Страница 4 из 139
- Перерыв полчаса, парни, - хлопнул в ладоши режиссёр, сигналя молодым людям о свободном времени, - рекомендую поесть, попить, покурить, сгонять в туалет и снова покурить. На оставшуюся пару часов вы нужны мне бодрыми и дееспособными, понятно?
Будущие студенты Оксбриджа[1], кивая, рассредоточились по малому репетиционному залу, вновь превращаясь в труппу театра Гордона, точнее, в меньшую её часть. Кто-то, похватав сигареты и куртки, отправился на улицу, вдохнуть свежего морозного воздуха вместе с несвежим вонючим дымом – «Любителям истории»[2] это здорово прочищало сознание и творческие каналы. Тим Стронг, игравший Гектора, аккуратно сдвинул на угол дивана сумки, шарфы и прочее барахло, устраиваясь на свободном месте и открывая зачитанный сценарий. Опытнейший «морской волк» и трудоголик… Что до оставшейся молодёжи, несколько парней рванули в буфет, возглавляемые Гертрудой Вудс – единственной женщиной, имевшей как по пьесе, так и по жизни особый авторитет, благодаря щедрости в угощении, мудрости в советах и неиссякаемому запасу богемно-пошлых анекдотов.
- Жаль, Герти самоустранилась, - вздохнул с дивана Стронг, шурша страницами, - Алекс, не хочешь побыть моей миссис Линтотт? Временно, разумеется – я тут подумал об интонации в одном из диалогов…
Режиссёр, набросив поверх толстовки куртку, сделал вид, что взволнованно хватается за сердце.
- Извини, Тим, не смотря на лестное предложение, минут десять придётся подождать. Я должен позвонить жене, узнать, как там наша псина.
- А, понимаю. Удачи.
Улыбнувшись оставленному в одиночестве мэтру, Александр вышел из зала, на ходу доставая мобильник. К рабочим помещениям, не смотря на ранние сроки, потихоньку подползало общее декорирование интерьера мишурой и огоньками. В коридоре было свежее и сырее, чем в комнате, нагретой коллективной беготнёй. И это притом, что отопление здания исправно работало, не вынуждая думать о починке. Видимо, дело заключалось в погоде – зима в этом году выдалась причудливой, радуя в первую половину декабря солнцем и почти весенними дождями, здорово вводившими в заблуждение. Настолько здорово, что, когда на прошлой неделе ударили морозы и как бы между прочим выпал снег, люди кинулись за тёплыми вещами, жалуясь и стремительно заболевая. Погодный бардак мало заботил Александра, зато очень волновал чувствительных к вопросу окружающих. Взять, например, машинистов или мебельщиков – парни проявили аккуратность, носясь по лестницам и залам уже не в футболках, а в свитерах. Миссис Райт – старая дева, занимающая кассу, таскала в сумочке спрей для носа. На всякий случай. Актёрская братия перешла с курток на пальто и благоразумно вспомнила о перчатках.
Погода сказалась и ещё на кое-ком - узнав, что дражайший босс намерен взяться за творчество Беннетта, Джулиан Джексон, он же Джей-Джей, он же просто заместитель, поспешил деликатно удивиться:
- «Любители истории», Алекс? А почему зимой?
Из всех подчинённых только один Джексон и умел сбивать с толку своими вопросами, подбираясь к сути нестандартно. Маленький, рыхлый, дотошный, с аналитическим умом, двумя карманными калькуляторами при себе и извечной ручкой за ухом. В виду исключительного сочетания качеств, про Джей-Джея в театре постоянно ходили слухи, любопытные и «так себе». Недавно заговорили, что он гей и знает наизусть таблицы Брадиса.
- А почему нет? – ответил тогда не менее удивлённо Алекс, которому не терпелось уступить кресло начальника и финансовые баталии, чтобы снова стать «простым режиссёром». - Что же, как в том году, «Зимнюю сказку»[3] предлагать? Пускай люди в холода вспоминают лето и молодость.
- Да, но темы…
- Темы? – постановщик воззрился на зама своим коронным взглядом с прищуром. - Они в полном порядке. Англичане уже несколько лет с ума сходят от пьесы, спектакль на Бродвей переехал, а мы чем хуже? Или у тебя к Беннетту что-то личное? Может, тема сексуальной ориентации, а, Джулиан?
- Алекс, - жалобно протянул тот, перепутав носовой платок с чехлом от калькулятора и вытирая лоб последним, - хоть ты не будь занудой, прошу.
- Не буду, не буду, - ухмыльнулся режиссёр, дружески хлопая сконфуженного Джей-Джея по плечу. Видимо, тусовка не лукавила про «это дело», следовательно…, - а кстати, ты правда учил таблицы Брадиса?
- Ну, знаешь ли!
Мужчина, довольный произведённым эффектом, поспешил умчаться по лестнице, хихикая и слыша за спиной возмущённое пыхтение. Джулиан неизменно первым разведывал слухи о себе и изрядно утомлялся от популярности на скромном посту. Но ничего, он никогда не умел долго обижаться – в крайнем случае, служебные расходы придётся пополнить небольшой кондитерской премией: при всей своей внешней рыхлости, мистер Аналитический Ум избегал чизбургеров, зато любил шоколадные конфеты и пончики.
Итак, теперь-то было, на кого оставить бухгалтерию и годовой запас шариковых ручек. И кабинет. Предвкушая подбор молодняка на роли студентов, Александр Гаррет, он же главный режиссёр, он же владелец театра Гордона, внезапно вспомнил, что до Рождества осталось несколько недель…
* * *
Как именно это началось, он точно не помнил. Наверное, в тот первый раз, когда мужчина решил, что не желает целый праздничный сезон куковать в офисном кресле на колёсиках. Жизнь не стояла на месте, культура требовала самовыражения и очередного вклада, а ведение бизнеса, умело сочетаемое с периодическим возвращением к профессии, великодушно звало его, Алекса, на сцену. Нет, просто обязывало его быть на сцене, ибо за окнами наступало Рождество и время сюрпризов!
Взявшись за «Сенную лихорадку»[4] Коуарда, мужчина так себе и сказал. И получил тогда, не смотря на довольно успешную карьеру и известность, прохладные отзывы. Неприятно-противно-прохладные. Прикинув, что надо обернуть ситуацию себе на пользу, а становления мастерства без ошибок не бывает, Алекс сменил репертуар, углубился в новые проекты и документацию, от коей Джексона иногда следовало избавлять. Хронический оптимизм играл на руку – вскоре неудача вылетела из головы, пока однажды, точно через один сочельник, не последовала вторая.
В городской квартире прорвало трубу. Без причин, оснований и предупреждений.
Дебора позвонила днём, отрывая от работы и обеда, матерясь, как только визажисты умеют. Велела срочно гнать домой и успокаивать соседей, уже «порадовавших» целый дом. Причём делать это велела самому, потому что она, мол, на съёмках, а с ней – полный аврал, модель-психопатка и пробки в оба конца маршрута. Александр с типично режиссёрским терпением выслушал драгоценную половину и отсоединился, срочно распуская репетицию и хватая ключи от мотоцикла. Происшествие вылилось в небольшой ремонт, финансовое «успокоение» соседей и перенесение сроков премьеры на пару дней. Дебора получила новую кухню, а Алекс, счастливо вздохнув, нырнул обратно в театральный омут. Легко отделался, ибо кухня – ерунда, ни один из супругов у плиты всё равно надолго не задерживался.