Страница 2 из 164
В более позднее время можно обнаружить ту же самую общемировую евгеническую тенденцию. В теоретических трудах социалистов-утопистов, таких например, как Т. Мор и Т. Кампанелла, ясно обозначены регламентации всех сфер жизнедеятельности идеального общества, вплоть до интимной, с целью получения потомства желаемого типа. Вряд ли стоит сомневаться, что, доживи изобретатели этих футуристических концепций до наших дней, они, видимо, одобрили бы создание банков спермы с целью воплощения «городов Солнца», воспетых этими утопистами.
Чарльз Дарвин был весьма эрудированным человеком и истинным джентльменом, поэтому в своей «Автобиографии» счел необходимым подчеркнуть, что не считает себя создателем концепции принципиально нового типа, но лишь привел в систему весь известный ему свод данных научно-практического и мировоззренческого характера. Следует подчеркнуть, что эта созданная им теория и способствовала развитию целого комплекса наук о Человеке, охватывающего биологическую и социальную сферы. Именно поэтому такой крупный ученый, как Герберт Спенсер, – признанный основоположник социал-дарвинизма – в своей монографии «Принципы социологии» писал: «Вскармливание ни на что негодных за счет годных есть крайняя степень жестокости. Это – намерение накопления несчастий для будущих поколений. Нет большего проклятия потомкам, чем оставить им в наследство растущую популяцию имбицилов».
Желание управлять наследственностью потомков ясно описано еще Платоном, поскольку он был свидетелем всеобщей деградации биологической природы современников на фоне их якобы культурного усовершенствования. Факторы вырождения всегда сопутствовали эволюции на всех ступенях развития человеческого общества. Не случайно, что позже в этой связи немецкий естествоиспытатель Готфрид Рейнхольд Тревиранус (1776-1837) изобрел столь общеупотребимый в наше время термин дегенерация, насмотревшись как раз на общеевропейские плоды Великой Французской революции.
Теперь перейдем к русской культуре, вновь убеждаясь, что многочисленные описания былинных чудо-богатырей и писаных красавиц, которыми полны наши народные сказки, это не фантазии сказителей, а реальная генетическая память русского народа, явленная в архетипически узнаваемых символах, до сих пор созвучных пониманию его наиболее расово-чистых представителей.
Не только поэтическими образами, но и фигурами реальных исторических личностей изобилует русская история в интересующем нас вопросе. Самое же замечательное заключается в том, что, как и во многих иных областях знания, пальма первенства здесь должна принадлежать России, несмотря на то, что формально основоположником евгеники принято считать Гальтона. Но если абстрагироваться от термина, введенного им в международный обиход, и рассмотреть сами принципы организации данной отрасли естествознания, то сделанный нами вывод становится очевидным.
2.
Интернациональная советская наука сделала почти все, от нее зависящее, чтобы утопить в безвестности имя такого русского гения, как Василий Маркович Флоринский (1834-1899), которого и следует считать основоположником евгеники. В. М. Флоринский – это яркий пример успешного государственного деятеля, одновременно реформатора науки и талантливого администратора в системе образования, укреплявшего своей подвижнической деятельностью авторитет монаршей власти. Он сделал очень много для завоевания отечественной наукой академического государственного и международного статуса. Именно такие личности, как он, по мнению советских партийных идеологов, ваяли в теории и на практике величественный ансамбль «просвещенного абсолютизма». Поэтому, видимо, его имени не нашлось места в отечественных учебниках истории. И лишь с крахом советского режима личности такого масштаба стали возвращаться из небытия.
На основе опубликованной переписки: Е. В. Ястребов «Сто неизвестных писем русских ученых и государственных деятелей к Василию Марковичу Флоринскому» (Томск, 1995), – сегодня представляется возможным говорить о поистине обширных научных и общественных связях ученого.
Он дружил с основоположниками русской антропологической школы Дмитрием Николаевичем Анучиным (1843-1923) и Анатолием Петровичем Богдановым (1834-1896), с выдающимися невропатологами и психиатрами Владимиром Михайловичем Бехтеровым (1857-1927) и Яковом Афанасьевичем Анфимовым (1852-1930), с ботаниками и географами Андреем Николаевичем Бекетовым (1825-1902), Василием Васильевичем Докучаевым (1846-1903) и Василием Васильевичем Сапожниковым (1861-1924); с востоковедами и путешественниками Владимиром Густавовичем Тизенгаузеном (1823-1902) и Петром Петровичем Семеновым-Тян-Шанским, химиками Дмитрием Ивановичем Менделеевым (1834-1907) и Александром Яковлевичем Данилевским (1838-1923), со светилами русской медицины и физиологии Николаем Васильевичем Склифосовским (1836-1904) и Иваном Петровичем Павловым (1849-1936).
Среди государственных деятелей он пользовался благорасположением и уважением таких именитых персон, как Великий князь Константин Николаевич Романов (1827-1892), Великий князь Николай Михайлович Романов (1859-1919), а также членов Государственного совета: Константина Петровича Победоносцева (1827-1907), графа Дмитрия Андреевича Толстого (1823-1889), графа Ивана Давидовича Делянова (1818-1897) и графа Александра Григорьевича Строганова (1795-1891).
Эпистолярное наследие Василия Марковича Флоринского поистине огромно – это свыше трехсот тридцати монографий, статей, отзывов и рецензий по вопросам истории, медицины, в том числе и народной, системы высшего образования, организации библиотек и научных фондов. Общество русских врачей в Санкт-Петербурге в 1879 году выбрало его вместе с С. П. Боткиным своим почетным членом. В том же году ученый стал почетным членом Бостонского гинекологического общества (США). Он был также действительным и почетным членом многих научных обществ Санкт-Петербурга, Москвы, Казани, Томска, Екатеринбурга и Киева. С государственной службы Флоринский уходил в гражданском чине тайного советника (соответствующий ему чин – генерал-лейтенант), награжденный десятью орденами, в том числе «Высочайшим приказом № 1 по гражданскому ведомству» орденом Белого Орла.
Василий Маркович Флоринский родился 16 февраля 1834 года в селе Фроловское Юрьевского уезда Владимирской губернии в семье сельского дьякона. Спустя три года семья переселилась в село Песковское Шадринского уезда Пермской губернии. В 1853 году он окончил Пермскую духовную семинарию и уехал в Санкт-Петербург, где поступил в Медико-хирургическую академию, которую окончил в 1858 году по специальности «акушерство и гинекология»; в 1861 году защитил диссертацию на степень доктора медицины. После двухлетней стажировки в ведущих университетах Западной Европы с целью ознакомления с передовыми достижениями в области медицины и смежных наук ученый возвратился в Петербург и был определен профессором по кафедре акушерства, женских и детских болезней при Медико-хирургической академии. С 1875 по 1877 годы служил в Министерстве народного просвещения, после чего уехал в Казань, где возглавил кафедру акушерства и женских болезней в местном Университете. В 1880 году, оставаясь в этой должности, был назначен официальным представителем Министерства народного просвещения при строительстве Университета в городе Томске. Флоринский лично руководил строительными работами по созданию этого учебного заведения. В 1885 году был назначен попечителем только что созданного Западно-Сибирского учебного округа с центром в Томске. В 1898, в связи с ухудшением состояния здоровья, подал прошение об отставке и уехал с женой в Санкт-Петербург, где и скончался 3 января 1899 года от сердечного приступа.
Среди фундаментальных сочинений Флоринского нас в большей степени привлекает его работа с характерным названием «Усовершенствование и вырождение человеческого рода», вышедшая в 1865 году. В самом начале автор подчеркивал, что «корень народного здоровья – гигиена бракосочетания». Это четкая постановка проблемы, характерная для евгеники как самостоятельной науки, но сформулированная русским ученым на несколько десятилетий раньше массового развития «евгенического движения».