Страница 12 из 34
Проводник Пинчо искусно ловит рыбу самодельной удочкой. Застыв, он ждет поклевки, чтобы затем резким движением руки подсечь добычу. Так же ловили рыбу индейцы в доколумбовы времена. Здесь, в горной глуши, сохранилось гораздо больше индейского, чем принято считать. В этом мы убеждаемся каждый день.
И вот мы добираемся до дома доньи Флоры, единственной женщины среди наших проводников. Флора Рохас — из потомков аборигенов, (а у них здесь только две фамилии: Рохас и Родригес), которые сохраняют чистоту индейской крови, исчезнувшую в других местах страны. Подвижное овальное лицо, крутые скулы, раскосые глаза, крепкое телосложение при небольшом росте выделяют их среди кубинцев. Вернардо — это единственный район, где можно встретить представителей этой этнической группы.
Отсутствие дорог, удаленность района — все это привело к тому, что испанская колонизация дошла сюда только к концу XIX века. И лишь в нашем веке, особенно после революции, были построены дороги и шоссе.
Спускаемся, поднимаемся и только к вечеру достигаем поселка Паулино. Два километра, отделяющие Паулино от места, где мы собираемся заночевать, пролегли через кофейные плантации, населенные птицами кахаби. Их очень трудно увидеть из-за изумрудно-зеленого оперения, сбрызнутого местами красными крапинками. Зато щебечут они неумолчно. Раздается трель птицы картакубы, но увидеть ее — а она, говорят, прекрасна — нам не удается.
Суббота, 7 августа
Светает. Льет как из ведра. Временами дождь ослабевает, но не прекращается, и к девяти часам мы все насквозь промокли. На берегу встречаем четверых мужчин, несущих по очереди носилки с больным юношей. За ними верхом на лошади следует его мать. Целый день они провели в дороге. Это лишь очередной пример недоступности этих мест: даже вертолет не может сесть — нет места для посадки. Кругом непроходимая сельва, овраги, отвесные склоны, коварные реки.
Размокшие рюкзаки становятся с каждым часом все тяжелее. А нам предстоит путь через перевал Калунга; три километра подъема на 700 метров вверх.
Изможденные, согреваемся кофе. Дальше дорога полегче — по равнине мимо бесконечных банановых плантаций. Идущие впереди срезают гроздья бананов и оставляют их у дороги, чтобы каждый мог брать и есть сколько захочется.
На плато увидели колибри, самую маленькую птицу в мире. Она здесь непуганая и спокойно позволяет Вильфредо приблизиться и сфотографировать себя. Колибри — единственная птица, способная висеть в воздухе как стрекоза благодаря большой скорости движения крыльями: 75 махов в секунду. Оперение у нее зеленое, с отливом в синее на кончиках крыльев. Колибри, по-моему, символ Кубы: очень красивая и очень смелая.
Проходим сосновый лес, растущий на латеритных почвах — надо напомнить, что именно в этом районе располагаются крупнейшие залежи никеля в мире,— и входим в заросли древовидного папоротника, прямого потомка растений, покрывавших поверхность планеты сотни миллионов лет назад.
Перед нами вершина Пико Галан, голова ее теряется где-то в тучах.
Отсюда, с плато Малагана, начинаем спуск. Под ногами скользкая глина, с неба — дождь, а в спину подгоняет объемистый рюкзак. Он набит битком — растения, минералы — и весит 35 килограммов.
К семи часам достигаем реки Маль Номбре, притока Тоа.
Воскресенье, 8 августа
Река превратилась в бурный поток красно-коричневого цвета, с огромной скоростью несущий ветви, стволы деревьев, куски дерна. В местах, в обычное время совсем мелких, вода доходит до пояса. Продвигаемся цепочкой,— если поток сбивает кого-нибудь с ног и несет вниз по реке, наша «спасательная бригада» начеку. Надо сделать четырнадцать переходов, ступая по скользкому дну.
Да, река Маль Номбре — «Плохое имя» — оправдывает свое название.
Проходим мимо дома одинокого крестьянина. «Баракутей» — «бобыль» называют здесь таких людей. Они ухитряются обеспечить себя всем необходимым здесь, где и жить-то, на наш взгляд, невозможно. К реке Тоа выходим около десяти. Теперь она крупная река, принявшая в себя воды разлившейся Маль Номбре.
Северный берег, по которому мы идем, становится более пологим. Нас окружают заросли тростника, бамбука и кокосовой пальмы. Смесь тростникового сока с кокосовым молоком не только вкусна, но и придает силы. На коротком привале пытаемся привести себя в порядок: как-никак выходим в населенные места, не стоит пугать здешнее население своим визитом. Подвергнувшись воздействию разных стихий, воде и солнцу, то намокая, то высыхая, мои бедные шорты зияют дырами величиной с куриное яйцо. Поэтому при встрече с прохожими я поворачиваюсь к ним грудью. М-да, так далеко не уйдешь...
Углубленный в мысли о своей одежде, я чуть не сталкиваюсь носом к носу с двумя молодыми людьми, в коротких штанах, бегущими навстречу. Это товарищи из Баракоа, которые уже десять дней ждут нас на пристани в трехстах метрах отсюда. Там же ждет нас горячий кофе и еда. И весы. С их помощью убеждаюсь, что менее чем за неделю полегчал на четыре кило. Еще недель десять в таком темпе, и я исчезну совсем.
Идем в дом Патрисио Рамоса, крестьянина-лодочника, мастера по изготовлению индейских пирог. Он как раз заканчивает ремонт лодки. Так что часть группы пойдет по воде, другая — пешком, самым привычным теперь для нас способом.
А некоторые пожелали опробовать необычный способ передвижения. На днях мы видели десятилетнего мальчика, который столкнул в реку бревно длиной метров в пять, прыгнул на него и отдался воле течения. Он ловко выдерживал направление, слегка подгребая рукой. Именно это средство передвижения и решено было испробовать.
Преваль пускается вниз по реке в спасательном жилете. За ним на стволе дерева следуют Лапуенте, Омар и Владимир. Замыкает «флотилию» лодка с остальными.
Судно наше легко скользит по стремнинам, иногда лишь отталкиваемся от дна четырехметровым шестом. Единственное весло закреплено на корме, им управляют стоя, двигая на манер рыбьего хвоста. На одном из самых быстрых участков перегруженная лодка едва не переворачивается. Экипаж прыгает в воду, чтобы удержать ее. Постоянно приходится вычерпывать воду.
И вот перед нами — слияние Тоа и Жагани. Тут берега отдаляются друг от друга, и окружающий мир утрачивает свою суровость.
Немного погодя мы подплываем к дому, где проведем последнюю ночь на реке. Магдалена, хозяйка учтивая и любезная, как и все местные крестьяне, позволяет нам полностью завладеть ее домом и устраиваться кто где хочет.
Понедельник, 9 августа
Сегодня в седьмой раз встречаем рассвет у зеленых вод реки Тоа. Маланга с луковым соусом и перцем, молоко и кофе — неплохое начало для последнего дня путешествия. В семь часов Патрисио Рамос уже ждет нас на террасе за чашкой кофе. Его дом стоит на четырехметровых сваях и походит на огромный скворечник.
Спускаясь вниз по реке, слушаем, как Патрисио Рамос перечисляет названия каждого ручейка. Он объясняет, что отчаливать от берега нужно только под углом, чтобы не разбиться о скалы. И действительно, позже мы убеждаемся, что, даже когда кажется, что крушение неминуемо, в последний момент, без единого толчка шестом, лодка проносится мимо скал. Да так близко, что до них можно дотронуться рукой.
Патрисио доводит нас до местечка Перрера и отправляется обратно под парусом.
Мы еще ничего не знаем об отставших товарищах. И когда они появились, узнаем, что только Омар сумел благополучно завершить эксперимент. Остальные не смогли справиться с новым видом «транспорта» и налетели на торчащий из воды камень. Остаток пути им пришлось пройти по берегу.
А Омар плыл в спасательном жилете до тех пор, пока его не выловил из воды проплывавший на плоту крестьянин.
Теперь нам предстоит последний бросок — подняться к шоссе, что ведет к устью Тоа.
Река расширилась, достигая в некоторых местах двухсот метров. Пологие берега, усеянные домами, телефонными будками, автомобилями, направляющимися в Баракоа... Начинался наш маршрут в местах, сохранившихся такими же, как и миллионы лет назад, а заканчивается в современном мире.