Страница 189 из 210
Этот факт говорит о многом. И о гуманизме наших солдат, и о самопожертвовании, и о массовом мужестве. Но особенно ярко он показывает ту атмосферу братства и войскового товарищества, которая царила в подавляющем большинстве советских частей и подразделений. Уже сам этот поступок сотен, тысяч людей, когда за ним могла стоять жизнь или смерть, можно расценить как благородство высшей пробы. Разве они не заслуживают самого высокого уважения, а кто сказал им добрые слова? Нет, совсем не случайно в песне известного композитора и певца А. Розенбаума, видевшего наших ребят именно там, в Афганистане, есть слова, которые очень точно отражают дух 40-й армии: «Прости, мой друг, что ты погиб, а я всего лишь ранен в горах Афгана…» Еще раз задумайтесь над ними. Тем более что часто ценой жизни в ходе этой войны не месяц-другой, а более девяти долгих лет берегли своих боевых товарищей советские солдаты и офицеры. Нельзя не поклониться низко, до самой земли, нашим героическим военным врачам и медсестрам, которые своим талантом и самоотверженностью спасли в Афганистане и лечили в госпиталях тысячи солдат и афганских мирных жителей: И. Косачеву, В. Матвеева, Я. Кукурузу, Ю. Немытину, Ю. Шулеву, А. Люфингу, В. Николенко, Г. Костюку, В. Трегубову, А. Низовому, Л. Глазникову, Б. Кудрявцеву, Л. Курочке, В. Новоженову, Р. Трояновскому, А. Артемьеву, В. Тепляшину, В. Алексееву, П. Вязицкому, В. Дедушкину, В. Абельдяеву, Ю. Щиголеву…
Наши парни, искренне веря, что они выполняют интернациональную миссию, принимали, как правило, удар… на себя. При этом примеры героизма и самопожертвования, что не отрицала даже оппозиция кабульскому режиму, были массовыми. Сейчас даже трудно объяснить, что двигало ими. Видимо, так каждый из героев понимал свой патриотический долг перед Родиной.
Героических поступков на «афганской войне» было великое множество. Я надеюсь, что о них еще будут написаны книги и они не будут забыты, как, скажем, это случилось в отношении героев первой мировой войны. Здесь же хочу вспомнить лишь незначительную часть из этих подвигов.
Подразделение под командованием лейтенанта Николая Кузнецова помогало афганской роте очищать кишлак от крупной банды. Бой разгорелся жестокий. Во время обходного маневра Н. Кузнецов с группой воинов попал в засаду. Необходимо было действовать быстро и решительно. Молодой офицер с несколькими солдатами стал прикрывать отход группы. Мятежники атаковали с разных направлений, непрерывно. Взрывы мин, гранат, сплошной свинцовый дождь над каменным утесом, из-за которого разили бандитов Кузнецов и его товарищи. Бой был неравный. Обеспечив подразделению отход на новую позицию, лейтенант Кузнецов, отстреливаясь до конца, взорвал себя последней гранатой. Конечно, он мог сдаться, а потом обосновывать свой поступок нежеланием участвовать в «грязных преступлениях», но этого ему не позволила честь русского офицера, которая, как ни странно, еще встречается, не смотря ни на что. За этот подвиг лейтенанту Николаю Кузнецову посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Десантник гвардии ефрейтор Александр Корявин уже после боя увидел, что в старшего лейтенанта А. Ивонина из-за кустарника целится спрятавшийся душман. Корявин мгновенно заслонил офицера грудью, приняв на себя автоматную очередь. Посмертно удостоен звания Героя Советского Союза.
Лейтенант Александр Демаков с небольшой группой солдат попал в засаду. Банда была крупной и во много раз превосходила горстку советских воинов. Офицер приказал подчиненным отходить.
— Отойдем все вместе, — заявили они.
Вместе — значит, никто отсюда живым не уйдет.
— Отходите. Это приказ. Я их задержу.
Лейтенант взял четыре гранаты. Вступил в неравную схватку с моджахедами. Был четыре раза ранен. Последней гранатой подорвал себя и наседавших на него врагов. Подчиненных спас. За мужество и героизм удостоен звания Героя Советского Союза. Посмертно.
Во время проведения Кунарской операции в 1984 г. рота капитана А. Перятинца попала в засаду. Бой длился целый день. Моджахеды сильным отсекающим огнем препятствовали подходу основных сил батальона для оказания помощи попавшей в засаду роте. Ситуация стала критической. И тогда Перятинец организовал из добровольцев и возглавил группу прикрытия, чтобы дать возможность вывести из-под обстрела всех раненых и спасти людей. Вся группа прикрытия в том бою погибла.
11 июля 1985 г. во время боевых действий в так называемом Старом городе Герата на мине подорвался бронетранспортер. Оставшиеся в живых четверо советских солдат во главе с командиром отделения младшим сержантом Шиманским, заняв круговую оборону, приняли неравный бой с моджахедами. Врагов было много. Они хотели взять наших бойцов в плен. Когда кольцо окружения сжалось до предела и патроны оказались на исходе, а помощи все не было, командир отделения отдал приказ: «Приказываю застрелиться!»
Они собрались под горящим БТРом. Обнялись, попрощались и потом каждый выстрелил из автомата в себя. Последним стрелял командир. Они предпочли плену — смерть, но смерть со славой. Когда советское подразделение пробилось к подбитым машинам, четверо убитых парней лежали рядом с бронетранспортером, куда их выволокли моджахеды. К счастью, один из них оказался живым. У пулеметчика рядового Теплюка четыре пули прошли в нескольких сантиметрах выше сердца. Он потом и рассказал о последних минутах жизни героического экипажа.
4 августа 1986 г. одну из сторожевых застав, несущую службу по охране дороги в ущелье Панджшер, окружили моджахеды. 13 советских бойцов во главе с лейтенантом Ю. Б. Тюбекиным вели неравный бой с превосходящими силами противника. Вышли из строя 82-мм миномет, пулемет «Утес», автоматический гранатомет АГС-17. Мятежники огнем из безоткатного орудия проделали проходы в минно-взрывных заграждениях, создав тем самым для заставы критическую обстановку. И тогда лейтенант Тюбекин вызвал на себя огонь нашей артиллерии. Было принято решение вести огонь воздушными разрывами над заставой, в результате чего мятежники, потеряв 23 человека убитыми и около 30 человек ранеными, отошли. На сторожевой заставе погиб ее командир и шесть человек были ранены…
Кавалер ордена Красной Звезды сапер младший сержант Г. Алимусаев в одном из боев под прицельным огнем противника обезвредил 30 мин и, уже получив ранение, вынес в безопасное место тяжело раненного товарища. Разве не вправе мы восхищаться мужеством, героическим поступком рядового А. Панфилова, который, рискуя жизнью, для спасения боевых друзей отвел в безопасное место горящую машину с боеприпасами. Машина взлетела на воздух в стороне…
Таких примеров в истории «афганской войны» множество. И гибли на ней, вдали от Родины, несли тяготы и лишения не только солдаты, но и офицеры, и генералы. Они все были воинами-«афганцами» (в процентном отношении офицеров погибло больше, чем солдат и сержантов). На перевале Саланг разрывная пуля выбила предплечье легендарному комбату десантно-штурмового батальона капитану Л. Хабарову. Погиб в сбитом горящем вертолете генерал-лейтенант П. Шкидченко. В бессильной злобе душманы в горах Луркох изрубили на куски тело генерал-майора авиации В. Хахалова. Чудом остался жив после падения в вертолете во время операции в Панджшере генерал-майор В. Борисов.
Мы не вправе забыть и тех «афганцев», кто ушел из жизни уже после возвращения на Родину. В 1991 г. от сердечного приступа скончался командующий 40-й армией 1983–1985 гг. генерал-полковник Леонид Евстафьевич Генералов. А в ноябре 1992 г. не стало другого командующего армией 1986–1987 гг. генерала армии Виктора Петровича Дубынина, который умер на высоком посту начальника Генерального штаба ВС РФ от тяжелой болезни (возможно, полученной в Афганистане).
В начале 1993 г. ушел из жизни генерал армии Г. И. Салманов, бывший главный военный советник в Афганистане в середине восьмидесятых годов.
А сколько их, «афганцев», переболело в Афганистане инфекционными заболеваниями! Только в 1988 г., например, гепатитом — 13109 чел. (в том числе — 2398 офицеров), брюшным тифом — 2993 чел. (в том числе — 756 офицеров). Болезни не щадили никого. Гепатитом переболели почти все командующие армией, а также старшие офицеры, не говоря уже о солдатах. Тиф был, например, у начальника штаба 40-й армии генерала В. Соколова, многих старших офицеров ОКСВ, амебиаз — у генерала Ю. Грекова.