Страница 124 из 210
В то же время возможности по установлению контактов и проведению переговоров государственной власти с оппозицией были далеко не исчерпаны. Советское руководство стало предпринимать усилия по установлению контактов и ведению диалога с лидерами оппозиционных партий из «Альянса-7» и вовлечению их в прямые переговоры с НДПА. Однако такие действия явно запоздали. Об этом руководитель Оперативной группы МО СССР докладывал министру обороны: «Сердцевиной провозглашенной руководством РА политики национального примирения является установление и развитие контактов с видными деятелями различных сил оппозиции с целью достижения взаимоприемлемых компромиссов в интересах прекращения кровопролития и последующего урегулирования положения в стране.»
С января 1987 г. афганское руководство предприняло определенные усилия по следующим основным направлениям: поиск каналов для установления контактов и проведения переговоров с отдельными лидерами «Альянса-7»; выход на бывшего короля Афганистана Захир Шаха и близкие к нему круги, представленные в основном видными деятелями прошлых режимов; проведение диалога с полевыми командирами вооруженной оппозиции, возглавляющими крупные группировки мятежников; достижение договоренностей с командирами формирований среднего и мелкого уровня в интересах локального прекращения огня в отдельных районах страны.
Для ведения этой работы на различных уровнях было создано около 1500 комиссий по национальному примирению.
Отрабатывались вопросы проведения встречи Наджибуллы с Ахмад Шахом (после соответствующих контактов и переговоров с ним советских представителей). Однако не было твердых гарантий в том, что лидер ИОАП пойдет на развитие контактов на более высоком уровне. Масуд сомневался в искренности намерений афганских властей, которые своими непосредственными действиями уже неоднократно срывали начинавшийся конструктивный диалог.
Наиболее успешно развивались отношения руководства РА с Саид Ахмадом (Герат), Саид Кайяном (Баглан), Самадом (по линии РОТА, Тахар). Вместе с тем эти контакты были не в состоянии привести к полной нормализации обстановки в пользу госвласти и ПНП в районах, где действовали вооруженные формирования этих полевых командиров. Так, например, во время захвата экстремистами провинциального центра Талукан (Тахар) отряды и группы Самада (РОТА) не оказали поддержки правительственным силам.
На основе анализа можно сделать вывод, что это основное направление в программе национального примирения, несмотря на придание ему в официальных заявлениях руководителей страны высокой значимости, не находило должной практической реализации по следующим причинам: отсутствие единства в действиях между руководством НДПА и правительством РА, особенно в понимании необходимости срочно проводить диалог с оппозицией в рамках политики национального примирения. Многие ответственные работники не желали идти на компромиссы и не поддерживали идею раздела власти, что довлело на президента; низкий моральный и боевой дух ВС РА давал основание оппозиции быть уверенной в своем успехе после вывода советских войск из Афганистана; категорический отказ оппозиции от сотрудничества с НДПА при ее амбициозных претензиях в практической жизни на руководящую роль при формировании коалиционной структуры управления страной; продолжающееся обострение межнациональных отношений и рост влияния этого фактора на установление контактов между госвластью и оппозицией. Всплеск в стране самосознания нацменьшинств воспринимался руководством РА (в большинстве пуштунского происхождения) негативно, что выражалось в сознательном затягивании принятия решений по дальнейшему развитию наметившихся контактов с непуштунскими бандформированиями (например, с хазарейцами); активная деятельность спецслужб США, Пакистана и Ирана по недопущению контактов госвласти с представителями оппозиции.
Использовались как физическое устранение отдельных бандглаварей, так и организация массового вооруженного давления с использованием экстремистских сил (главным образом ИПА) на целые группировки, у которых наметилась связь с госвластью.
Правда, надо заметить, что авторитетные полевые командиры не хотели запятнать себя сотрудничеством с умирающим режимом, а если некоторые главари средних отрядов и шли на такой шаг, то только из меркантильных соображений: получение от правительства оружия, боеприпасов, продовольствия и т. д. Но союз этот был крайне непрочным, так как при любом удобном случае они вновь отказывались от сотрудничества и переходили в лагерь мятежников. Таким образом, массового перехода отрядов оппозиции на сторону режима Наджибуллы, на что рассчитывали, начиная проведение политики национального примирения, не произошло.
В самой оппозиции тоже усиливались разногласия, ожесточалась борьба за власть и сферы влияния, нередко принимая форму вооруженных столкновений между отрядами разных партий, но кабульские власти не могли или не хотели воспользоваться этим обстоятельством с целью завоевания на свою сторону союзников.
С начала вывода советских войск из Афганистана мнения лидеров «Союза семи» по тактике действий в ряде случаев разделились.
Об этом, в частности, свидетельствовал опыт вывода советских войск из провинций Нангархар, Газни, Логар, Кунар, Лагман, Пактия, Варак, Заболь, Кандагар, Гильменд, где вооруженные формирования различной партийной принадлежности действовали в зависимости от конкретных условий и от общих планов, выработанных их партийными лидерами. Здесь колонны выводимых советских частей огневому воздействию практически не подвергались.
Непримиримое отношение к процессу вывода советских войск заняли вооруженные формирования ИПА, получившие специальные указания из Пакистана. Примером этому может служить операция «Памир», проводимая в провинции Бадахшан (вывод 860-го отдельного мотострелкового полка), где мятежники из ИПА выдвинулись к району коммуникаций и провели интенсивное минирование отдельных участков, обстреливали советские подразделения, и лишь после нанесения массированных авиаударов и огневых налетов их активность значительно снизилась и мы смогли завершить эту операцию.
Вывод советских войск в соответствии с объявленным графиком усиливал поляризацию в лагере оппозиции. Все острее вставала проблема выбора: или политическое решение, или продолжение войны.
Мы отмечали, что отношение лидеров «Альянса-7», даже наиболее радикально настроенных, к данному вопросу постепенно стало меняться. В частности, это касалось лидера ИПА Г. Хекматияра, который несколько утратил свой авторитет в силу своей резкой непримиримости и нежелания считаться с мнением других участников «семерки». Г. Хекматияр вынужден был дать указания о необходимости гибкого реагирования на изменения обстановки в контролируемых группировкой районах, отказе от ведения широкомасштабных боевых действий против советских войск и госвласти за исключением тех случаев, когда происходило их проникновение в зоны влияния ИПА.
С началом вывода ОКСВ часть полевых командиров заняла выжидательную позицию и практически прекратила боевые действия против советских и правительственных войск. Например, в сентябре таких отрядов и групп насчитывалось около 300, в которые входило 12 тыс. чел. (что составляло соответственно 15 и 17 % от общей активной группировки мятежников).
Важную роль в обеспечении стабильности обстановки в отдельных районах страны сыграли и проведенные советским командованием и органами госвласти переговоры с наиболее влиятельными руководителями вооруженных формирований оппозиции.
Количество мятежников, вступивших в контакт с госвластью, составляло: перешедших на сторону госвласти — 175 отрядов и групп, 10 тыс. чел.; подписавших протоколы о прекращении огня — 206 отрядов и групп, 8840 чел.; вступивших в переговоры — 549 отрядов и групп, 17 240 чел.
Потом этот процесс значительно притормозился.
О количестве банд мятежников, перешедших на сторону государства и вышедших на переговоры