Страница 86 из 96
Пленнику, естественно, пришло в голову, что индейцы с удовольствием пустили бы лошадей во весь опор, опасаясь какого–то нападения, но не делали этого из опасения привлечь внимание врагов, стуком лошадиных копыт.
Что это была правда, было видно по действиям виннебаго, которые ехали тихо, пока боялись, что звук их копыт достигнет ручья, а потом пустили лошадей в галоп, которым шли несколько миль. Наконец, Терри опять узнал холм, с которого он и Фред бросили первый взгляд на горную долину.
У основания холма лошадей опять пустили шагом, так как они были совсем мокрые от усталости, а на вершине они опять перешли в рысь, пока всадники смотрели на развертывавшуюся перед ними сцену.
Перед ними были леса, ручей, лужайка и остатки сгоревшей хижины. При виде этого виннебаго не обнаружили никакого удивления, потому что, вероятно, давно догадались о происходившем по дыму, который должны были заметить раньше.
Терри не мог видеть воинов, которые стекались с разных сторон сюда, но тем не менее знал, что их очень много. По этому случаю он не взглянул ни на один из отрядов, находящихся в прогалине.
Там было около 12 человек, которые стояли, лежали или сидели, как уже было описано выше, между тем, как Боульби все еще отдыхал на бревне. Седовласый индеец предложил ему свою трубку, которую охотник с удовольствием принял и курил в ту минуту, когда появился Терри. Тот протянул трапперу руку и рассказал свою удивительную историю, которая заключала много интересных и совершенно новых для охотника сведений.
Глава 28. ПРИЗЫВ НА ПОМОЩЬ
Оленья Нога, шавано, Джордж Линден и Руф Гардин постояли несколько минут в молчании и задумчивости, пока, наконец, звук копыт лошадей, уносивших Терри и Фреда, не смолк в отдалении. Мальчики уехали, а трое ветеранов, если можно так выразиться, оставшись назади, обдумывали вопрос о том, как бы освободить Боульби от власти виннебаго.
Не стоит повторять, сколько в этому случае являлось препятствий, главным из которых была самая личность охотника. Его друзья хорошо все это понимали, и оба траппера смотрели на молодого шавано, чувствуя, что если он не мог предложить какого–нибудь проекта, то им оставалось только идти домой и оставить друга на произвол судьбы.
Оленья Нога прочел это в их взглядах, но не сказал ничего. Он был серьезен и задумчив. По своему обыкновению в таких случаях, шавано оперся на свой длинный карабин, пока его деятельный мозг предавался работе. Он думал, думал и думал.
Вдруг индеец выпрямился и тихонько вздохнул.
— Пусть мои братья последуют за Оленьей Ногой, — сказал он, повернувшись и осторожно пробираясь по листьям.
— Пусть они идут как можно осторожнее, потому что виннебаго не должны видеть их следов.
Хотя скрыть следы от зорких глаз виннебаго было в высшей степени трудно, но опытные обитатели пограничных с индейцами земель все–таки многое могли сделать в этом направлении. Они подражали действиям своего вожатого, и когда, наконец, очутились вне поля зрения проходящих по дороге, самый зоркий глаз вряд ли нашел бы их следы на листьях.
Шавано чувствовал, что если нужно было что–нибудь делать, то делать так, чтобы враг не мог их выследить. Сделав все возможное для обеспечения этого, индеец остановился и, посмотрев на друзей, прибавил:
— Пусть мои братья подождут, пока Оленья Нога вернется назад или позовет их!
— Ты можешь рассчитывать на нас, — сказал Линден, — мы не видим ни малейшего луча света, но если ты видишь, приказывай, и мы будем послушны, как собаки. Не правда ли, Руф?
— Совершенно верно: все, что тебе остается делать, Оленья Нога, это приказывать нам!
Шавано не обратил особенного внимания на эти излияния, но тем не менее оценил их.
Приставив руку ко рту в виде трубы, он издал тихий, вибрирующий, жалобный звуку, такой слабый, что его еле было слышно.
— Что это значит? — спросил Гардин.
— Когда этот звук раздастся в лесу, тогда пусть мои братья знают, что Оленья Нога зовет их, и пусть поспешат к нему навстречу. Он не будет звать их, пока их помощь не понадобится ему!
— Мы придем тотчас же, — сказал Линден, — хотя бы на дороге стоял Черный Медведь со всей своей шайкой!
— И пусть мои братья ждут, пока Оленья Нога позовет их или сам придет к ним!
— Хорошо, — засмеялся Линден, — если не придется ждать слишком долго. Может быть, тебя застрелят или убьют…
— На этот раз Оленья Нога не будет убит! — сказал шавано, со странным выражением на своем красивом лице.
— Тогда мы обещаем! — ответил Линден.
Не говоря больше ни слова, шавано тихо и спокойно зашагал по лесу, взяв направление, параллельное тропинке, по которой они недавно шли, не приближаясь к ней и не удаляясь от нее.
Менее, чем в ста футах от того места, он остановился, все еще на виду у охотников. Последние, все время наблюдавшие за ним, увидели, что он стоял неподвижно и ни разу не обернулся в их сторону. Они видели его выдающиеся локти, его склоненную голову, видели, что он сложил руки над дулом своего ружья и остался в такой позе. Вся его фигура выражала глубокую задумчивость.
— Посмотрите–ка на Оленью Ногу! — сказал Гардин.
Линдену не нужно было говорить об этом, так как его глаза и без того были устремлены в ту сторону. Замечание Гардина было вызвано действиями шавано. Прислонив на минутку свое ружье к дереву, он опустился на колени и склонил голову.
— Он молится! — сказал Линден благоговейным шепотом.
— Да, наверное, — прибавил Гардин, тем же тихим тоном, — я слышал о молящихся индейцах, но он первый, кого я вижу на коленях!
Эти суровые пионеры, едва ли знавшие наизусть хоть одну молитву и не повторявшие их с тех пор, как они сидели у матери на коленях много лет тому назад, были тронуты видом индейца, стоящего на коленях среди лесной тишины и беседующего со своим Создателем.
Окончив свою молитву к Небесному Отцу, Оленья Нога встал на ноги, но все–таки не оглянулся назад. Индеец сказал своим друзьям, чего он от них желает, те обещали ему повиноваться, и поэтому он не считал нужным смотреть, повинуются ли они на самом деле.
Встав на ноги, шавано продолжал идти в том же направлении, в котором он шел раньше. Шавано двигался крадучись, как и прежде, и быстро исчез из виду, так что охотник остались одни.
Через несколько времени охотники, к своему удивлению, услышали сигнал Оленьей Ноги, который звал их на помощь. Сигнал этот раздался не один, а три раза, и так явственно, что охотники вскочили на ноги, зная, что дело это требует немедленного вмешательства.
Глава 29. ОТВЕТ НА МОЛИТВУ ОЛЕНЬЕЙ НОГИ
Когда Оленья Нога окончил свою молитву, он встал на ноги и, пройдя несколько сажен, повернул направо и пошел по большой дороге, ведущей в Гревилль. Он еще не решил, что ему делать, но знал, что Великий дух услышал его молитву и укажет ему путь. Кто может отрицать это? Молитва молодого индейца опиралась на глубокую веру.
Дойдя до ясно обозначавшейся дороги, он постоял несколько минут, прислушиваясь, оглядываясь и ожидая, что Великий Дух пошлет ему более ясные указания. С обеих сторон густой лес, казался непроницаемым и был полон густой зарослью. Севернее, на расстоянии нескольких сажен, дорога начинала извиваться, и потом резкий поворот направо скрывал ее от глаз.
Наклонившись, шавано быстро различил, что рядом со следами двух лошадей отпечатались следы третьей. Он не был удивлен этим, так как знал, что этой дорогой ехал Ап–то–то.
Дальнейшие наблюдения показали, что Ап–то–то вернулся назад, что Оленья Нога и раньше знал, иначе он не позволил бы своим молодым друзьям подвергаться риску встречи с ним.
Шавано думал, что последний, проехав некоторое расстояние вернулся назад и направился к главному отряду, расположившемуся в прогалине. Но только что он пришел к этому заключению, как послышался очень тихий топот копыт в этом направлении. Узнав лошадиный топот, шавано быстро спрятался и стал выжидать.