Страница 163 из 228
такие же сроки сосредоточился в указанном районе. 1953 год» (ВИЖ № 5, 1989 г., с. 23).
Как видите, Полубояров дает точную дату, к которой мехкорпуса в ПрибОВО должны
были закончить выдвижение на рубежи обороны — начали выдвижение 18 июня, а закончили,
согласно приказу, 20-го:
«18 июня командир корпуса поднял соединения и части по боевой тревоге и приказал
вывести их в запланированные районы. В течение 19 и 20 июня это было сделано».
Также он ясно показал, что повышение боевой готовности мехкорпусов в ПрибОВО
произошло уже 17 июня (на основании «директивы от 12 июня»)!
18 июня их подняли отдельным приказом «по боевой тревоге» и отправили в
«запланированные районы» (запланированные по ПП округа). Напомню, по боевой тревоге и с
выводом в «запланированные районы» не поднимают без приведения в полную б/г. Так как в
запланированный район, в район, предусмотренный планом прикрытия, часть может
выводиться только в случае военной опасности, угрозы войны.
В ПрибОВО было всего 2 механизированных корпуса, и оба были приведены своим
окружным командованием в боевую готовность после 16 июня, т. е. после получения директивы
о «повышении боевой готовности…» от 12 июня (3-й мк подняли по тревоге аж 21 июня… но о
том, почему Полубояров соврал, чуть позже).
Приграничные дивизии ПрибОВО тоже приводились в б/г до 22 июня:
«Генерал-полковник М.С. Шумилов (бывший командир 11-го стрелкового корпуса 8-й
армии ПрибОВО).
Войска корпуса начали занимать оборону по приказу командующего армией с 18 июня. Я
отдал приказ только командиру 125-й стрелковой дивизии и корпусным частям. Другие
соединения также получили устные распоряжения через офицеров связи армии. Об этом штаб
корпуса был извещен.
Боеприпасы приказывалось не выдавать. Разрешалось только улучшать инженерное
оборудование обороны. Однако я 20 июня, осознав надвигающуюся опасность, распорядился
выдать патроны и снаряды в подразделения и начать минирование отдельных направлений. 21
июня в штабе корпуса находился член военного совета округа (корпусной комиссар ПА
Диброва. — В.К.), который через начальника штаба приказал отобрать боеприпасы. Я запросил
Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»
295
штаб армии относительно письменного распоряжения по этому вопросу, но ответа не получил.
1952 год» (ВИЖ № 5, 1989 г., с. 24.)
То есть в 10-м и 11-м стрелковых корпусах 8-й армии по приказу командующего армией
генерал-лейтенанта П.П. Собенникова свои приграничные дивизии после 18 июня приводили в
боевую готовность! И вот что показывает он сам:
«Генерал-лейтенант П.П. Собенников (бывший командующий 8-й армией).
Утром 18 июня 1941 года я с начальником штаба армии выехал в приграничную полосу
для проверки хода оборонительных работ в Шяуляйском укрепленном районе. Близ Шяуляя
меня обогнала легковая машина, которая вскоре остановилась. Из нее вышел генерал-полковник
Ф.И. Кузнецов (командующий войсками Прибалтийского особого военного округа. — Авт. ).
Я также вылез из машины и подошел к нему. Ф.И. Кузнецов отозвал меня в сторону и
взволнованно сообщил, что в Сувалках сосредоточились какие-то немецкие механизированные
части. Он приказал мне немедленно вывести соединения на границу, а штаб армии к утру 19
июня разместить на командном пункте в 12 км юго-западнее Шяуляя.
Командующий войсками округа решил ехать в Таураге и привести там в боевую
готовность 11-й стрелковый корпус генерал-майора М.С. Шумилова, а мне велел убыть на
правый фланг армии.
Начальника штаба армии генерал-майора Г.А. Ларионова мы направили обратно в Елгаву.
Он получил задачу вывести штаб на командный пункт.
К концу дня были отданы устные распоряжения о сосредоточении войск на Тынице.
Утром 19 июня я лично проверил ход выполнения приказа. Части 10, 90 и 25-й стрелковых
дивизий занимали траншеи и дерево-земляные огневые точки, хотя многие сооружения не были
еще окончательно готовы.
Части 12-го механизированного корпуса в ночь на 19 июня выводились в район Шяуляя,
одновременно на командный пункт прибыл и штаб армии.
Необходимо заметить, что никаких письменных распоряжений о развертывании
соединений никто не получал. Все осуществлялось на основании устного приказания
командующего войсками округа. В дальнейшем по телефону и телеграфу стали поступать
противоречивые указания обустройстве засек, минировании и прочем. Понять их было трудно.
Они отменялись, снова подтверждались и отменялись, в ночь на 22 июня я лично получил
приказ от начальника штаба округа генерал-лейтенанта П.С. Кленова отвести войска от
границы. Вообще всюду чувствовались большая нервозность, боязнь спровоцировать войну и,
как их следствие, возникала несогласованность в действиях. 1953 год» (ВИЖ № 5, 1989 г., с. 24).
Как видите, сначала 18 июня Собенников получил приказ Кузнецова занимать оборону на
границе, а в ночь на 22 июня уже начштаба округа Кленов выдал ему приказ отводить войска от
границы! Кленов был арестован 9 июля 1941 года и расстрелян 23 февраля 1942 года. А вот
действия Кузнецова так и пытаются выдать за мифическую «личную инициативу»
командующего ПрибОВО. Но в 8-й армии ПрибОВО «пр. ГШ от 18 июня» выполняли и
приграничные дивизии поднимали по тревоге, а вот в соседней, 11-й армии, — нет. Но, кстати,
и в КОВО 21 июня в полосе 5-й армии, под Новоград-Волынским, также отводили пехоту от
границы, оставляя артиллеристов гаубичных полков без прикрытия. Об этом написал в своих
подробнейших воспоминаниях кандидат военных наук дважды Герой Советского Союза
генерал-лейтенант артиллерии B.C. Петров, служивший тогда в 92-м отдельном артиллерийском
дивизионе (Прошлое с нами. Кн. 1. — К.: Политиздат Украины, 1988). Но самое интересное, что
вроде как разумный приказ не занимать предполья в округах использовали именно для того,
чтобы отвести пехоту чуть не на десятки километров от позиций.
ГШ дал команду: «Части… расположенные на самой границе, отвести назад на несколько
километров… на рубеж подготовленных позиций», а в ПрибОВО передовые части отводили
чуть не на 50 км.
«Генерал-лейтенант В.И. Морозов (бывший командующий 11-й армии). На основании
устных распоряжений командующего войсками округа соединения 11-й армии выходили на
подготовленный рубеж обороны. Делалось это под видом усовершенствования полевых
укреплений.
На границе находилось по одному полку от каждой дивизии, усиленному, как правило,
Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»
296
артиллерийским дивизионом. В начале июня была произведена замена одних полков другими.
В начале июня 1941 года дивизии в своих районах имели развернутые командные пункты,
на которых постоянно дежурили офицеры. 1952 год» (ВИЖ № 5, 1989 г., с. 24).
Как обманули Сталина
В этом ответе Морозов ничего не говорит (или это не опубликовали в ВИЖ в 1989 г.) о
том, что с 18—19 июня его приграничные дивизии по команде Кузнецова начали занимать свои
рубежи обороны на границе. Однако он тут о другом говорит — о порядке «дежурства» на
границе в те дни. И слова Морозова подтверждают «недавно» найденные документы.
Действительно, уже с мая 1941 г. на границу выставлялись стрелковые полки, усиленные одним
артдивизионом, чаще всего гаубичным.
На своем сайте (http://www.solonin.org/doc_i-escheraz-o-vnezapnosti) историк М. Солонин 5
ноября 2011 г. выдал следующее:
«И еще раз о “внезапности” (документы 11-й армии 20 и 21 июня 1941 г.) —
ДОБАВЛЕНЫ СКАНЫ («сканы» желающие могут посмотреть на сайте Солонина. — Авт.).
В военном архиве Германии, в фонде разведывательного отдела штаба 3-й танковой