеет 117 сажен, но далее ко выходу в залив расширяется и образует устье в полверсты, шириною. Длина пролива до 2 верст, глубина посередине до 3 сажен, грунт каменистый… Вход в Карабугазский залив невозможен по причине каменного бара, поперек его лежащего, на котором три фута глубины. Рейд со стороны моря необыкновенно опасен. Дно моря усеяно скалами, и один только счастливый случай сохранил суда экспедиции в 1836 году… В заливе Карабугазском, невзирая на солкость, водится много белуг и притом очень крупных, из черной рыбы держатся лещи и судаки" (15).

Не обошелся Карелин без опасных приключений и в заливе Черной Пасти. При попытке войти в пролив баркас был подхвачен сильным течением, которое чуть было не разнесло судна о торчащие из воды рифы и камни. "С величайшим трудом и напряжением всех сил нам удалось выбиться и возвратиться назад", — писал впоследствии Карелин.

Экспедиция 1836 года была необычайно плодотворной. Она дала науке множество новейших данных о восточном Прикаспии. Кроме того, Карелин решал важные военно-политические задачи, касающиеся отношений России с Персией и независимым иомудским народом Туркмении. Г. С. Карелин внушил туркменам такое доверие к себе, что они просили принять их племя в русское подданство. Однако таких полномочий у Карелина не имелось. В архиве Академии наук СССР сохранилось письмо, врученное "от туркмен-иомудского народа посланному для заведения торговли в Туркмении господину Карелину"(16), в котором туркменские старшины выразили готовность по примеру казахского народа войти в состав России.

В конце 1836 года третья Каспийская экспедиция Карелина блистательно завершилась и благополучно вернулась в Оренбург. Предстояло составление отчета экспедиции. "Началась работа, но как? У четырех разных столов сидело по писарю из спутников его экспедиции и в одной из комнат, расположенных анфиладой, у своего письменного стола мать наша, тоже с пером за работой. Отец ходит мимо всех и, заглядывая изредка в какие-то черновые тетрадки, диктует всякому свое, совершенна различное по содержанию донесение. Молодой, загорелый, как краснокожий индеец, казачий урядник Масленников писал а рыболовстве, топограф Алексеев — заметки географические, третий о туркменах, четвертый — о сношениях России с Азией через Каспийское море, и, наконец, мать моя, основательна знакомая с грамматиками нескольких европейских языков, писала отдел по естественной истории, не затрудняясь латинской номенклатурой по привычке… Так длилась работа по нескольку часов сряду…" (17)

Вскоре отчеты были готовы и Карелин лично отвез их в Петербург, где представил министру финансов Канкрину. Научный отчет Карелина о каспийских экспедициях был опубликован лишь через 40 лет, в 1883 году под редакцией М. Н. Богданова (Путешествия Г. С. Карелина по Каспийскому морю//Записки Императорского Русского Географического общества. Т. 10).

4

После третьей Каспийской экспедиции Карелин около трех лет провел в Петербурге и Москве. Сдав отчеты о предыдущем путешествии, неутомимый естествоиспытатель готовится к новому. Устанавливает тесное сотрудничество с Московским обществом испытателей природы (МОИП), членом которого он являлся с 1828 года и до конца жизни. 20 мая 1839 года состоялось чрезвычайное заседание МОИП, на котором был утвержден проект путешествия Карелина на Алтай для исследования местных "естественных произведений". С этим проектом он едет в Петербург на утверждение.

В столице Карелин знакомится с 18-летним студентом Санкт-Петербургского университета Иваном Петровичем Кириловым, одним из потомков И. К. Кирилова (1695–1737) — первого начальника Оренбургской экспедиции. Родился он в 1821 году в г. Ялуторовске Тобольской губернии, где отец его был исправником. Учился сначала в Тобольске, а потом в иркутской гимназии. Первоначальные знания по ботанике он получил в Иркутске от С. С. Щукина. В 1835 году Кирилов совершает свое первое путешествие вместе с Н. С. Турчаниновым (18) по южному берегу озера Байкал. В следующем, 1836 году Иван Кирилов осуществил уже самостоятельную поездку в Саяны, где собрал много редких и ценных растений.

В Кирилове Карелин нашел достойного ученика и помощника, которого ему очень не хватало в предыдущих путешествиях. Еще с дороги, из Москвы, Карелин пишет в Оренбург жене: "Не удивись, друг, я везу с собой юношу, которого прошу тебя принять как сына, этот молодой человек — Иван Петрович Кирилов, сирота, страстный ботаник, бедняга, но студент С.-Петербургского университета. Он едет теперь со мной, а потом я возьму его с собой в Сибирь, где надеюсь найти в нем помощника и товарища просвещенного…" (19).