Страница 19 из 57
- Ничего не думаю...
- Вот именно. Лучше помоги мне. Надо приготовить лошадь...
Расседланная лошадка паслась тут же рядом. Лиса погладила ее и проговорила:
- Теперь повезешь без седла. Лука у седла слишком высокая, потому Хашу будет неудобно. Мы просто привяжем оделяло к твоей спине ремнями и устроим Хаша на тебе. Вот и все дела. Тебе-то точно красная лихорадка не страшна.
Седло Лиса запрятала в колючем кустарнике. Вряд ли еще пригодится, но и на виду ему валяться не следует. После они растолкали Хаша и как могли, объяснили, что ему надо забраться на лошадь.
- Я хочу пить... - буркнул Хаш и снова завалился на бок.
- Иди за водой, - сказала Лиса Ошке, - водой надо запастись. Напоем его и трогаемся.
- Может, набрать травы для него? Заварить и это поможет хоть чуть-чуть?
- Мы только время потеряем из-за этой травы. Быстрее двигайся, надо успеть, пока он не умер у нас на лошади. Ты знаешь, за сколько дней съедает красная лихорадка?
- Не говори так, его не съест... то есть, Хаш не умрет... не должен умереть...
- Вот тогда шевелись, и побыстрее.
Не сразу, но получилось устроить младшего на лошади. Лиса велела ему лечь на спину животного и вцепиться в гриву.
- Главное - это держись, иначе придется тебя привязывать. Как-нибудь доберемся. Трогаем, ребята, Маниес уже взошел. Нам предстоит долгий путь всю ночь и весь завтрашний день, если получиться...
Глава 11
К полудню следующего дня добрались до небольшого городка. Тракт в этих местах оказался вымощен гладким камнем и его петли огибали пологие, круглые вершины холмов правильными кругами. От тракта ответвлялась наезженная дорога с двумя четкими колеями от колес -- видать, частенько по ней ездили телеги. Она, эта дорога, и тянулась к окруженному каменной стеной городку.
Хаш, обессиленный, горячий и ничего не соображающий, вдруг принялся бредить. Забормотал что-то, не открывая глаз, сбивчиво, непонятно, пугающе. Уставшая и потная лошадь заспотыкалась, заупрямилась. И Лиса поняла, что надо отдохнуть. И лучше всего не в лесу, а где-то под крышей. Потому что поднялся ледяной ветер, и небо принялось крошить мелкой белой крупой, которая тут же таяла на ярко-красных щеках Хаша. Вот потому эту болезнь и называют красной лихорадкой -- от нее лицо краснеет, опухает. Появляются твердые шишечки под челюстью и за ушами. После начинается бред и смерть. Безсвязный лепет -- первый признак приближающегося конца, это Лиса знала. Мать много раз об этом рассказывала, для того, чтобы Лиса умела отличить простудную лихорадку от смертельной, красной.
-- Заедем в этот город. Знаешь, как он называется? -- спросила Лиса у Ошки, пытающегося хоть как-то укрыться от ветра в своей потертой ватной курточке.
Тот только мотнул головой в ответ.
Лиса достала карту, попробовала разобраться в знаках и линиях. Вроде как выходило, что они почти добрались до границы, и за тем городком, к которому они подъезжали, и должен был находиться Мраморный мост. Но, может, она что-то перепутала.
Ночью Лиса не спала, днем тоже было не до сна, и ее валило с ног от усталости. Ошка выглядел не лучше. Да еще ветер трепал волосы, обжигал холодом уши и сыпал снежной крупой прямо в лицо. Поди, поразбирайся тут в картах.
-- Скажу, что вы мои братья, что мы едем... едем... что бы такое придумать... -- пробормотала Лиса, стягивая с себя плащ и передавая его Ошке, чтобы тот хоть немного согрелся. Еще не хватало его простуды...
-- Какие же мы твои братья? Мы не похожи на тебя совсем...
Ошка был прав. И он, и его брат были оба круглолицые, губастые, с низкими лбами и светлокарими, почти зелеными, глазами. Широкоскулые, они очень сильно отличались от смуглой, кареглазой Лисы, у которой тонкие губы и твердый подбородок придавали лицу жесткое, мальчишечье выражение. Ничегошеньки между ними общего не было, ни капли.
-- Надо что-то придумать. Пусть тогда вы будете троюродными братьями, такое может быть. Хаш ничего не скажет, а ты смотри, лишнего не болтай. Если будут спрашивать -- лучше скажи, что сестра ответит. Сам помалкивай.
-- А деньги у тебя есть? -- спросил Ошка, осторожно заглядывая Лисе в глаза.
-- Есть, -- коротко ответила она.
Деньги, конечно, были. Праведный Отец позаботился, и даже дал наказ заезжать в постоялые дворы вместе с Набуром. Чтобы не замерзнуть под открытым небом. Игмаген хорошо позаботился о Лисе, это верно. Иногда это даже немного радовало. Казалось Лисе, что она теперь какая-то особенная, а не наемница глупая, что бурьян на господском поле рвет да песок на стройке тягает.
Да и то верно -- если она все выполнит и приведет библиотекаря, то получит назад свое поле и братьев, и тогда станет зажиточной хозяйкой, и времена голода и унижений навсегда останутся позади. Можно будет не ходить на клятую стройку, и не мокнуть там под дождем, рискуя простудиться насмерть. Можно будет отдать братьев в учение -- одного к кузнецу, другого к конюху. А Дагур пусть уже на дворе помогает. После, когда братья вырастут -- и кузню можно открыть.
Лиса решительно заправила волосы за уши и велела:
-- Главное -- не болтай лишнего. Ни про Суэму, ни про то, что у Хаша красная лихорадка. Если что -- говори, что сестра знает. Прикинься таким себе деревенским дурачком.
Городок встретил их чистотой, аккуратными каменными домиками, у которых все крыши были крыты красной черепицей. Высокими плодовыми деревьями, росшими прямо рядом с домиками. И многочисленными открытыми лавками и магазинчиками.
Пахло свежей сдобой, дымом, кожей -- навстречу им попалось несколько лавочек, в которых изготавливали кожаную обувь и кожаные сумки, и даже пара седельных мастерских. В городке было все: магазинчики игрушек и тканей, магазинчики пирожных и самой разной сдобы. Несколько молочных лавок удивили Лису своей нарядностью и аккуратностью.
Зато не встретилось ни одного храма. Не гудели колокола, не гремели сапогами железные рыцари. Что это за городок? Спрашивать было не у кого, да и не стоило приставать к жителям с подозрительными вопросами. Постоялый двор нашли быстро -- по яркой большой вывеске.
Лиса тут же зашла внутрь, оставив у коновязи лошадку и братьев. Внутри пахло овощной похлебкой, жареным мясом и свежим хлебом. Едва она переступила порог, как до нее донесся громкий голос:
-- Тебе повезло, что суэмец не играет на деньги, иначе вернулся бы к своей женушке с пустым кошельком. А ну, давайте еще раз поставим столбы и посмотрим, кто в этот раз?
Справа у большого, потемневшего стола сидело несколько мужчин и играло в довольно популярную игру "Столбы". Расставляли на поле вырезанные из дерева узкие палочки-столбики, по одному на каждый квадратик с цифрами. Делали какие-то вычисления, кидали кости и передвигали эти столбики. Кто наберет больше число по цифрам -- тот и выиграл. Лиса не очень хорошо знала тонкости этой игры, но зато знала, что играя на деньги можно спустить все состояние.
Она нашла взглядом хозяина, который стоял за стойкой и протирал тряпкой и без того совершенно чистый прилавок. Постаралась придать лицу милое выражение и решительно двинулась к нему.
-- Мне нужна комната до вечера, вода теплая, чтобы помыться и еда. Со мной мои троюродные братья, потому еда нужна на троих, -- обратилась она к хозяину. После вдруг вспомнила, что не поздоровалась, и торопливо пожелала, чтобы Знающие хранили город и постоялый двор.
-- Ну, и тебе всего хорошего, девушка, -- басом протянул плотный мужчина, перекинул полотенце через плечо и гаркнул куда-то за спину: -- Заим, а Заим! Иди-ко сюда, тут человек комнату желает. Да пошевеливайся, лодырь бестолковый.
Из темного прохода показался лохматый мальчишка, ровесник Дагура. Заулыбался широко и весело и спросил Лису:
-- Это тебе, что ли, комната?