Мечта из прошлого

— Который час? — спросила она. — Ричард скоро будет здесь.

— Но мы не останемся здесь до самого приезда Ричарда! — воскликнула Валентина в панике. — Я позвоню Джиму Андерсону, чтобы он немедленно приехал за нами.

— Опоздала, — объявила Роксана, когда черный приземистый лимузин проскользнул мимо окна. За ним проследовал другой, серый. — Они уже прибыли. Ричард приехал! — Ее позабавил ужас, сковавший Валентину. — Дорогая, не будь смешной. Ричард — друг, наш давний друг. Он будет очень рад видеть нас. Думаю, мы оказались здесь как раз вовремя.

Но Валентина вовсе так не считала. Ей было страшно за Роксану и… за себя… Захотелось схватить подругу за руку и увести через застекленную дверь на террасу. Но Роксана никогда не позволяла, чтобы ее водили за ручку.

— Давай выйдем в прихожую, чтобы поприветствовать их там, — предложила она и с трудом поднялась со стула. Впервые Валентина увидела, что глаза подруги потемнели от волнения и стали бездонными, как высокогорные озера. Но Роксана вздернула подбородок и решительно сжала губы. «Если бы только она оставалась такой же жизнерадостной и помолодевшей, какой была, когда мы приехали в особняк, все бы сошло как нельзя лучше, — лихорадочно размышляла Валентина. — Но она слишком много времени провела на ногах и теперь опять выглядит на все свои годы. И пожалуй, даже еще на десяток лет старше».

Глава 5

Первым в зале появился Ричард. Загоревший, стройный, он казался моложе, чем когда Валентина видела его в последний раз. Очевидно, поездка в Бразилию пошла ему на пользу; даже если она и не была слишком успешной, все равно дала ему больше, чем если бы он прожил те же два года беззаботно в Лондоне. Она закалила его физически и придала остроту его взгляду. Возможно, взгляд стал чересчур зорким — слишком недоверчивым, слишком проницательным, слишком скептическим.

Но когда Ричард посмотрел на Валентину, в его взгляде не осталось ничего, кроме радостного удивления.

— Вот те на, крошка Валентина! — вскричал он. — Вот уж чего я совсем не ожидал, так это увидеть тебя здесь! Это что, торжественная встреча, устроенная местными жителями?

Ричард схватил обе ее руки и крепко сжал их. Вероятно, он искренне обрадовался ей… а Роксану даже не заметил. Правда, в некоторой суматохе, возникшей при его появлении, она оказалась на заднем плане вместе с миссис Даффи и новым дворецким с женой, которые тоже вышли встретить хозяина. К. тому же Роксана, чтобы скрыть синяки под глазами, надела темные очки. Но в прежние годы подобный камуфляж не помог бы. Ричард почувствовал бы ее присутствие, даже если бы ее не выдавали огненно-рыжие волосы.

А теперь его интересовало, что делает в Бледонс-Роке Валентина. И пока она что-то сбивчиво лепетала в ответ, в холл вошли его гости. Первой устремилась к нему с упреками, что он не захватил с собой из лондонской квартиры что-то особенно ценное, самая прелестная девушка, какую Валентине доводилось до сих пор встречать.

Она чем-то напоминала молодую Роксану, только волосы у нее были цвета меди, а глаза — темно-голубые. Цвет же лица такой потрясающий, что Валентина чуть не ахнула… лучше не бывает, самый идеальный, каким природа когда-либо награждала женщину!

Когда Ричард представил ее, стало понятно, какого она происхождения. Мисс Дана Йоргенсен. Значит, из Скандинавии. При одном взгляде на эту северную красавицу Валентина представила себе ледяные просторы, горы, уходящие вершинами в облака, зеркальную гладь воды, прохладные хвойные леса. Дана Йоргенсен была стройна как тополь и полна женского очарования. Она привычно и уверенно оперлась на руку Ричарда и жалобно проговорила капризным тоном:

— Ах, Ричард, та шкатулка, которую ты преподнес мне на прошлой неделе… мы забыли ее в Лондоне! — Она надула нижнюю алую губку, и казалось, вот-вот расплачется. — Очень было дурно с твоей стороны позволить мне уехать без нее. Ты же знаешь, как я ее люблю.

— Какие пустяки, дорогая. Мы пошлем за ней, — успокоил ее Ричард и повернулся к Валентине. — Мисс Дана Йоргенсен — моя невеста. Дана, это очень, очень давний мой друг — мисс Валентина Шоу.

Валентина сумела справиться с потрясением, пока он представлял ее матери мисс Йоргенсен и третьему гостю, в котором она узнала доктора Гастона Ламуана. Все еще ошеломленная, она автоматически протянула ему руку, мельком заметив, как он при виде ее удивленно приподнял черную бровь, и только тут, наконец, поспешила исправить ужасную оплошность — то, что Роксану никто не узнал и она не была никому представлена.

— Ричард, — нетерпеливо обратилась она к нему, — здесь есть еще кое-кто, кого ты знаешь лучше, чем меня, кого не видел очень давно.

Роксана поднесла руку к лицу и сняла темные очки. Бледная как мел, она смотрела на Ричарда в упор горящими глазами, в которых были упрек и горечь.

Казалось, лицо Ричарда окаменело, целых десять секунд он не мог вымолвить ни слова, явно потрясенный. Потом он подошел к Роксане, внимательно вгляделся в его лицо, пытливо изучая — с болезненной остротой поняла Валентина — каждую изменившуюся черту, и наконец спросил:

— Ты болела? Недавно?

Она кивнула:

— Я уже около года не в форме.

Доктор Ламуан чуть выступил вперед и тоже вгляделся в Роксану. Как только она отвела взгляд от пытливых глаз Ричарда, она повернула голову, увидела доктора и вдруг растерялась, вся съежилась и сникла.

— Вы, вы здесь?! — словно не веря, прошептала Роксана и впервые в жизни — на сцене она, возможно, не раз это проделывала — упала в обморок. Это получилось так драматично и правдоподобно, как она никогда не смогла бы изобразить на сцене, — молодая женщина мешком свалилась на пол посреди холла в окружении застывших в растерянности людей, и только проворство доктора Ламуана помешало ей удариться головой о натертый паркет. Он успел подхватить ее, и безвольно повисшая голова Роксаны с чуть повернутым к нему лицом склонилась на его плечо.

Ламуан поднял Роксану на руки и понес в гостиную, к ближайшему дивану, бросив на ходу Ричарду:

— Пожалуйста, организуй немного бренди! И если найдется комната, где ее можно положить, попроси кого-нибудь там все приготовить.

Таким образом Роксана, весь день украшавшая дом цветами, первой заняла одну из нарядных спален для гостей и поняла, где находится, лишь очнувшись под вечер, когда клонившееся к западу солнце заливало комнату золотыми лучами.

Между тем в особняке стоял дым коромыслом. В кухне шли лихорадочные приготовления к обеду, взволнованными голосами отдавались распоряжения. Миссис Даффи металась, собирая все грелки, какие могла найти, и наполняя их горячей водой, чтобы согреть на ночь постели. Жена нового дворецкого рылась в шкафах в поисках одеял. Одна из нанятых в этот день горничных, сбиваясь с ног, выполняла поручения двух гостий мистера Стерна. Дворецкий самолично подавал напитки в библиотеку, где Ричард нервно ходил взад и вперед. А на втором этаже доктор Ламуан давал массу указаний, и Валентина изо всех сил старалась их выполнить.

Они уложили Роксану в кровать, позаимствовав для нее ночную рубашку у миссис Йоргенсен. Миссис Даффи, разложив грелки с горячей водой по постелям, помогала массировать худые бескровные руки Роксаны. Та долго оставалась без сознания и, даже когда начала медленно приходить в себя, казалось, не узнала склонившуюся над ней Валентину. Она смотрела мимо нее, на поджарую фигуру доктора, стоявшего в изножье кровати и внимательно наблюдавшего за ее пробуждением. Роксана пыталась что-то сказать, но губы ей не повиновались.

Валентина, вспомнив, как при виде доктора там, в холле, она вдруг вся сникла, с беспокойством оглянулась на Ламуана.

— Может быть, лучше, если она не будет… не будет некоторое время видеть вас? — предположила Валентина.

Но он, не ответив, подошел к больной и сжал пальцами ее запястье, слушая пульс.

— Вам лучше? — Его голос звучал на удивление мягко. — Я полагаю, вам становится лучше, не так ли?