Роковая неделя

— Уж такой нынче приятный денек! Все ребята здоровые, веселые, деятельные. Все шло как — то хорошо, быстро и складно. Таких бы денечков побольше!)

Воспитатель косо поглядывает на содержимое детских карманов и ящиков. И чего там только нет: картинки, открытки, шнурки, гвозди, камни, тряпочки, бусы, коробки, пузырьки, цветные стеклышки, марки, птичьи перья, шишки, каштаны, ленточки, засушенные листья и цветы, вырезанные из бумаги фигурки, трамвайные билеты, обломки чего — то, что уже было, завязи чего — то, что еще только чем — то станет. У каждой мелочи имеется своя, часто очень путаная история, свое особое происхождение, свое особое значение, иногда очень большое для ребячьей души.

Тут есть и воспоминания о прошлом, и порыв к будущему. Маленькая раковинка — это мечты о морском путешествии; винтик и несколько проволочек — аэроплан, гордое стремление к полетам; глаз давно разбитой куклы — память о любимом существе, которого уже нет и не будет. Найдешь и фотографию матери, и завернутые в розовую промокашку два гроша — подарок покойного дедушки.

Прибывают новые предметы, часть старых теряет прежнее значение. Ребенок меняет, дарит, а потом жалеет и отбирает.

Я боюсь, что невежда — воспитатель, не понимая, а значит, ни с чем не считаясь, в гневе на то, что заедают выдвижные ящики и рвутся карманы, обозленный из — за вечных споров и беспокойства, что у ребят то все пропадает, то опять находится — понакидано, понабросано, понашвыряно, в приступе плохого настроения возьмет да и соберет все эти сокровища в кучу и выбросит весь мусор в печку. Он совершает неслыханное злоупотребление, варварское злодеяние. Как ты смеешь, дубина, распоряжаться чужой собственностью? Как ты смеешь потом требовать от детей, чтобы они что-нибудь уважали и кого-нибудь любили? Ты сжигаешь не бумажки, а любовь к традициям, мечты о красивой жизни.

Задача воспитателя — добиваться, чтобы у каждого ребенка было что — то, что являлось бы не безымянной собственностью учреждения, а его личной собственностью, и чтобы он мог эту свою собственность хранить в безопасном месте. Когда ребенок кладет что-нибудь в свой ящик, он должен быть уверен, что у него это никто не тронет; ведь две бусинки — это для него драгоценные сережки, обертка от шоколада — акции рантье, дневник — сданный в архив секретный документ. Мало того, твой долг помочь ребенку найти потерянные им предметы.

Так значит, стеклянный шкаф для находок. Ведь у каждого, даже самого мелкого, предмета есть свой хозяин. Закатилось ли что-нибудь под стол, забыто ли на окне или наполовину засыпано песком во дворе — все это должно попасть в шкаф.

Чем меньше в данном интернате «ничьих» предметов, чем больше собственных мелочей, тем сильнее тебя допечет обязанность постоянно получать и выдавать находки и выслушивать жалобы на то, что «у меня пропало». А как ты поступаешь с тем, что тебе отдают как находку? Кладешь в карман: пример бесчестного отношения.

В Доме Сирот есть почтовый ящик находок. Дежурный из ящика перекладывает их в стеклянный шкаф и в определенные часы возвращает владельцам.

В период острой борьбы за порядок я передавал в «шкаф находок» каждую валявшуюся без призора шапку, не повешенный на место фартук, забытую на столе книжку.

Законные, справедливые требования ребят: тетрадка, карандаш, перо, шнурок для ботинок, иголка, наперсток, пуговица, мыло — и так с утра до вечера. Сущее наказание! Вечно у них что-нибудь кончается, ломается, обрывается, вечно им что — то нужно — ни минуты покоя!

Значит, ларек — маленькая комнатка или, пожалуй, скорее даже шкаф, в конце концов, может быть, даже просто ящик. Но ты выдаешь раз в день, в определенное время. Кто опоздал или забыл, должен ждать до следующего дня. О чем тут спорить?!

Выдавая, ты записываешь, кто, что и когда получил. Если ты обвинишь ребенка в том, что он ломает перья, у тебя будет возможность подтвердить это фактами, цифрами, сравнить с другими. Некоторые предметы выдаются в ларьке бесплатно, другие продаются по низкой цене.

Следовало бы озаглавить: дежурства. Я предпочел написать «вешалка для половых щеток», чтобы подчеркнуть, что дежурство ничего не даст, если мы одновременно не добьемся от ребят уважения к половой щетке, тряпке, помойному ведру, совку для мусора.

Рабочие инструменты уже завоевали некоторое уважение. И хотя книга по — прежнему продолжает занимать привилегированное положение, молоток, рубанок, клещи вышли уже из своего убежища в темном углу или из ящика под кроватью, а швейная машина даже допущена на господскую половину.

В Доме Сирот мы извлекли щетку и тряпку из чулана под лестницей и поместили их не только на видном, но и на почетном месте — рядом с парадным входом в спальню. И странное дело, на свету все это «простонародье» облагородилось, приобрело одухотворенность и стало ласкать взоры своей эстетической внешностью.

На две спальни у нас шесть половых щеток. Будь их меньше, сколько споров, ссор и драк прошло бы перед нашими глазами! Если мы придерживаемся взгляда, что хорошо вытертый стол равноценен старательно переписанной странице, если мы заботимся о том, чтобы труд воспитывал и формировал ребенка, а не просто хотим заменить детским трудом труд домашней прислуги, мы должны этот вопрос изучить, и не кое — как, а основательно, распределив работу между всеми, — и проверять, и наблюдать, и менять дежурных, и посвятить этому много времени и мыслей.

Сто ребят — это сто работников, поддерживающих порядок и ведущих хозяйство, сто разных уровней, сто разных степеней силы, знаний, темпераментов или характеров, безразличия или желания быть полезным.

Упорядочение дежурств — это не начало, а окончание организационной работы, не какая-нибудь одна беседа, а несколько месяцев напряженной работы рук и зоркой творческой мысли.

Прежде всего надо знать работу и знать детей. Я видел в интернатах такую невероятную небрежность при распределении обязанностей, что дежурства деморализовали, выматывали ребят, учили их ненавидеть всякую помощь интернату.

Бывают дежурства легкие, не требующие ни физической силы, ни умения, ни особых душевных качеств, легко контролируемые, выполняемые пассивно, без применения орудий труда, например: расставить стулья, подобрать бумажки.

Кто вытирает пыль, у того уже есть тряпочка, за которую он отвечает.

В классах, где четверо дежурных, требуется координация действий.

Дежурства бывают утренние и вечерние, ежедневные и еженедельные (раздача белья, купание, стрижка волос), разовые (выколачивание матрасов), летние (уборные во дворе) и зимние (уборка снега).

Каждый месяц составляется и вывешивается новый список дежурных. Этому предшествует подача ребятами заявлений.

Например:

«Я хочу быть дежурным по спальне». «Я хочу убирать класс и заведовать банными простынями». «Я хочу дежурить по умывалке, а если это нельзя, то в раздевалке». «А я хочу в уборной и еще хочу быть подавальщицей за восьмым столом».

На каждое дежурство есть свои кандидаты, которые подают заявки на вакантные должности, договариваются между собой, добиваются согласия, ведут многочисленные переговоры.

Плохому дежурному приходится изрядно набегаться, наволноваться и наобещать, чтобы закрепить за собой место.

«Я с тобой не хочу, ты дерешься, опаздываешь — ты ленивый».

К сожалению, мы не учитываем и десятой доли этой большой воспитательной работы. У каждой должности есть свои плохие и хорошие стороны, и каждая работа требует умения ладить с людьми. На новом дежурстве ребенок сталкивается с неожиданными радостями и трудностями. То, что он делает что — то новое, заставляет его стараться, а чуть работа приелась, появляется необходимость напрячь энергию, чтобы завоевать облюбованное место или удержаться на старом.

Здесь достигается полное равноправие возрастов и полов: младший, но старательный быстро продвигается по работе, мальчик слушает девочку.