Страница 8 из 10
– Я аккуратненько! Не беспокойся.
– Молодец, – заключил Вадим.
Он любил доставлять Вале радость. Разница в возрасте – шесть лет – казалась ему огромной, словно он в свои тридцать был уже старцем, а она только-только начинала жить. Каждый знак внимания с его стороны, каждый подарок девушка воспринимала как вселенское счастье, и Вадим, ободренный, постепенно выходил на новые рубежи. От цветов – к нарядам, от нарядов – к украшениям. В результате дошло до машины. Благо на работе все шло отлично: страшные сказки о падении рынка продаж и финансовом крахе существовали только для Аллы. Он действительно был немного стеснен в средствах последнее время, но лишь потому, что в срочном порядке купил квартиру.
С Валей Вадим впервые в жизни почувствовал, как приятно быть настоящим мужчиной. Бывшей жене на протяжении долгих лет брака он дарил только цветы: все остальное она выбирала и покупала сама. Одежду, машину, мебель. Украшениями Алла не интересовалась: считала их пустым расточительством. И учила его не тратиться на ерунду – если финансы позволяют, лучше вложиться в расширение бизнеса. Или купить акции надежной компании. Как вариант – инвестировать в собственное образование.
Единственным исключением, на которое отважился Вадим в отношениях с Аллой за восемь лет, стали сапфировые серьги, приготовленные им как прощальный подарок. Скорее даже для самого себя, чтобы убедиться: он не будет испытывать тех же приятных чувств, которые захватывают его, когда одаривает Валю.
Но Вадим ошибся. В глазах Аллы вспыхнул неподдельный восторг, и он сам поневоле испытал настоящую радость…
– Ты документы на развод подал? – Валин голос донесся словно издалека.
– Прости?
– Когда будет суд?
– Черт, – Вадим почувствовал себя виноватым, – опять не заехал. На работе такая кутерьма! Себя не помню.
– У-у-у, – Валя обиделась.
– Сделаю, не переживай. До лета успеем. Мы же в июне пожениться хотели.
– Может, весной? – она взглянула лукаво.
– Есть повод поторопиться? – он похолодел и уставился на девушку в ожидании ответа.
– Как сказать…
– Валя, такими вещами не шутят!
– Ты о чем?
– Ты беременна? – спросил он прямо: ему надоела пустая игра.
Валя колебалась всего несколько секунд, за которые он успел понервничать, потом неохотно призналась:
– Пока нет.
– И будешь хорошей девочкой, пока мы вместе не решим, что пора? – Он словно закладывал в нее очередную программу.
– Ладно.
– Отлично!
Вадим вздохнул с облегчением и, не успев подумать, поднялся по старой привычке, чтобы налить чай.
– Ой, – пискнула Валенька, – я сама!
– Сиди, хочу поухаживать за тобой.
Валя хихикнула и смущенно приняла чашку из его рук. Потом посмотрела тягучим призывным взглядом. Вадим почувствовал, что чаю ему больше не хочется, и, подхватив свою девочку на руки, отнес ее в постель. Он, как зверь, срывал с нее кружева и оборочки, покусывал нежную кожу, врывался и чувствовал невероятное счастье. Ни единой мысли, ни одного сомнения – в его душе поселился рай уверенного в себе и всемогущего мужчины. Надрывные стоны Вали подогревали его, делали движения жестче и приближали финал.
Когда все было кончено, он еще долго не отпускал ее – гладил волосы, мягкие бедра, груди. И уснул, не позволив ей ускользнуть…
Ему снова шестнадцать лет. В крови бушуют гормоны, а желания после страстных поцелуев сводят с ума. Он возвращается домой – шлепает насквозь промокшими кедами по лужам, не чувствуя от возбуждения ног. Победа будет за ним! Машка-дикарка, настоящая недотрога, вокруг которой он выплясывал брачные танцы почти полгода, почти сдалась. В голове лихорадочно носятся мысли о том, как бы добыть ключи от свободной квартиры. После смерти бабушки осталась крохотная хрущевка, но мама не позволяет ему даже приближаться к ней. Женщины – трусливые существа. Им все время мерещатся какие-то беды. Вот что, например, мешало Машке сказать ему «да» хотя бы месяц назад?! Тогда еще было тепло, родители каждые выходные уезжали на дачу.
– Эй, пацан, – гулкий оклик неожиданно доносится из арки, – ты где живешь?
– Что? – он не успевает даже понять, с кем говорит: под аркой темно.
– Прикинь, какая история. Задержался у подружки, теперь не могу завестись, – из укрытия выходит парнишка чуть старше его, в кожаной куртке и в кепке, натянутой на глаза.
– Надо толкнуть?
– Не-е, не поможет, – с его голосом играет эхо, – что-то с зажиганием. Может, из-за дождя. У тебя инструмент дома есть?
Вадим молчит: если он явится домой за полночь и вместо того, чтобы лечь спать, станет рыться на антресолях, родители его убьют.
– Братишка, – парень прижимает руки к груди, – сегодня ты меня выручишь, завтра я!
– Может, у подружки твоей инструменты есть?
Парень смеется, давясь в кулак, – смех начинает булькать, превращается в жуткий кашель.
– Откуда? – хрипит он. – Она не по этой части. Хочешь, адресок дам?
– Не понял…
Парень снова зашелся в болезненном смехе.
– Выпить-пожрать принесу – будет моя. Ты с подарками явишься – тебя приласкает. Хорошая!
Вадим облизывает пересохшие губы, которые потрескались от постоянных и бессмысленных поцелуев с Машкой. И где гарантия, что она не струсит в последний момент? В его воображении возникает образ девицы, разлегшейся на полосатом диване в одном белье. На какой-то картинке он видел такое.
– Давай адрес, – голос его заметно дрожит, – в какой квартире живет?
– Баш на баш, – довольно скалится паренек, – ты сгоняешь за инструментами, я дам тебе адресок.
– Ладно! – он машет рукой и сломя голову несется на свой третий этаж.
Аккуратно, чтобы не звенели, достает из кармана ключи, открывает дверь. В квартире темно и тихо: значит, родители спят. Он бесшумно тащит из кухни табурет, залезает и ищет на ощупь. Квадратная кожаная сумка всегда лежит у отца на самом удобном месте. Долго возиться не приходится – через минуту он уже держит под мышкой заветный клад. В обмен на который получит любовь.
– Сынок, ты куда?
Ослепительно вспыхивает свет. На фоне аккуратно прикрытой двери в спальню стоит отец – крепкий, мускулистый, с растрепанными со сна волосами.
– Я быстро, – Вадим задыхается, шепчет, чтобы не разбудить мать, – там ребята во дворе, машина у них не заводится. Просят принести инструменты.
– Кто такие? – отец хмурит широкие брови, и они красиво срастаются на переносице.
– Друзья, – Вадим так спешит вырваться из дома, что врет без зазрения совести, – Мишка, мой одноклассник, с братом и отцом.
– И что за проблема?
– Из-за дождя что-то подмокло. Зажигание барахлит.
– В машине нет инструментов? – отец удивлен.
– Нет, – Вадим беспомощно пожимает плечами.
– Подожди меня.
Он скрывается за дверью спальни, а Вадим пулей летит вниз – надо взять по-быстрому адрес и вернуться, пока отец не спустился. Сказать, что все обошлось, машина завелась и друзья уехали.
Перескакивая сразу через три ступеньки, Вадим вылетает из подъезда и несется под арку.
– Принес!
Сгибается пополам, не в силах отдышаться, и только тогда замечает, что в ряд перед ним стоит сразу шесть ног. Между ними, прямо на асфальте, покачивается из стороны в сторону пустая бутылка из-под водки. Вадим хлопает глазами и не может понять, откуда взялись еще двое пацанов. И если кто-то из них хотел сесть за руль, почему они пьют?
– Давай сюда, – тот, что обещал адрес, выдергивает сумку из рук Вадима. Достает отвертку, подходит к машине.
Вадим не верит глазам: перед ним «девятка», на которой ездит сосед снизу, Виталий Степанович. Они что, не видят, что машина чужая?!
– Это не ваше, – шепчет он, запоздало испугавшись до полусмерти.
– Хочешь жить?
Вадим кивает – пересохший язык безнадежно прилип к небу.
– Тогда заткнись. С нами поедешь.
Он пятится в надежде убежать, но двое, стоявшие у стены, хватают и выкручивают руки. Все происходит слишком быстро: за спиной раздается топот ботинок, потом глухой удар, потом еще. Сам он падает носом в асфальт и только видит тень, метнувшуюся через него. А потом слышит крик. Голос отца!