Страница 4 из 13
Итак, библиотека. Вторая дверь слева.
Мэггс глубоко вдохнула и развернулась, оказавшись один на один с утопающим в полумраке коридором. В последний раз она видела мужа два года назад. До свадьбы они встречались всего пару раз, но она помнила его как довольно приятного джентльмена. По крайней мере чудовищем он ей не показался. Его карие глаза смотрели на нее по-доброму во время церемонии венчания. Мэггс охватили сомнения, и она задумалась. Или же его глаза были голубыми? Одно она помнила точно: они действительно лучились добротой.
Вряд ли что-то существенно изменилось за два года.
Мэггс схватилась за ручку двери и распахнула ее, прежде чем испугаться и передумать.
Такая же темная и тесная, как и коридор, библиотека была освещена лишь мерцающими отсветами тлеющих в камине углей да пламенем единственной свечи, стоявшей рядом с огромным старым креслом. Мэггс на цыпочках подошла ближе. Человек в кресле казался таким же…
Старым.
На нем был просторный халат темно-красного цвета, изрядно вытертый на локтях и обшлагах рукавов. Его ноги, обутые в отвратительного вида домашние туфли, покоились на низеньком стульчике, из прорех в потрепанной обивке которого торчали пучки пакли. Подставка для ног была так близко придвинута к огню, что ткань успела опалиться и потемнеть в нескольких местах. Голова мужчины, увенчанная темно-зеленым тюрбаном, упала на плечо, отчего щегольская позолоченная кисточка закрывала левый глаз. Полукруглые очки, примостившиеся на лбу, грозили в любую минуту свалиться на нос. И если бы не тихий храп, вырывающийся из горла сидящего в кресле Годрика Сент-Джона, Мэггс решила бы, что муж отправился к праотцам.
По причине глубокой старости.
Мэггс отчаянно заморгала и выпрямилась. Нет, ее муж не так стар. Она смутно помнила, что он немного старше ее брата Гриффина, устроившего их бракосочетание, которому на тот момент исполнилось всего тридцать три года. И все же как она ни силилась, так и не смогла вспомнить, сколько же лет мужу, хотя это и упоминалось в одном из разговоров.
Это были самые ужасные часы в ее жизни, и воспоминания о них почти стерлись из памяти.
Мэггс с тревогой посмотрела на спящего мужа. Из приоткрытого рта вырывался храп, а густые темные ресницы почти касались щек. Мэггс смотрела на него будто завороженная.
Она поджала губы. Многие мужчины, женившиеся на закате молодости, были вполне способны к воспроизведению потомства. Например, подобное удалось герцогу Фрею в прошлом году. А ведь ему уже за семьдесят. Наверняка и Годрику хватит на это сил.
Подобная мысль обнадеживала, и Мэггс откашлялась. Не слишком громко. Ведь она проделала весь этот путь до Лондона лишь с одной целью и вовсе не хотела, чтобы Годрика хватил удар, прежде чем он исполнит свой супружеский долг.
Годрик Сент-Джон перестал храпеть и тихонько фыркнул, сделав вид, будто просыпается. Он открыл глаза и увидел перед собой обеспокоенное лицо жены с сомкнувшимися на переносице изящными бровями. На свадьбе Мэггс была такой рассеянной и потерянной. Она так и не подняла на него взгляда. Даже когда давала клятву принадлежать ему до самой смерти. Спустя несколько часов после церемонии Маргарет почувствовала себя плохо и была перевезена в дом своей матери. На следующий день Годрик получил письмо, в котором говорилось, что его супруга потеряла ребенка, из-за которого они и поженились столь поспешно.
Какая жестокая ирония.
Теперь же Маргарет изучала его с таким неприкрытым любопытством, что Годрику захотелось проверить, насколько плотно запахнут его нелепый халат.
– Что такое? – зевнул Годрик, сделав вид, будто удивлен присутствию в его библиотеке постороннего человека.
Лицо Маргарет тут же озарилось широкой простодушной улыбкой, благодаря которой Годрик сразу же понял: она что-то задумала.
– О, привет!
Привет? После двух лет отсутствия? Привет?
– Э… Маргарет, не так ли? – Годрик поморщился. Он тоже не лучше.
– Да! – просияла Мэггс, как если бы перед ней сидел полоумный старик, на которого внезапно снизошло озарение. – Я приехала вас навестить.
– В самом деле? – Годрик выпрямился. – Как… неожиданно.
Его голос прозвучал на удивление сухо.
Мэггс нервно посмотрела на мужа и принялась бесцельно расхаживать по библиотеке.
– Да. Со мной приехала Сара. Ваша сестра. – Она судорожно вздохнула и уставилась на старинную гравюру, стоящую на каминной полке. Хотя вряд ли она смогла бы разглядеть что-то в полумраке. – Вы, конечно, знаете, что она ваша сестра. Ее ужасно обрадовала перспектива походить по магазинам, осмотреть достопримечательности, посетить театр и оперу и… и…
Маргарет взяла в руки книгу «Заметки Уонн-Остина о Катуле» в кожаном переплете и рассеянно постучала ею по ладони.
– И…
– Наверное, еще несколько магазинов? – Годрик вскинул брови. – Я действительно не видел Сару целую вечность, но я помню, как она любит делать покупки.
– Так и есть. – На лице жены возникло смиренное выражение, когда она начала перелистывать смятые страницы.
– А как насчет вас?
– Что?
– Зачем вы приехали в Лондон? – спросил Годрик.
Книга рассыпалась у Мэггс в руках.
– О! – Она упала на колени и принялась поспешно собирать с пола рассыпавшиеся страницы. – О, простите меня!
Годрик подавил вздох. Половина страниц порвалась, пока его жена их собирала. Эта книга стоила ему пять гиней в магазине «Уорик и сыновья» и, насколько он знал, являлась единственной в своем роде.
– Ничего страшного. Я все равно собирался переплести этот том заново.
– В самом деле? – Мэггс с сомнением посмотрела на с трудом собранные страницы, прежде чем осторожно положить их мужу на колени. – Какое облегчение.
Она смотрела на мужа снизу вверх. В ее больших карих глазах читалась мольба. А еще она забыла убрать руки с колен Годрика. Они очень осторожно лежали поверх останков редкой книги, но было в ее позе нечто, от чего у Годрика перехватило дыхание. Странное неуловимое ощущение сдавило ему грудь, в то время как совершенно земное и гораздо менее деликатное чувство пробудило к жизни его плоть. Господи, как это некстати.
Годрик откашлялся.
– Маргарет?
Она заморгала, как ему показалось, обольстительно. Идиот. Она наверняка устала и хочет спать. Именно поэтому ее веки так отяжелели. Да и вообще возможно ли моргать соблазнительно?
– Да?
– Как долго вы намерены гостить в Лондоне?
– О… – Мэггс опустила голову, вновь переключив внимание на испорченную книгу. Наверное, она хотела сделать как лучше, но лишь еще сильнее испортила хрупкие страницы. – О, мне так много предстоит сделать, вы так не думаете? И… и еще я хотела бы нанести визиты близким друзьям…
– Маргарет…
Она вскочила на ноги, все еще сжимая в руках разорванную обложку.
– Я просто не могу пренебречь кем-то из них. – Мэггс лучезарно улыбнулась поверх плеча мужа.
– Маргарет!
Она широко зевнула.
– Прошу прощения, но путешествие ужасно меня утомило. О, Даньелз… – она с облегчением посмотрела на возникшую в дверях хорошенькую служанку, – моя комната готова?
Служанка присела в реверансе, хотя ее глаза с любопытством блуждали по библиотеке.
– Да, миледи. Готова так же, как может быть готово все остальное сегодня. Надеюсь, вся эта паутина…
– О, все в порядке. – Мэггс развернулась и кивнула Годрику. – Спокойной ночи, э… супруг мой. Увидимся утром, хорошо?
С этими словами она поспешила вон из библиотеки и унесла с собой обложку.
Годрик оглядел тяжелую дубовую дверь библиотеки, которая вдруг показалась ему пустой и очень похожей на могилу после того, как ее покинула Маргарет. Странно. Раньше это помещение казалось уютным.
Годрик раздраженно покачал головой. О чем она говорила? Что привело ее в Лондон?
Они заключили брак по расчету. По крайней мере Маргарет руководил именно расчет. Ребенку, которого она носила под сердцем, нужно было имя. Ее негодяй братец Гриффин вынудил Годрика на этот брак с помощью шантажа, поскольку отцом ребенка был не он. Более того, до свадьбы ему ни разу не представилось случая даже перекинуться словом с леди Маргарет. А когда она удалилась в его заброшенное сельское поместье, Годрик остался в Лондоне и зажил прежней жизнью.