Голубой Ксилл

Если бы пространство было открытым, я настиг бы их в несколько скачков. Я рванулся и тут же понял, что лечу в расщелину. Пришлось упасть и вцепиться в траву. Я вскочил, пробежал метров тридцать, остановился. В очках только чёрточки и штрихи.

— Иан!

Никто не отзывается. Я стал осторожно передвигаться. Несколько шагов вправо, остановка. Подождав, двинулся влево. Потом вперёд. Снова вправо. Так, двигаясь между стволами, я наконец вышел на свободное место. Пустошь. Впереди то ли пригорок, то ли насыпь. Мне вдруг послышался стон.

— Иан! — громко сказал я. Прислушался. Нет, как будто всё тихо. — Иан, ты слышишь меня?

Я сдёрнул очки и увидел Иана. Он лежал скорчившись, на животе, совсем близко, как раз за пригорком. Бросился к нему, присел. Жив? Осторожно перевернул тело. Мне показалось, у Иана переломаны все кости: тело было податливым, мягким. Неужели мёртв?

— Иан… — Я принялся трясти его. — Иан, это я! Слышишь? Очнись! Иан!

Голова Сайко вяло болталась из стороны в сторону. Наконец услышал слабое мычание, плечи Иана дёрнулись.

— Иан, как ты? Жив?

Сайко смотрел на меня бессмысленными глазами. Выдавил:

— Он… сейчас… нападёт. Он прыгнул… с дерева…

«Влад, — сказал голос Щербакова. — Я всё слышал. И видел. Место, где вы находитесь, открытое? Там можно сесть?»

Я огляделся. За пригорком открывалась небольшая пустошь.

— Да. Включить пеленг?

«Не нужно, я вижу и так».

Через минуту я услышал тихое жужжанье двигателей. Аппарат мягко опустился, откинулся люк. Щербаков спрыгнул в траву, подошёл.

— Надо перенести его в аппарат. Иан… Открой глаза. Иан, я беру тебя за руку. Вот за эту. Шевельни ею, слышишь? Шевельни рукой.

Иан открыл глаза.

— Позвоночник цел? — спросил Щербаков.

— Цел… — Сайко попытался приподняться и осел. — Всё… цело…

Я проснулся. Люк открыт, в него падают солнечные лучи. Рядом лежит Иан; он вздрагивает, что-то бормочет в забытьи, стонет. Повернул голову: чуть выше, в соседнем кресле, положив на колени излучатель, дремлет Щербаков. Наверное, почувствовав на щеке солнечный луч, Щербаков пожевал губами, встряхнулся. Приоткрыл веки. Некоторое время он всматривался в небо, наконец перевёл взгляд на меня. Под глазами круги, верный след бессонницы. Мне стало стыдно: я ведь сам не заметил, как заснул. Я приподнялся: мы с Ианом лежим на надувных матрасах.

— Простите, Павел Петрович. Я давно сплю?

— Выспался?

Я приподнялся на матрасе, встряхнулся. Кричат птицы. В люк влезают листья пальм, мы в самой гуще леса. Значит, ночью Щербаков перевёл ракетолёт в укрытие, чтобы нас не было видно. Он посмотрел на меня:

— Понимаешь, мы с тобой где-то совершили ошибку. Одну, всего одну, но этого было достаточно.

Я не понимал, о чём он. Сел рядом, разглядывая прыгающих между ветками птиц. Как в настоящих тропиках, всех цветов радуги. Щербаков продолжил:

— Пока я не могу догадаться, где мы сделали эту ошибку. Вот в чём дело.

Ну да. Резидент вчера вёл себя совершенно спокойно, но лишь до момента, когда мы к нему подошли. Потом он что-то заподозрил. Что? Скорей всего мы не подали какой-то условный сигнал, который скрыл от нас Уккоко Уиллоу. Какой сигнал? Впрочем, сейчас это уже неважно. Что же было дальше? Резидент выключил радиолуч и напал на Иана. Напал… Что — он хотел его убить? Вряд ли. Вряд ли, потому что в таком случае резидент убил бы Иана сразу. Резидент наверняка снабжён всем необходимым. Значит, убивать Сайко он не хотел. Даже парализовывать, выключая на несколько часов, — тоже. Он хотел только оглушить его. Потом связать и попытаться выяснить, кто он или кто мы. Знал ли резидент, что вслед за Ианом иду я, контролируя каждый его шаг? Я посмотрел на Щербакова. Тот тронул свисающий над люком волокнистый плод. Помолчал.

— Я вчера бегло осмотрел то место. По следам — резидент действительно залез на дерево и спрыгнул сверху на Иана. Думаю, он хотел оглушить его и что-то выяснить.

— Почему? Ведь сначала он вёл себя совершенно спокойно.

— Я же говорю: мы совершили ошибку.

— Что вы имеете в виду под ошибкой? Условный сигнал?

— Условный сигнал… — Раздумывая, Щербаков нагнулся над Ианом. Кажется, Сайко сейчас стало легче, по крайней мере, он успокоился и спит, перевернувшись на бок и прижавшись щекой к подушке.

— Кости целы. Парень он здоровый. Да и нападавший берёг его для допроса. А когда увидел, что ты подходишь, исчез. Хочешь есть? Давай позавтракаем.

— Всё-таки где он?

Щербаков достал две банки с лётным завтраком, вскрыл. Перехватил мой взгляд: прямо над люком на пальме висели круглые плоды, опутанные коричневыми волокнами.

— Кокос. Наверняка. Подождём, Влад, а? Я бы сам с удовольствием попробовал, но… Мы здесь всё-таки несколько часов. — Он протянул бутерброд, разлил кофе. — Держи. Ты спрашиваешь, где резидент? А чёрт его знает.

Чашка кофе, прессованные витамины, булочка, мёд, бутерброд с ветчиной — всё это было достаточно вкусно. Можно потерпеть: наверняка всевозможные плоды водятся здесь в изобилии. Щербаков заговорил, тщательно прожёвывая бутерброд и внимательно изучая свисающие сверху листья:

— Понимаешь, в прибор ночного видения я наблюдал за схваткой Иана и напавшего на него. Видел всё, от начала до конца. Естественно, насколько это позволяет наблюдение сверху. Ты помнишь последний вскрик Сайко?

— Да. Иан крикнул: «Влад, он сверху».

— Точно. Так вот, в этот момент на моём ПНВ два силуэта слились. Резидент прыгнул на Иана, потом… — Челюсти Щербакова на секунду застыли. — Потом были слышны звуки борьбы. Потом…

— Потом он исчез.

— Куда? Ведь ты не видел после этого резидента?

— Не видел.

— Почему? — Щербаков поставил чашку на доску приборов. — Третье пятно очень скоро исчезло. Два пятна, тебя и Иана, я видел. Но куда делось третье?

— Не знаю.

— И я не знаю. — Щербаков снова взял чашку.

— Может быть… Может быть, он надел защитный скафандр? Антиинфра?

— Я уже думал об этом. Допустим, у Компании есть скафандры, блокирующие инфралучи… Нет. Он не успел бы надеть скафандр так быстро.

— Может быть, у него просто антиифраустройство? Луч, скажем?

— Луч, говоришь. Тогда с огорчением отметим, что Компания обошла нас. Нам до таких лучей далеко.

— Это уже другой вопрос. Всё-таки мы будем его искать?

— Будем… — услышал я мычание Иана. — Б-будем…

Иан открыл один глаз, долго рассматривал подушку. Повернул голову, сказал глухо:

— Что?

Щербаков улыбнулся:

— Как себя чувствуешь?

— Чувствую? Да я в полной норме. — Иан дёрнулся и сморщился от боли, стал ощупывать колени. Похлопал по груди. Сел, играя плечами. — Чёрт, какой же я идиот. Олигофрен, микроцефал. Надо же было родиться таким кретином! Полным, законченным!

Я протянул ему термос:

— Ладно, Иан. Лучше глотни кофе.

В жизни каждого человека бывает ощущение, когда он сам командует событиями. В эти минуты он ясно, отчётливо, каждой клеткой понимает, что именно должен сделать, как обязан поступить. Так вот, сейчас, передавая термос Сайко, я почувствовал обратное. Вдруг ощутил себя щепкой, которая плывёт по волнам и ничего не может предпринять. Главным было абсолютное непонимание того, как мы будем искать пропавшего резидента. Иан отвинтил крышку, сделал глоток. Щербаков нахмурился:

— Ты хорошо сказал, Иан. Насчёт того, что мы будем его искать.

— Разве я это сказал? — Иан прополоскал горло набранным в рот кофе.

— Да. Вернее, промычал. Мы будем его искать. И мы его найдём.

— Я же его упустил! Бездарно упустил! — Иан проглотил кофе.

— Мы упустили. Не ты, а мы.

— А что, если это не резидент? — сказал Иан.

— А кто?

— Ну, допустим, местный житель?

— Интересно себя ведёт этот местный житель. Сначала ведёт с нами переговоры по секретному коду, а потом нападает.