Страница 15 из 34
— Эту люстрицу я назвал «Вечерний звон», она украшает один из валдайских домов отдыха,— вспомнились его объяснения в верхней комнате.— Там же арка «Добрый вечер» и фонарь «Старый знакомый». А этот флюгер «Солнышко» и композицию «Родничок» я выковал для совхозного детского садика.
Леонид хозяйским взглядом оглядел горн, убрал молотки, положил на полку заготовки, помолчал, словно раздумывая о чем-то. И сказал:
— Конечно, каждый ищет свой путь сам. Но нужен какой-то серьезный толчок извне. Вот однажды...
Однажды, когда Леонид еще только начинал заниматься кузнечным делом, его пригласили в обком комсомола и предложили командировку на БАМ. Быков побывал несколько раз на строящейся тогда трассе. С увлечением искал там новые возможности применения своего мастерства. Работал над оформлением поселков и над монументами первопроходцам, ковал стелы и указатели. Это и определило его дальнейшую судьбу...
За возрождение методов и приемов русского кузнечества Леонид Быков удостоен премии Ленинского комсомола.
Кузнецы, добираясь до красоты сквозь гарь и копоть, сквозь упрямство материала, всегда воспитывали в людях чувство прекрасного. И неспроста родилась в народе поговорка: «Копоть в кузнице останется, а народу чудо явится».
Ленинград
Е. Фролова, наш спец. корр.
Тайна тысячи островов
Главы из книги «Мальдивская загадка», которая готовится к выходу в свет в издательстве «Прогресс».
Из старых мешков на красный ковер президентского дворца посыпались комья черной земли и зеленого мха, а следом за ними покатились прибывшие прямо из джунглей, одетые лишайником тяжелые камни.
Кучка сановников, наблюдавших эту сцену, вытаращила глаза, и без того увеличенные стеклами очков. Его превосходительство Мамун Абдул Гайюм — президент молодой Мальдивской Республики — не скрывал своего восхищения, как и почтительно стоявшие рядом с ним высокопоставленные чиновники в темных костюмах. Зато солдаты, которые принесли мешки, и озадаченные служители испуганно попятились. Никогда еще среди изящного дворцового интерьера не появлялись такие вещи, да и в свои жилища эти люди ни за что не стали бы их вносить.
Перед нами на ковре лежали поврежденные эрозией известняковые блоки. Когда-то аккуратно высеченные из слагающей острова белой коренной породы, они успели посереть от времени. На одном из блоков под слоем лишайника отчетливо выделялось рельефное изображение. Выпуклость на обратной стороне свидетельствовала, что эти камни вставлялись в стену.
Детали резьбы выступали над плоскостью примерно на толщину пальца. Особенно впечатляли большие — с суповую тарелку — солнечные символы. Круг в середине, обозначающий солнце, обрамляли кольца — одно шире другого. Классическое изображение солнечного божества у всех солнцепоклонников со времен древнейших цивилизаций Месопотамии и Египта. Некоторые камни были отделаны с большим изяществом; по бокам солнца резчики высекли крылья, создав узор, напоминающий эмблему современной авиакомпании. Крылатое солнце — тоже типичный мотив древнего искусства Египта и Месопотамии.
Два-три камня заметно отличались более сложным оформлением: там были вырезаны солнечные цветы, чередовавшиеся с символами, в которых вертикальные полосы сочетались с тремя выстроенными по вертикали точками; примерно так изображались числа в письменности майя. Выше этого ряда по краю камня тянулась широкая кайма с мотивом лотоса. Этот цветок символизировал восход у народов, населявших обширную территорию от Египта эпохи фараонов до Месопотамии и Древней Индии.
Было очевидно, что нами найдены вещи, каких никто не ожидал увидеть на островах посреди Индийского океана. Сами островитяне признавали, что никогда не видели ничего подобного. Они верны своей религии. Все жители Мальдивского архипелага мусульмане; их предки больше восьми веков исповедовали ислам — с тех самых пор, как в 531 году по мусульманскому календарю — то есть в 1153 году нашей эры — тогдашний султан специальным указом утвердил здесь эту религию, после чего никто из жителей архипелага не решился бы вырезать такие мотивы.
Тем не менее мы, едва прибыв на Мальдивы, натолкнулись на камни с декором. В столицу были доставлены лишь некоторые образчики того, что таили джунгли. Сначала мы привезли их в маленький столичный музей мусульманских реликвий, но президент пожелал лично ознакомиться с ними в своем дворце. Он принял нас очень любезно и, медленно поднявшись с кресла, гордо произнес:
— Конечно, наша республика молода. Но теперь мы получили доказательства, что и у нас, как у наших соседей на материке, есть древняя история!
Из дворца я унес с собой сделанную из слоновой кости великолепную модель мальдивской парусной «дхони» и личное приглашение президента организовать первые археологические раскопки на Мальдивах.
Приняв освежающий душ, я прилег на кровати в номере маленькой гостиницы неподалеку от дворца. Впрочем, на крохотном островке Мале все находится рядом.
Я включил вентилятор под потолком, но тут же выключил его: шум мешал думать.
Еще какой-нибудь месяц назад у меня было самое смутное представление о Мальдивах. На прошлой неделе я впервые прибыл в эту страну и провел сутки в той же самой гостинице, после чего мы с Бьёрном Бюэ отправились на южные атоллы. Теперь вот снова вернулись с Мале, и, пока из дворца в музей несут пять тяжелых камней в грязных мешках, а еще одиннадцать находятся в пути на главный остров, я, лежа на знакомой кровати, размышляю над неожиданным предложением президента республики: попытаться восстановить забытое прошлое его страны.
Есть отчего прийти в замешательство. Ведь я практически ничего не знаю о Мальдивах. Меня привела сюда чистая случайность, и я просто не успел подготовиться. До прошлой недели эти острова были для меня лишь точками на карте океана, с такими странными названиями, что я читал-то их не без труда. Я не знал местного языка — дивехи. Мне ничего не говорили необычные знаки здешней письменности. Больше всего они напоминали мне строчки мелко нарезанного спагетти. Мальдивцы называют эти знаки «габули тана» или «тана акуру» и пишут их справа налево.
Мне ли браться за осмысленный поиск не известных этим людям сведений об их собственных предках? И где искать, на каком из 1200 островов?
По совести, эта задача для человека, лучше меня знающего здешние обстоятельства.
Но в то же время до чего увлекательная задача... Эта страна среди океана — член Организации Объединенных Наций, а между тем никто не знает, как она возникла. Еще ни один археолог не исследовал эти острова — слишком далеко они от всех материков.
Правда, на моей стороне было преимущество. Я кое-что знал о древнем мореходстве. Потому нам и удалось найти эти камни. Я сознательно искал там, где скорее всего могли приставать первобытные суда. Слишком долго господстовало воззрение, будто мореплаватели до-европейских цивилизаций ходили у самых берегов, потому что боялись заблудиться в открытом море. И потому что суда их не годились для серьезных плаваний. Однако за последние годы я испытал со своими друзьями разные типы древних судов и пересек на них три океана. Во время последнего эксперимента, пройдя на камышовой ладье «Тигрис» от бывшей Месопотамии к долине Инда, мы вполне могли продолжить плавание на юг вдоль берегов Индии и дойти до Мальдивов. Вместо этого мы предпочли идти через Индийский океан в Африку. Именно этот эксперимент побудил мальдивцев пригласить меня теперь в их страну. Они не верили, что доевропейские мореходы прижимались к берегам. Они знали, что их собственные предки пересекли океанские просторы в доевропейскую эпоху. Не знали только — откуда.