Страница 51 из 56
Букет сбил Володю с намеченного плана. Вместо того чтобы сразу взять быка за рога, Володе пришлось искать подходящую вазу. Затем он спустился вниз за водой комнатной температуры, припасаемой уборщицами для полива музейных цветов.
«Значит, доктор согласился назвать новый цветок «Анюта», — размышлял Володя по пути. — Джека рассчитывал, что я спрошу почему. Дудки, не дождется. Но какие юнцы, оказывается, вырастают нынче в провинции! Мальчики международного поведения…»
В каморке уборщиц нашелся и аспирин. Раскрошить полтаблетки и бросить в вазу с водой — жизнь срезанных георгинов будет продлена.
Володя хлопотал, как домашняя хозяйка. А Джека гостем расположился в старинном кожаном кресле. Наконец Володя водрузил вазу на круглую колонку в углу кабинета. И взял быка за рога!
— Вы догадывались, что деньги, с которыми была задержана Анюта Голубцова, предназначались не ей, а «Радуге», то есть вам?
Джека нервно облизнул губы:
— Догадывался.
— И догадывались, от кого деньги?
— Нет. — Джека наклонился и смахнул с джинсов невидимую соринку.
— Почему вы не рассказали обо всем честно позавчера?
— Потому что вы об этом не спрашивали. — Ответ вполне логичный.
— Ну, а если бы все прошло успешно? Если бы Анюту Голубцову не задержали с деньгами?… Предположим, она беспрепятственно взяла из тайника конверт, принесла домой, распечатала, увидела пачку денег… И что же потом? Как она поступила бы с этими деньгами? — Володя заметил, что Джека хочет возразить, и взмахом руки отсек ненужные слова. — Только не советуйте мне обратиться с этим вопросом к самой Анюте! Меня интересует ваше отношение к неожиданному подарку. Итак, Анюта рассказывает вам о деньгах в конверте… Вы бы посоветовали ей сдать их в милицию?
Джека криво улыбнулся.
— Не вижу смысла. Конверт не валялся на дороге. Если бы она эти деньги нашла, тогда другое дело. Но зачем сдавать в милицию подарок?
— Не многовато ли для подарка? — спросил Володя. — Все-таки тысяча рублей!
— Для нас с вами — большие деньги, — согласился Джека. — Но есть богатые люди. Для них тысяча — пустяк.
— Меценаты? — задумчиво произнес Володя. — Неужели они есть и у нас в Путятине?
— Давайте без ловушек! — огрызнулся Джека. — Это всего лишь мое предположение. Или, говоря по-вашему, версия. Я уже заявил официально, что не знаю, от кого этот подарок, Анюте даритель тоже неизвестен.
— Однако в прошлый раз здесь, в кабинете, мы с вами слишком много рассуждали о деньгах, — с нажимом напомнил Володя. — О том, что без денег современный начинающий музыкант не имеет шансов пробиться наверх… — Володя сделал паузу, и Джека весь напрягся. — Я уже тогда подумал, что вы не только кассетами готовы торговать по четвертаку за штуку. Вы на многое можете пойти ради денег. Взять хотя бы эту историю с золотом, — продолжал Володя с деланной небрежностью. — Я знаю, что Голубцову так и не удалось найти покупателя…
Джека вздрогнул.
— Это не мы!
— Что не вы? — язвительно спросил Володя. — Не вы ограбили универмаг? Кажется, вчера кто-то собирался сказать мне о своей непричастности. Так? — Джека молча кивнул. — Значит, вчера я мог услышать от вас сообщение, откуда у Голубцова «бабушкины драгоценности», разные там колечки и цепочки. И надеюсь, вы собирались рассказать мне о своей попытке сбыть «бабушкины драгоценности» зубному технику Галкину, а также о том, как после отказа вы попытались связаться через Ханю с неким Ариком, торговавшим на рынке помидорами…
Володя педантично выложил Джеке все, что знал о неудачных попытках сбыта золотых предметов, не имеющих никакой художественной ценности. И спросил в упор:
— Почему вы мне сразу все не рассказали?
— Я хотел, — пробормотал Джека, — но не решился.
— И напрасно! — Володя придал голосу строгость. — Ведь, согласитесь, делишки-то некрасивые. Прямо сказать — непорядочные… — Володя выдержал долгую паузу. — У вас хотя бы записано, у кого брали?
— Записано! Какая вещь, сколько стоит… Мы заработаем и со всеми рассчитаемся! — Джека оправился от растерянности, заговорил напористо: — Мы вернем свои долги с процентами. Отыщем всех, кто нам помогал. Куда бы они ни уехали…
«Зажигательная программа! — отметил про себя Володя. — И весьма деловая. Поклонники вкладывают свои капиталы в рок-группу Джеки Клюева и получают их обратно с процентами. Теперь понятно, почему Галкин сказал мне про ломбард. Для Джеки удобней не продавать принесенные девчонками золотые колечки и цепочки, а отдать в заклад — потом можно выкупить и вернуть. Придумано неглупо, но теперь придется этот план поломать…»
Володя так и сказал Джеке. И услышал в ответ:
— Нас не очень-то легко запугать!
Затем Джека произнес речь в свою защиту. Он заявил, что не видит ничего противозаконного в сборе средств для оснащения музыкальной группы. Никому не запрещено брать деньги взаймы у друзей и знакомых. Любой путятинец, дождавшись своей очереди на «Жигули», бегает с протянутой рукой по всему городу, а потом несколько лет расплачивается с долгами.
Джека заявил, что ему лично нечего бояться, если путятинская общественность узнает о добровольных пожертвованиях в виде золотых колечек и прочей муры. Но вот девчонок жаль. Ведь они приносили ценности, полученные в подарок от родителей. И потому их ждет крепкая домашняя выволочка, да и сплетни поползут…
«Что правда, то правда, — согласился Володя, но, конечно, не вслух, а про себя. — С Джеки как с гуся вода. Он даже говорил в прошлый раз, что скандалы необходимы для популярности. Зато уж девчонкам достанется. И дома, и от всех городских кумушек, и в школе тоже…»
Однако не пора ли прервать Джекину адвокатскую речь и задать еще один вопрос.
— А как насчет коллекции мини-автомобильчиков Максика Галкина? Ее ведь тоже придется вернуть!
Джека не спеша полез в карман, достал пачку «Мальборо», закурил.
— Каждый получит обратно то, что принес. Девчонки — свои бебихи. Максик — деньги.
— Значит, Максик Галкин сам продал коллекцию, чтобы ссудить вас деньгами. А покупатель кто?
— Спросите у Галкина! — отрезал Джека.
— Спрошу, — обещал Володя. — Ну, а что вы собираетесь делать со старым шкафом?
Вот тут Джека оторопел.
— С тем, который оставлен хозяевами в Париже, — уточнил Володя.
— Откуда вы узнали?
Володя, разумеется, не назвал свой источник информации. Туманно дал понять: милиции известно все.
— А что шкаф… — выдавил Джека с большой неохотой. — Хозяевам он ни к чему, в новой квартире не помещается. Другие бы взяли на дрова, а мы…
— Решили на нем заработать! — подсказал Володя. — Выгодно продать. Ну и как? Нашли покупателя?
— Эдик кого-то нашел.
— Эдик Вязников? — многозначительно переспросил Володя. — Из бригады, которая в Нелюшке?
Джека утвердительно кивнул.
— И какого же покупателя нашел Эдик? — продолжал допытываться Володя.
— Богатого, — сказал Джека. — Специалиста по антикварной мебели. Шкаф-то оказался красного дерева. Прошлый век, работа крепостных мастеров.
Не какие-то старые доски! Антиквариат! Это был жесточайший удар по Володиному самолюбию. Прозевать у себя под носом такую ценность!
«Но откуда в развалюхе мебель красного дерева?! — вскричал голос благоразумия. — Чушь! Вязников просто-напросто морочит Джеке голову».
«Нет! Не морочит! — отозвался другой голос, весьма ехидный. — После революции путятинский Совет распродал рабочим по дешевке имущество бывшего владельца фабрики. У Фоминых вон до сих пор стоит старинное кресло. В других домах можно увидеть и столики какие-нибудь с инкрустацией, и вазочки. А кому-то достался шкаф красного дерева…»
Володя с укором глянул на Джеку:
— Почему вы не предложили свою находку музею?
— Почему? — Джека криво улыбнулся. — Потому что ваш музей не может прилично заплатить за антиквариат. А для современного миллионера наша находка — прекрасное помещение нетрудовых доходов.
— Это вам Вязников так объяснил? — быстро спросил Володя. — Вы с ним близко знакомы?