Страница 13 из 33
— Помните историю со взрывом судна «Рейнбоу уорриор», принадлежавшего этой организации? — включается Мария-Тереза.— Оно должно было идти на Муруроа и воспрепятствовать испытаниям, но этот «круиз мира» был прекращен самым варварским образом. Так вот, незадолго до террористического акта к нам в дом на Таити приходила какая-то темная личность, все что-то вынюхивала, выспрашивала, в каких отношениях мы находимся с организацией «Гринпис». Понятно — французским официальным кругам очень не нравится, что мы предаем огласке происходящее на атолле Муруроа...
Беседа с Бенгтом Даниельссоном и Марией-Терезой длилась несколько часов. Мы находили все новые и новые вопросы, а наши гости охотно и обстоятельно на них отвечали. Но в конце концов наше время истекло: был уже поздний вечер, а на следующее утро Даниельссоны улетали из Москвы.
— Что вы пожелаете нашим читателям? — задали мы вопрос, без которого в таких случаях просто невозможно обойтись.
— Жители планеты должны больше знать друг о друге! — с жаром ответил Бенгт Даниельссон.— В вашей стране — мы давно поняли это — люди очень интересуются другими странами, другими народами, интересуются тем, как живут их соседи по планете в иных краях. Это прекрасно! И мы должны только способствовать расширению подобного знания. Потому что если вы хорошо знакомы с жизнью других людей, у вас появляется к ним дружеское чувство, а дружба — это важнейший вклад в дело мира.
В. Бабенко
Покидая редакцию, Бенгт Даниельссон оставил свой автограф: «Читателям «Вокруг света» — с самым теплым таитянским ароха, во время Форума Мира в Москве, 14—17 февраля 1987 г. Бенгт Даниельссон, экспедиция «Кон-Тики». Что такое «ароха» — надеемся, понятно без перевода...
Тикопиа — самый последний рай на земле
Когда молодой новозеландский антрополог Раймонд Ферс в июле 1928 года впервые ступил на берег острова Тикопиа, входящего в группу Санта-Крус (Соломоновы острова), он и не подозревал, что прибыл на место, которое отныне будет навсегда связано с его именем.
К своему удивлению и восторгу, Ферс обнаружил на этом крохотном — пять километров на восемь — клочке суши полинезийцев, которые все еще жили в каменном веке. Они поклонялись древним языческим богам и не имели ни малейшего представления о деньгах.
Главная книга Ферса — «Мы, народ тикопиа» — долгое время входила в списки обязательной литературы по антропологии в университетах всего мира, в том числе и в СССР. Образ, созданный автором, обладал такой магической силой, что с той поры остров Тикопиа неизменно описывался в популярной литературе как последний неиспорченный рай в Тихом океане.
За последние пять лет мы трижды посетили Тикопиа на теплоходе «Линдблад иксплорер» и рады сообщить, что остров во многом остался таким, каким его видел признанный авторитет в антропологии Раймонд Ферс.
Атлетически сложенные мужчины и полуобнаженные женщины по-прежнему носят юбки из тапы и с гордостью выставляют напоказ искусно сделанные татуировки. По освященной веками традиции цветы считаются частью одежды. Их втыкают в отверстия, проделанные в мочках ушей. С шеи обычно свисает типично тикопианское украшение: вырезанный из перламутра или панциря черепахи изогнутый наконечник снасти для ловли тунцов.
Всякого, кто ранее посещал иные районы Полинезии, поражают безукоризненные белоснежные зубы жителей Тикопиа. Это завидное качество может быть отнесено на счет вегетарианской диеты, а также того обстоятельства, что островитяне совершенно не употребляют в пищу сахар, сладости и прохладительные напитки. (Исключение составляют мужчины, зубы которых испещрены красными пятнами. Это результат жевания бетеля — единственная привычка, которую местные жители унаследовали от своих меланезийских соседей.)
Какой бы тенистой тропинкой вы ни следовали по острову, она обязательно приведет вас к скоплению хижин, воздвигнутых, казалось бы, командой голливудских декораторов с их любовью к чрезмерному колориту.
На великолепных белоснежных пляжах выстроились каноэ с аутриггерами. Но по суше все передвигаются пешком — включая владельца одного-единственного колесного экипажа, который мы заметили на острове. Это был старый велосипед. Хозяин вел его за рога, как быка. Впрочем, ехать на нем было в любом случае невозможно: у велосипеда отсутствовала цепь.
С самых первых минут пребывания на Тикопиа мы испытывали забавное ощущение, будто все люди и все картины островной жизни нам давно знакомы. Поначалу мы приписывали это тому обстоятельству, что нам пришлось прочитать очень много книг и статей Раймонда Ферса. (Между прочим, в тех экземплярах, что мы брали с собой, не осталось иллюстраций: мы вырвали их все до единой и раздарили островитянам. Особым спросом пользовались картинки, на которых были изображены покойные вожди и их родственники.) Впрочем, со временем мы осознали, что это ощущение «deja vu» (Уже виденное (фр.). ) связано также со знаниями, полученными из более ранних отчетов о путешествиях — например, из описаний плаваний капитана Кука. Хотя великий мореплаватель никогда не подходил к Тикопиа ближе, чем на 320 километров (это было во время исследований Вануату в 1774 году), тем не менее обычаи, существующие ныне на острове, очень напоминают те, которые Кук наблюдал на иных полинезийских островах и столь живо описал в своих судовых журналах.
Наиболее поразительный пример — это традиционная дань уважения, которую тикопианцы-простолюдины отдают четырем вождям кланов Кафика, Тафуа, Таумако и Фангарере. Дань заключается в том, что лояльный подданный почтительно проползает на четвереньках по циновкам, устилающим пол «королевского дворца», пока его голова не коснется благородных стоп царственной особы.
Совершенно такую же сцену можно отыскать в атласе иллюстраций к третьему путешествию капитана Кука — с той лишь разницей, что рисунок изображает обычай, бытовавший на Тонга в 1777 году.
Во время наших многочисленных пеших прогулок по острову мы также не раз прибегали к помощи своеобразной «службы такси» (рослые, крепкие островитяне постоянно оказывают эту услугу своим вождям): как только почва становилась каменистой или болотистой, перед нами неизменно возникала группа мужчин, которые предлагали перенести нас на своих спинах. Подобные же любезности оказывали Уоллису, Бугенвилю и Куку — но то было опять-таки двести лет назад.
Во время последнего посещения острова мы обнаружили один из самых поразительных памятников могуществу вождей — монумент, который наверняка переживет обычаи учтивости, описанные выше.
Это мощенная камнем дорога, шириной метр и длиной два километра, проложенная между лагуной и вулканическим озером Рото у подножия огромной скалы, которая, словно сахарная голова, возвышается над низменным южным побережьем. Дорога — «ара метуа» — должна была обеспечить доступ к отдаленной деревне Намо, лежащей у подошвы 400-метровой горы, что доминирует над северо-восточной частью острова.
Путешественники обычно восхищаются ара метуа на острове Раротонга, и это справедливо: тамошняя дорога являет собой прекрасный образчик коллективного инженерного деяния, предпринятого небольшой группой людей каменного века. Но ара метуа на Тикопиа свидетельствует о еще большем строительном мастерстве и является плодом еще более героических усилий. С тикопианской дороги, кстати, открываются прекрасные виды, ибо она огибает озеро, расположенное в кратере вулкана.
Каким же образом тикопиа — едва ли не единственный из всех полинезийских народов — умудрился сохранить свою культуру практически нетронутой? Все, кто пытались ответить на этот интригующий вопрос, конечно же, указывали на изолированное положение острова и на полное отсутствие не только портов, но даже надежных якорных стоянок. Разумеется, во всем этом есть большой резон. Но следует также помнить, что изолированность острова измеряется не только количеством морских миль, отделяющих его от ближайших торговых центров,— 220 до Санта-Круса, 640 до Хониары: она объясняется также — и это еще более важно — тем простым фактом, что капитаны торговых судов, как правило, не утруждали себя заходами в воды острова. Местным жителям нечего было предложить на продажу, и, таким образом, у них не было денег, чтобы купить себе какие бы то ни было европейские товары.