Страница 31 из 54
Он и сам не знал, зачем. Уже в следующую секунду после того, как Сталкер сказал эти слова, он был готов вырвать свой язык…
Но слов не вернуть.
— Прости. — бросил он и, опустив голову, положил руку на ручку двери.
А в следующее мгновение почувствовал, как кто-то с другой стороны давит на нее, опуская вниз, чтобы открыть дверь.
Он повернулся и посмотрел в лицо Алисы.
И понял, что теперь перед ним сидела не его девушка, перед ним сидел сотрудник СГБ, пусть не опасный, но уже враг.
А еще Сталкер понял, что только что он потерял… не человека… он потерял всё свое прошлое…
Отчаяние, которое через мгновение сменилось ненавистью.
Сталкер рванул ручку на себя, распахивая дверь и врываясь в толпу боевиков.
Если бы это был патруль — три-четыре человека — то уже через несколько минут Сталкер ушел бы, оставив за собой неподвижные тела.
Но это был не патруль. Эсгэбэшники знали, за кем они шли.
И у Сталкера не было никаких сомнений по поводу того, откуда они это узнали.
Его вырубили практически сразу — и только поэтому он не чувствовал боли от ударов, которые градом сыпались на него, лежащего без сознания.
Слишком велика была ненависть эсгэбэшников к Сталкерам, чтобы они могли позволить себе остановиться.
***
Уже стемнело. Лина подняла голову и посмотрела на небо. Наполовину обрезанный диск луны и звезды. Сколько их? Одна, две… пять…
Пять звезд… так мало…
Лина зашла в помещение, секунду постояла возле входа, затем прошла вглубь и села напротив сидящего за столом Старшего.
Несколько минут они молча сидели, потом Старший достал сигареты, протянул пачку Лине, дал ей прикурить и закурил сам.
— Как он? — глухо спросил Старший.
— Уже лучше. — ровным голосом ответила Лина. — Через неделю он встанет на ноги.
— Правду, наверное, говорят, что здесь, в Зоне, люди поправляются быстрее. — произнес Старший.
— Да. — Лина кивнула головой и невесело усмехнулась. — Физические травмы здесь действительно заживают быстрее.
Старший тяжело вздохнул.
— Ты считаешь, что я был неправ? — спросил он.
— А ты сам как считаешь? — спросила в ответ Лина.
Старший затушил сигарету, тут же вытащил из пачки еще одну, закурил и после нескольких глубоких затяжек ответил:
— Я не знаю. Уже не знаю.
— Ты не уверен? — вроде как удивилась Лина.
— Прекрати. — попросил Старший.
— Что прекратить? — поинтересовалась Лина.
— Прекрати так говорить. — мрачно сказал Старший. — Почему ты это делаешь?
Лина вскинула голову, глаза яростно сверкнули:
— Потому что я слышала, что он кричал в бреду! Потому что я знаю, что он встанет через неделю на ноги, но уже никогда он не станет тем, кем был раньше! Потому что ты искалечил его душу! Ты, которого он считает другом, братом и отцом! Как ты мог?!
Старший молчал. Лина выхватила из пачки еще одну сигарету, закурила и, уже чуть успокоившись, продолжила:
— Неужели нельзя было по-другому? Не так… не так жестоко… Ты ведь знал, кем они были раньше… ты мог… ты должен был сказать ему… мы же не просто Сталкеры, мы люди. Мы такие же люди, как и те, которых мы ведем сюда, у нас поменялась лишь цель в жизни, но сами мы не изменились… ты мог хотя бы намекнуть ему…
— Не мог. — ответил Старший. — Потому что мы действительно не изменились. И… знаешь, иногда мне становится страшно…
— Страшно за будущее? — спросила Лина.
Старший кивнул головой.
— Да. За будущее. Нас было пятеро, тех, кто первые вошли в Зону. В наш новый мир. И мы слепо верили в то, что этот мир будет другим. Что здесь всё будет по-другому. Мы жаждали добра, справедливости, свободы… у нас была вера… не надежда, а вера в то, что так и будет. Мы приводили сюда отказников, тех, кому доверяли, потом приводили тех, кому доверяли проведенные нами отказники… на моих глазах гибли те, с кем я пришел в Зону, потом те, кто смогли стать Сталкерами… но мы верили в то, что строим новый мир. И мы совсем не думали о том, что, несмотря ни на что, мы остались людьми. Теряя своих друзей, мы пробуждали в себе ненависть, пытаясь обрести свободу, мы сами заключали себя в тюрьму, желая спасти одних, мы убивали других… а иногда приходилось жертвовать собой же… и последнее время я часто задаю себе один и тот же вопрос — для чего?
Некоторое время Лина молчала.
— Алиса… — начала она.
— Алиса работает на нас. — прервал ее Старший. — Она не поставляет нам какую-то секретную информацию, она просто почти каждый день вырывает из лап эсгэбэшников тех, кого забирают по подозрению в попытке перейти через барьер. Освобождает их, пользуясь своим положением, давая взятки… и не всегда только деньгами… Несколько дней назад я принял решение убить любовь одного, чтобы спасти жизни многих. Ты думаешь, что Алиса сдала его боевикам по моему приказу, и по дороге мы отбили его у боевиков… а на самом деле, когда он открыл дверь, пытаясь прорваться, там стояли мы, одетые в форму СГБ. Ф-четыреста Мак, Ф-четыреста Джен, еще два парня из боевого отдела… и я. Мы не могли рисковать Алисой… не только ей… мы не могли рисковать теми, кого придется выводить через неделю, через месяц… теми, кто захочет уйти в новый мир. Первый удар сделал я — потому что остальные… просто я не мог отдать им такого приказа… А теперь… а теперь я вообще не знаю, правильно ли я поступил.
Старший умолк.
Молчала и Лина, лишь нервно теребила пуговицу на куртке.
Старший закурил еще одну сигарету, в гробовой тишине сделал несколько глубоких затяжек и положил ее на пепельницу.
— Мы научимся зажигать звезды. — сказала Лина.
— Что? — спросил Старший.
— В бреду он часто повторял эти слова. — сказала Лина. — Мы научимся зажигать звезды. Ты не замечал, что над Зоной почему-то очень мало горит звезд? Совсем не так, как там, за барьером… еще одна загадка Зоны? Или наоборот, ее разгадка? Может, мы должны сами научиться зажигать их?
Она поднялась с места и посмотрела на Старшего, молча сидевшего за столом и смотрящего на тлеющую сигарету.
Она смотрела на него и думала о том, что став Сталкером, приняв должность Старшего, он все равно остался человеком. Имеющим право на сомнение, на неуверенность, на страх… и на ошибку…
Лина повернулась и направилась к выходу.
У самой двери она остановилась на несколько секунд.
Она вдруг поняла, что не осуждает Старшего. Не имеет права его осуждать.
Она вновь посмотрела на него.
Странно, но именно сейчас, отойдя от него, она вдруг заметила, что он заметно постарел за последнее время… седые волосы, морщины… нет, все это не то… осанка… нет… взгляд…
Да, взгляд… когда он изменился и стал таким?
Можно убить любовь, и кто знает, можно ли ее потом будет возродить…
Старший убил любовь не в Сталкере, он сначала убил любовь в себе. И он не сможет ее вернуть… как и не сможет вернуть любой Сталкер… любой человек… если он останется один.
— Старший! — позвала Лина.
Старший поднял голову и посмотрел на Лину.
— Мы научимся. — сказала Лина. — Мы научимся зажигать звезды.
Старший невесело улыбнулся ей в ответ.
Лина вышла на улицу.
Ей очень, очень не хотелось поднимать голову вверх, и все же в какой-то момент она не выдержала и вскинула голову.
Одна… две…
На небе по прежнему горело пять звезд.
Лина опустила голову.
— Мы научимся… — прошептала она сама себе. — Мы обязательно научимся зажигать звезды. На небе… и внутри себя.
© 04.03.04 — 22:43 by Sanych74
Не в грибах суть
— А, Саныч… — сказал верховный, глядя на гостя, стоящего в проеме двери. — Ну проходи, проходи.
Саныч прошел внутрь комнаты, скромно сел на краешек дивана и уставился на спину верховного, который лабался с какой-то новой абилкой.