Страница 37 из 44
Проснулся в десять утра, вышел на кухню, Нинзя варил кофе.
– Где девки? – Спросил я.
– Ушли часов в восемь. Кофе будешь?
– Давай.
Мы пили обжигающе-горячий ароматный кофе, курили и смотрели в окно. Начинался новый день. Мальчишки, бойко прыгая с прогулочных катеров на пирс и обратно, отвязывали свои суденышки, чтобы выйти в море. Фотограф с огромными рыжими бакенбардами тащил за собой на поводке маленькую обезьянку. Два коренастых мужичка в парусиновых рубашках усаживались на краю набережной, разматывали удочки, раскладывали снасти. Дед-шахматист засунул в рот папиросу, закинул ногу на ногу и демонстрировал прохожим, что ему на все насрать. Открывались магазины, начинали свою работу летние кафе. Городок просыпался.
Наш поезд отходил с Симферопольского вокзала через четыре часа.
– Хорошо съездили, – сказал Нинзя.
Я, молча, с ним согласился.
ГЛАВА 19
Вот перед нами лежит голубой Эльдорадо
И всего только надо
Опустить паруса…
Ва-БанкЪ
Мы с Нинзей встретились после работы – решили попить пива. Идти в паб не хотелось. Был конец сентября, последние, солнечные деньки перед тем, как Москву окутает депрессивная мгла. В такие дни мне нравилось шататься по улицам с бухлом, ногами пиная сухие опавшие листья. В такие дни мне нравилось смотреть на оранжевый закат, заливая в глотку густой теплый портвейн. Мне нравилось стоять на мосту, глядеть на проплывающие подо мной прогулочные катера и пытаться плевком попасть в ничего не подозревающего человека на палубе. Мне не нравилось сидеть в офисе, смотреть в правый нижний угол монитора и отсчитывать минуты до конца рабочего дня. Мне не нравилось вечерами сидеть дома, упираться взглядом в пыльный экран и ждать контрольного времени, когда нужно лечь спать, чтобы завтра не проспать работу. Еще один день прошел, маленький этап жизни пройден, отрезок пути преодолен. До смерти осталось икс минус один день. Пристегните ремни, дорогие пассажиры, наш экспресс следует без остановок.
Нет.
Это не по мне.
Спасибо, идите нахуй!
Свою старушку в капюшоне я планирую встретить пьяный и веселый. Ну, или просто веселый. По крайней мере, в моих мертвых зрачках не застынет навсегда усатый мудак в костюме пожарника, предлагающий супер-игру. По крайней мере, я на это очень надеюсь. В общем, если у меня есть возможность не сидеть дома, то стараюсь ее использовать. Вот, что я хотел сказать.
В магазине "Седьмой Континент" мы купили бутылку коньяка. Просто на улице было прохладно и захотелось чего-то согревающего. На мосту рядом с храмом Христа Спасителя народу почти не было – несколько иностранцев фотографировались на фоне Кремля, да парень с девушкой целовались в лучах заходящего солнца. Мы открутили пробку, сделали по большому глотку, зажмурились и поняли, что все хорошо. А иначе просто и не могло быть.
– У тебя есть цель в жизни? – Вдруг спросил Нинзя.
Видимо, вид засыпающего города настраивал на философский лад. А может это алкоголь. Или, что, скорее всего, и то и другое.
– Не знаю, – я задумался, – квартиру хочу купить в центре Москвы. Только это как-то мелко. Больше ничего не хочу. А что?
– Да, ничего. Просто спросил. Задумался на тему – зачем мы живем, и спросил.
– А у тебя, в чем смысл жизни? – Я протянул ему бутылку.
– У меня, – он отпил немного, – цели нет. Есть только желание получать от жизни удовольствия. Я хочу быть королем. В смысле королем жизни. Хочу ездить на дорогих машинах, трахать красивых женщин и швырять баблом налево направо.
– Подумаешь… Все так хотят.
На Москву опустилась ночь, а мы окончательно напились. Мы стояли на мосту, облокотившись о холодные чугунные перила. Москва-река под нами казалась абсолютно черной, фонари на набережной жили какой-то своей особенной жизнью, некоторые из них хитро подмигивали, другие окрашивали пространство вокруг себя неестественными кислотными красками, некоторые стояли потухшие, пугая редких прохожих густой темнотой. Вид, открывшийся нашим глазам, словно сошел с открытки. Ночная Москва во всей своей красе – волшебная, манящая, таинственная и чуть-чуть страшная. Коньяк уже давно закончился, а мы все стояли, любовались городским пейзажем и мечтали о красивой жизни.
– Жаль, что этого у нас никогда не будет. – Неожиданно пессимистично сказал Нинзя. – Потому что мы не сможем заработать столько денег. Или к тому моменту мы станем уже старые, и просирать за нас наши денежки будут дети.
– Да ладно, не ной. Можно и по быстрому бабла срубить, если захотеть.
– Как это, интересно? – Спросил он.
– Да, как угодно, хоть в казино. – Ответил я. – Помнишь автомат на Новом Арбате, где удвоение неправильно рассчитано? Месяца два назад играли.
– Помню.
– Так давай на нем и заработаем, кто мешает? Поиграем пару недель по максимальной ставке и снимем тысяч сто грина. – Предложил я, сам не веря в то, что говорю.
– Ага. Так тебе и разрешат оттуда бабло мешками выносить. Выиграешь пару раз, а на третий тебя уже в казино не пустят. Знаем такую тему.
– Ну ладно, – не сдавался я, – тогда за один раз все выиграем. Найдем десять таких автоматов, наверняка, где-то еще они стоят. Поездим, посмотрим, попробуем. А потом в один вечер начнем одновременно на всех играть, надо еще только человек восемь найти, чтобы помогли. Бабла им занесем и вперед. За ночь снимем кассу, а утром махнем на Кубу и будем там куражиться, пока все деньги не пропьем.
Нинзя прикурил сигарету. Он молча обдумывал мое предложение. Я понял, что протрезвел, а еще мне стало очень холодно. Я достал из сумки шарф и плотно обмотал им шею.
– Поехали домой? – Сказал я. – Холодно что-то.
– Давай. – Согласился он.
Утром я проснулся и поехал в офис. Внезапно привалило несколько срочных заданий, на неделю кропотливой работы. Про разговор с Нинзей на мосту я не вспоминал и не вспомнил бы, если бы он не позвонил через несколько дней и не сказал, что серьезно все обдумал, что нужно попробовать замутить эту тему и что у него есть тридцать тысяч долларов на игру. А я сказал, что у меня тоже отложено в районе двадцатки на утопическую квартиру в Москве и, что если все хорошо просчитать, то я готов эти деньги засадить на автомат. И мы договорились встретиться через неделю, когда я закончу работу над проектами, и все подробно обговорить.
Неделя прошла быстро и незаметно, как обычно бывает при напряженной работе. Как будто кто-то вырезал ножницами этот кусок из твоей размеренной жизни, хоп и нет его. Ты просто взял, да и обменял неделю своего времени на денежный эквивалент, в моем случае на четыре тысячи долларов. Продал на рынке – "Эй, не проходим мимо, неделя жизни всего за четыре тысячи баксов, подходим, покупаем, оптом дешевле". Это еще повезло, что мне заплатили, ведь зачастую мы просираем свою жизнь просто так – забесплатно. Тупо гробим время на просмотр дурацких телепередач, протираем до дыр свои заношенные треники и отъедаем жирное пузо перед волшебным ящиком.
Нинзя ждал меня в пабе. Там мы часто встречались после работы, чтобы пропустить пинту другую темного английского пива. Нинзя был бледен, когда он говорил, то у него едва заметно дрожали уголки губ. Он здорово нервничал. Я удивился:
– Ты что так дергаешься, мы же еще не играем?
– Понимаешь, – отвечает, – эта тридцатка – это все, что у меня есть. Все, что я накопил за эти два года. – И смотрит на меня так, как будто ждет, что я начну отговаривать его от этой затеи.
– Ну, так давай тормознем, пока не поздно. – Предлагаю я. – Деньги твои – тебе решать. Если ты вкладываешь тридцать, то я сверху кладу свою двадцатку и выигрыш делим в той же пропорции. Если ты не ставишь, то и я не буду. Вдвоем столько бабла проигрывать не так обидно, как одному. Так что думай.
– Я уже… Подумал. Играем. – И опрокидывает в себя сразу пол пинты. – Просто тогда после моста я всю ночь не спал, думал над тем, зачем я живу, заморочился не на шутку.