Страница 28 из 80
мечтах так высоко. Она признается графине, что уже не любит Антонелли. Она хочет
учиться пению, а для этого надо отвести ее к лучшему в Париже профессору. По ее плану, ее должны будут представить, как бедную итальянскую девушку, в судьбе которой графиня
принимает участие.
На следующий день после разговора графиня и тетя едут с ней к первой парижской
величине, профессору Вартелю. Мария надела старенькое платьице, подходящее к этому
случаю. По стенам профессорской гостиной развешаны портреты известнейших артистов, с самыми сердечными посвящениями.
Старому профессору ее пение понравилось, он даже подпевал, когда она пела арию
Миньоны. Хотя она считала, что у нее контральто, Вартель определил у нее меццо-
сопрано, голос, который со временем будет увеличиваться. Под конец женщины призна-
лись, кто она есть на самом деле, и объяснили, что весь маскарад был нужен, чтобы узнать
его откровенное мнение. Профессор на это только повторил то, что он уже сказал “бедной
итальяночке”:
- Я уже сказал вам, сударыня! Голос есть; нужно только, чтобы был талант.
Муся довольна собой, а графиня Музэй не оставляет планов относительно ее заму-жества, она хочет представить ей тридцатидвухлетнего депутата Поля де Кассаньяка. Он
бонапартист и Мария уже слышала о нем от дяди Жоржа. Он знает Поля де Кассаньяка, и
тоже хотел представить его Марии.
Однако Марии хочется сначала доиграть историю с Пьетро, и она посещает извест-ного
сомнамбулиста Alexis. Сомнабулист подробно рассказывает ей о ее римских похож-
дениях, о кардинале Антонелли, который против брака своего племянника с Марией, рас-
сказывает столь подробно, что это можно посчитать за шарлатанство. “Но если это и шар-
латанство, то оно дает удивительные результаты!” - записывает она в свою тетрадь. Кста-
ти, сомнабулист сообщает ей, что кардинал очень болен и скоро умрет, что и случится в
конце этого года.
Теперь после встречи с сомнабулистом, она окончательно решает, что не любит Пьетро.
Теперь она внутренне свободна и может переключиться на другой объект. Она всегда
мечтала о собственном политическом салоне, а быть бонапартистом, как Поль де
Кассаньяк, о котором теперь только и ведутся разговоры в их доме, когда сейчас респуб-
лика - это так поэтично, она уже согласна познакомиться с ним, более того, она мечтает об
этом и строит планы на будущее, в которых Кассаньяк занимает далеко не последнее ме-
сто:
“Я хочу познакомиться с ним, жить в Париже и собирать у нас бонапартистов. Нужно
только сообщить о моей идее Кассаньяку. Я вся горю этой идеей, это моя жизнь! Я -
легитимистка, я - за Генриха V, но у Генриха V нет наследников, значит, после него трон
перейдет к Орлеанским, а они - это всё, что было и есть самого низкого во Франции после
Гамбетты. Следовательно, для честных и разумных людей возможна только Империя”.
(Неизданное, запись от 21 июля 1876 года.)
Политические взгляды меняются сообразно моменту, подвернулся известный поли-тик,
возможно, будущий глава партии Императора, и она уже не легитимистка, а бонапар-
тистка. Обратите внимание и на то, что Гамбетта - низок; пройдет время и она, бывшая
легитимистка, потом бонапартистка, отвергнутая бонапартистом Кассаньяком, тут же ста-
нет республиканкой, и будет превозносить республиканца Леона Гамбетту.
Но вернемся к месье Кассаньяку. Вот что пишет о нем в своей книге Колетт Конье:
“Поль Гранье де Кассаньяк - заметная фигура своего времени. Он родился
2 декабря 1844 года, в годовщину Империи и победы под Аустерлицем, и был увенчан
славой бонапартиста. Будучи депутатом от Жера с февраля 1876 года, он отличался ядови-
тостью своих выступлений по отношению к левым и неподчинением приказам президента
национальной Ассамблеи. Его репутация дуэлянта заставляла противников выбирать сло-
ва. Развязанная и поддерживаемая им полемика в журнале “Лё Пэи”, в котором он был
сначала хроникером, потом главным редактором, а с 1872 года - директором, обеспечила
ему большое количество противников и около пятнадцати дуэлей, одна из которых со-
стоялась против Орельена Шолля, а другая - против Анри Рошфора из-за Жанны д’Арк.
Неизменный сторонник Второй Империи, он в двадцать шесть лет получил орден Почет-
ного легиона и поздравления императрицы, дрался под Седаном и попал в плен в Силе-
зии”.
Политической карьере Поля не мало способствовал и его известный отец, историк и
журналист Адольф Гранье де Кассаньяк, бывший до сына главным редактором офици-
озного при Империи журнала “Лё Пэи” (“Родина”), а с 1852 до 1870 года также предста-
вителем Жерского департамента в законодательном корпусе. В 1876 году, вместе с сыном, он был снова избран депутатом от Жера. Так что и журнал, и политическую карьеру сын
унаследовал от отца. Поль де Кассаньяк в какой-то степени был похож на нашего депутата
Владимира Вольфовича Жириновского, он первым усвоил себе систему прерывания ора-
торов и оскорбительных личных нападок. Поль Гранье де Кассаньяк, как и его отец, не
гнушался никакими средствами для достижения поставленной цели, благодаря чему при-
обрел популярность в самых низких слоях французского общества. Провозглашенный им
девиз был: “ Мы пройдем через сточные канавы, а ванну можно принять и потом”.
Между 23 и 27 июля никаких записей в изданном дневнике нет, а между тем в это время
состоялась завязка ее будущего романа с Полем.
24 июля графиня Музэй представляет Марии Башкирцевой известного депутата Поля де
Кассаньяка (Полное его имя было Поль-Адольф-Мария-Проспер Гранье де Кас-саньяк).
Муся в восторге от “высокого, сильного, с вздернутым носом и закрученными кверху
усами, очень черными и очень густыми волосами, со смуглой кожей, живым взгля-дом, истинного гасконца по жестам, акценту и храбрости”, прозванного “д’Артаньяном пера”.
Он также честолюбив, как и Мария, только он уже достиг высот, а у нее пока все впереди, в мечтах. Графиня Музэй говорит даже его другу Блану, постоянному секунданту на его
дуэлях, что нет в мире двух людей более похожих, чем Мария и Поль. В первый же день
Муся рассказывает Кассаньяку о своем дневнике. Он вспоминает, как в девятнадцать лет
поклялся себе, что станет знаменитым и что при одном упоминании его имени люди будут
приходить в неописуемое волнение.
Он в восторге от Марии, от ее ума.
“ - Позвольте сказать, что вы очаровательны!
- Это меня очень удивляет, месье, потому что с новыми знакомыми я чувствую се-бя, как с
новыми преподавателями пения. Я всегда боюсь, что они подумают, будто у меня нет
голоса!” (Неизданное, запись от 24 июля 1876 года.)
На следующий день они вместе завтракают у графини Музэй. Мария, как всегда, вся в
белом и в туфельках из красного шелка. Графиня Музэй намекает ей после завтрака, что
Кассаньяк навряд ли полюбит Мусю, потому что он человек для всех, но флирт, отме-чает
графиня, флирт, скорее всего, будет.
Что можно успеть за два дня знакомства? Скоропостижному роману Марии Баш-кирцевой
с Полем де Кассаньяком, на сей раз, помешал только их отъезд в Россию, куда они отбыли
через Берлин 26 июля.
Глава девятая.
ПОЛТАВСКИЕ ГИППОПОТАМЫ.
ГРИЦ, БЕДНЫЙ ПАША И КНЯЗЬ ЭРИСТОВ
В Берлине она ходит по музеям, таская за собой тетю, которой в музеях скучно. Она
десятками покупает себе книги, а тетя в ужасе хватается за голову:
- Как! И здесь уже библиотека!
Куда бы она ни приехала, первым делом у нее в комнате образуется библиотека, без книг
она просто не может. Чтение, пока она серьезно не предалась живописи, остается главным
ее занятием.
Сам же Берлин, разумеется, ей не нравится;
“ Ничего не может быть печальнее этого Берлина! Город носит печать простоты, но