Вершина

— Угу. Я не совсем хорошо разбираюсь в этих делах, но., Вы будете проходить по списку консервативной партии в этом году?

Трэвен плотно сжал губы.

— Да. Точно. Я, как обычно, буду баллотироваться на должность городского клерка.

— Извините, Тэд, но ваша должность не так уж и далека от того, чтобы прямо с нее забраться на верхушку, верно?

— Вы правы, — коротко ответил Тэд.

— Не знаю, насколько это хорошо. Я не встречался с мэром Филлипсом. Но мне сдается, что он не очень-то популярен.

— Он один вершит политику партии, — горько заметил Трэвен, — а всем остальным приходится довольствоваться объедками с его стола.

— Хм. Довольно интересный способ вести дела. Мне кажется, это не совсем честно.

— Конечно. Но чего вы еще ожидали, Атлантис населяют люди, которые не очень-то отрабатывают свои деньги, не говоря уж о том, чтобы всерьез над чем-то задуматься. Едва ли двадцать процентов из них удосуживаются принять участие в выборах, да и то большинство из них приходит на голосование только благодаря работе Филлипса. Мне, конечно, грех жаловаться на это. Но все же…

— Мне кажется, что вы-то имеете право жаловаться. Если вы не сможете договориться с Филлипсом, то у вас не будет никаких шансов пройти на выборах, по крайней мере, сейчас, когда процент поданных голосов остается таким низким.

— А у кого есть средства, чтобы организовать предвыборную кампанию, кроме консерваторов? А денься потребуются немалые — на рекламу, на избирательные плакаты, на совещания, да мало ли на что еще!

— Ну… — протянул Хертцог, — задумчиво поигрывая бокалом.

— Фрэнк! — воскликнул Трэвен. — Ваше “ну” свидетельствует о том, что вы что-то задумали. Но в любом случае в этом году уже ничего не получится. Слишком поздно.

— Чтобы зарегистрировать кандидата?

— Зарегистрировать — нет! Но сроки предвыборном кампании… Осталась всего одна неделя.

— Хорошо. Вы же знаете, Тэд, что Ай-Ти-Ай владеет морскими такси, одной из вертолетных площадок и четырьмя отелями. Мы покупаем половину полетного времени. У нас целая полоса в отделе рекламы — во всех трех ежедневных газетах! На телевидении у нас “Шоу Сонни Вимза”, а также “Кактус и Хещнайф Эл” и программа “А вы умнее своей жены?”

— Да, еще и новости дня Уильяматона Сэндберга Миллза. Что произойдет, если вы будете баллотироваться в мэры, скажем, как кандидат от прогрессивной реформистской партии? Плакаты “Иди и голосуй” с вашим изображением будут встречать всех пассажиров наших катеров и вертолетов. Вы станете героем телевидения и прессы. Как вы думаете, удастся ли вам набрать сорок — сорок пять процентов голосов?

Трэвен внезапно побледнел от волнения:

— Боже мой, Фрэнк, но это ж незаконно? Корпорация не имеет права вкладывать свои деньги в поддержку кандидатов. А что скажет ваш Совет Директоров?

— Если дело дойдет до этого, Тэд, то я и есть Совет Директоров.

— Но все равно, вы не имеете права…

— А если я хочу баллотироваться на должность ловца бешеных собак? Я сгораю от нетерпения приобрести эту должность! Я собираюсь участвовать в избирательной кампании со всей своей энергией. Но, — хитро улыбнулся Хертцог, — мне нужен человек, который бы возглавил список партии. Что вы думаете по этому поводу? — Хертцог запустил два пальца в нагрудный карман спортивной рубашки и достал две пятидолларовые купюры и клочок бумаги. Он развернул бумагу и положил на стол перед Трэвеном. Это был чек, заверенный Ай-Ти-Ай и выданный в фонд избирательной кампании прогрессивно-реформистской партии. Чек на двести тысяч долларов. — И, конечно, нам потребуется предвыборная программа. Что вы об этом думаете? Филлипс и консервативная партия не обращают никакого внимания на наши деловые интересы, связанные с материком. А там, кстати, многие раздражены как нашим отчуждением от их проблем, так и нашими расценками на транспортировку грузов. Мы теряем крупные суммы, Тэд. И надо доказать с цифрами в руках, что мы доставляем лишь мелкую, скоропортящуюся продукцию, а крупные грузы переправляются морем в Архангельск и затем — по железной дороге до Черного моря. Помяните мое слово, придет день, когда они проложат трансафриканскую железную дорогу Север-Юг. Да-да, через джунгли и пустыню, если мы вынудим их это сделать. Гарантируйте населению более короткий рабочий день и низкий налог на недвижимость, если окажется, что мы сможем повысить ежегодный доход за счет снижения расценок на перевозки.

На лице Трэвена промелькнуло сомнение.

— Я не уверен, что все это будет сходиться с тем, что звучало в моих прошлых публичных выступлениях.

— Ваших? Вы, видимо, имеете в виду, мэра Филлипса? Но сейчас же вы выступаете самостоятельно, борясь за наши идеи, сбросив, наконец, прежние одеяния. Бы не гангстер из команды Уоринга — вы уважаемый экс-консерватор, которому до чертиков надоела линия своей партии.

— Хм… — широко улыбнулся Трэвен, — я думаю, что у меня получится. Вы выбрали верное оружие.

— Я думаю точно так же. Хорошо, Тэд. Вы — опытный человек, так что я оставляю за вали право обустроить штаб-квартиру, нанять людей для связи с прессой. Я пришлю к вам одного парня из моей конторы, его зовут Бэннистер. Он обеспечит вам финансовую поддержку из фондов Ай-Ти-Ай на случай, если закончатся деньги. Но я лично вынужден держаться от этого подальше. Вот и все, пожалуй. Удачи.

Трэвен взял чек, зачарованно изучал его несколько секунд и затем положил в бумажник.

— Э… Спасибо, Фрэнк.

— Не за что, Тэд, — ответил, поднимаясь, Хертцог, Он оставил на столе две пятидолларовые бумажки и позвал официанта: — Надеюсь, Тэд, увидеть ваше имя в списках кандидатов.

— Фрэнк, а что, если Филлипс обнаружит источник финансирования?

— Ну, если тебя это волнует, то там все в порядке. Юридически все оформлено безупречно. Изучи бухгалтерские книги фирмы “Стендард и Пуа” и “Дан и Бредстрит” за последние 30 лет. Там все написано.

Хертцог помахал на прощание рукой и вышел из коктейль-холла.

Фрэнк Хертцог жил в круглом подводном доме, закрепленном на одной из опор здания Ай-Ти-Ай на глубине 120 метров. Туда было непросто добраться, возможно, поэтому там всегда было тихо и спокойно.

Фрэнк стоял в небольшой кухне и колдовал над кастрюлькой с какао. Когда жидкость достигла нужной температуры, он перелил какао в керамическую кружку, на дно которой загодя плеснул виски. Затем он направился в гостиную, откусив на ходу первый кусок от грандиозного бутерброда, из обильно сдобренного горчицей бекона с луком и помидором.

— Как идут дела? — спросил он Хока Бэннистера, который стоял посреди комнаты и тренировался в метании стрел в мишень.

— Старик Тэд Трэвен отправил консерваторов в нокаут! В городе все только об этом и говорят. По улицам просто невозможно пройти — всюду висят его плакаты. Сонни Вимз рассказывает анекдоты о Филлипсе, программа “А вы умнее своей жены?” завалена вопросами о грузовом тоннаже. Хещнайф Эл с “Кактусом” участвуют в гонке по Дакоте.

— Гонка в Дакоте! — мечтательно зажмурился Хертцог. — Эх! Были денечки, Хок. Если человеку хотелось путешествовать, он взбирался на свою верную клячу и ковылял по солнцепеку. Да… Кстати, подпиши вот здесь, хорошо? — Он достал из бокового кармана сложенную бумагу и протянул Хоку.

— Что это? — поинтересовался Бэннистер.

— Это финансовое обязательство нашего посланца. Его должен подписать один из руководителей компании.

— А ты почему не можешь?

— Так я и есть посланец. Я выезжаю через 20 минут с тридцатью тысячами долларов. Это немного раньше того срока, который установил Келлер, но я не думаю, что они будут очень возражать, если получат деньги раньше, чем они этого ожидали.

Бэннистер расписался против графы, в которой было указано его имя, и вернул обязательство.

— Ждет самолет?

— Нет. От такого быстрого перемещения не получаешь никакого удовольствия. У меня в запасе несколько часов. Я собираюсь ехать через тоннель.

— Не забудь вернуться до того, как закроются избирательные участки. Нам важен каждый голос, не мне тебе объяснять.