Мечта из прошлого

Она густо покраснела, захваченная врасплох его комплиментом.

— Я, наверное… должна… — запинаясь, пробормотала она ни с того ни с сего, — должна поздравить вас… с помолвкой.

Выражение его лица сразу же изменилось. Оно стало отсутствующим и замкнутым.

— В этом нет нужды, — возразил он. — Мужчина обязан когда-то жениться, и я решил, что пришел и мой черед. Моя мать постоянно твердит о внуках и всем таком прочем, и… ну и я решил ублажить ее. В любом случае мне давно пора остепениться и осесть на одном месте. Меня достаточно носило по свету.

«Да, — с тоской подумала Валентина, — он немало поколесил по свету с тех пор, как его отвергла Роксана. Но ссылаться на внуков, о которых мечтает его мать! Только ли о детях, которые будут носить его фамилию, думал он, когда выбирал в невесты копию Роксаны? Той, двадцатидвухлетней Роксаны…»

Валентина медленно направилась к двери, чувствуя, как у нее нестерпимо щемит сердце и к горлу подкатил комок. Ричард, решив, что она переутомилась, остановил ее:

— Я отвезу тебя домой. Машина все еще стоит перед домом.

— Не надо, я пройдусь пешком. Здесь недалеко.

— Глупости!

Он подхватил ее под руку и вывел из комнаты.

— Возвращайся поскорее и оставайся здесь, Вал. Роксана будет рада твоему присутствию, да и мы все тоже.

Но она отчаянно затрясла головой:

— Нет, у меня много дел в коттедже. Но я, конечно, буду каждый день заглядывать и помогать ухаживать за ней.

Спускаясь по лестнице, она столкнулась с Даной Йоргенсен. Та уже переоделась в вечерний туалет и была ослепительно красива. Так же ослепительно любила выглядеть Роксана, когда намеревалась блеснуть красотой на людях. Дана схватила Ричарда за руку и остановила его.

— Дорогой, куда ты собрался? Ты обещал показать мне дом, но я нигде не могла найти тебя. Мы с мамой дожидались тебя в моей комнате на втором этаже. Но ты еще не переоделся.

— Пока нет. Вот отвезу мисс Шоу домой и сразу же переоденусь. — Он рассеянно улыбнулся невесте, но, заметив, что она сочла его улыбку слишком официальной, потрепал ее по подбородку. Потом запечатлел поцелуй между ее аккуратно подведенными бровями и добавил: — Обстановка здесь сложилась беспокойная. Мисс Бледон нездоровится.

— Она должна остаться в этом доме? — На лице Даны была написана неприязнь, неприязнь молодости к любой болезни. К тому же Роксана представлялась ей старой и никому не нужной. — Почему она вообще оказалась здесь?

— Она оказалась здесь потому, что этот дом раньше принадлежал ей, — она из семьи Бледонов, — и ей хотелось, чтобы к нашему приезду все здесь было красиво, — спокойно и терпеливо, как ребенку, объяснил он, но за внешней невозмутимостью Валентина почувствовала нетерпение и даже некоторое раздражение. — Будь хорошей девочкой и займись чем-нибудь до моего возвращения. Гастон приготовит тебе коктейль.

Гастон вышел в это время из буфетной дворецкого и, подойдя к лестнице, полушутливо поклонился Дане.

— Конечно, я поухаживаю за ней до твоего возвращения, Ричард. Какой мужчина упустил бы подобную возможность? — И, бросив безразличный взгляд на Валентину, добавил: — Если ты не пожелаешь, чтобы я отвез мисс Шоу домой.

Но Валентина импульсивно вцепилась в руку Ричарда. Доктор Ламуан представлялся ей слишком загадочным мужчиной, чтобы в это время дня, окончательно измученная свалившимися на нее хлопотами, она согласилась еще целый час находиться в его обществе.

— В общем-то нет необходимости, чтобы кто-то из вас провожал меня, — сказала она, но пальцы Ричарда крепко сжали ее руку, и он повлек девушку к выходу.

— Ты рассуждаешь как малый ребенок. Конечно, я отвезу тебя. А о Дане позаботится Гастон. Он доктор, и весьма модный притом. Хорошенькие женщины — его призвание.

Глава 6

На следующее утро к коттеджу Валентины подкатил лоснящийся серый лимузин доктора Ламуана. Девушка только что закончила мыть посуду после завтрака, так как миссис Даффи все еще оставалась в Бледонс-Роке, давая наставления новым горничным. На Валентине были брюки и старый свитер, спасавшие ее от резких порывов соленого морского ветра.

Доктор Ламуан, одетый в бледно-серый костюм, с безупречно повязанным галстуком, вышел из машины и по садовой дорожке неспешно направился к дому. Валентина заранее отворила входную дверь, услышав, как остановилась машина, из чего он заключил, что она с нетерпением ждет вестей о своей подруге.

— Мисс Бледон хорошо провела ночь, — сообщил он. — Она крепко спала.

— С помощью успокоительного? — предположила Валентина.

Он кивнул:

— Местный врач согласился со мной, что она нуждается в небольшой дозе наркотиков. Она уже много месяцев жила в постоянном нервном напряжении, а теперь, оказавшись в родном доме, перестала сопротивляться чему-либо. Она даже без звука согласилась остаться там, где сейчас оказалась.

— Но как она может, ведь это дом Ричарда! — вырвалось у ошеломленной Валентины. — А как же его невеста и ее мать? Что они подумают?

Он пожал плечами:

— О, они вряд ли заметят ее присутствие. Особняк просторный, полон прислуги, которая снует повсюду. Пребывание мисс Бледон в доме нисколько не помешает Ричарду. Не повредит это и ей, потому что, как я понимаю, Бледонс-Рок — единственное место в мире, где ей хотелось бы оказаться.

Валентина молчала, казалось целиком поглощенная созерцанием мощенной плиткой дорожки, которая вела к коттеджу.

Ламуан вывел ее из задумчивости, спросив:

— Можно мне войти? У вас такой милый домик… уютный. Мне все здесь нравится: и ваши цветы, и то, что стены домика толстые, а окна небольшие. Все они выходят на море?

— Те, что в задней стороне дома, смотрят на садик. Он небольшой, но в нем приятно уединиться. — Она отступила от двери и пригласила: — Пожалуйста, заходите, доктор. Извините за беспорядок, но сегодня утром мне все приходится делать самой.

— По-моему, у вас идеальный порядок, — отозвался он, когда она провела его в небольшую гостиную.

Она поняла, что он коллекционер, когда его глаза вспыхнули при виде жадеитовых кошек и инкрустированного перламутром шкафа.

— Очень симпатичные, — заметил он, рассматривая одну из фигурок. — Дорогие. Надеюсь, вы запираете на ночь окна… А эта вещь — он взял одну из ее работ, бронзовую головку мальчика, — просто великолепна. — Он вопросительно посмотрел на Валентину, — Ваша собственная работа?

— Да, — ответила она.

— Да вы настоящий скульптор!

Ламуан продолжал расхаживать по комнате, изучая всю остальную обстановку, но Валентине не терпелось завести разговор о том, что должно было занимать мысли их обоих, раз уж он оказался у нее дома, — а она не льстила себя надеждой, что он пришел, чтобы увидеть ее. Ведь он считал, что люди, встретившись, расходятся, как корабли в ночи.

— Доктор, — позвала она его.

Он тут же обернулся, чуть усмехаясь.

— Поскольку мы познакомились на приеме, где рекой лилось спиртное, а не в больничной обстановке моей приемной или какого-нибудь аналогичного места, не считаете ли вы уместным называть меня просто Гастоном? — спросил он.

Она замялась, а потом парировала:

— Когда я предположила, что мы можем когда-нибудь встретиться, вы не высказали пожелания, чтобы это сбылось.

Он засмеялся своим негромким, дразнящим смехом:

— Будет вам! Я вовсе не хотел вас обидеть, к тому же шансов на нашу встречу было очень мало. В то время я посчитал такую возможность весьма сомнительной.

— Да, вы действительно сказали, что мне вряд ли потребуются ваши профессиональные услуги. Но если бы вы захотели снова меня увидеть, могли бы попросить мой номер телефона или что-то в этом роде.

Он подошел к ней, взял ее за плечи и насмешливо сказал:

— Если вы продолжите разговор в таком же духе, я начну подозревать, что при нашей первой встрече произвел на вас неизгладимое впечатление.

Она вспыхнула — ох, как она ненавидела эту свою школьную привычку краснеть по всякому поводу! — и отвернулась. Она поняла, что он видит ее насквозь. И честно говоря, не могла понять, почему ее так раздражает то, что он не высказал желания увидеть ее снова. «Подобного рода досаду чувствуешь, когда после знакомства забывают твое имя», — уверила она себя.