Страница 23 из 31
Сморгнув набежавшие слезы, взяв дрожащими пальцами протянутую ручку, я подписала все предложенное, осознавая, что старик прав, и выбора действительно нет. Но это всего лишь бумаги. Они ничего не значат. Все поправимо. Все, кроме смерти. Это единственно тот случай, когда человека вернуть уже нельзя.
- Где мой муж? Теперь бывший, - грустно улыбнулась. - Вы знаете? Вы должны знать! Мне нужно с ним поговорить. Очень. Это важно.
- Зачем? Все решено, - безразлично ответил Зерах. - Это бесполезно.
- Ризван вам все рассказал? Да? Вы осуждаете меня? - наехала я на него не по-детски, кипя праведным гневом, но при этом осмысливая, что он-то ни в чем не виноват. - Риз все не так понял. Можете хотя бы вы меня выслушать? Пожалуйста.
- Ну, если вам есть, что сказать.
- Есть, - и я начала вываливать на голову нисколько ни в чем неповинного дедушки всю историю сначала до конца, начиная со знакомства с Арсением и Азаром, заканчивая подлостью, которую учудили эти закадычные дружки.
- Вы верите мне?
- Да. Такое сложно придумать. Да теперь, в принципе, и не зачем, - немного помолчав, почесал совсем по простецки затылок адвокат.
- Помогите, прошу вас. Ради Риза. Вы же знаете, как он страдает.
- Чем я могу тебе помочь? - в глазах старика отразились чувства, дающие понять, что Ризван для него не простой клиент. Он относился к нему как к родственнику, как к сыну.
- Скажите, где он, - попросила я, ободренная своими догадками.
- Я не знаю. Это правда. - Адвокат поднялся с места, давая понять, что беседа окончена. - Но я постараюсь разузнать. Это все, что я могу для вас сделать.
В дверях он повернулся и обронил:
- Тебе будет нужен хороший юрист. Я уже стар, чтобы вмешиваться в такого рода дела. Но все же пришлю к тебе своего ученика. Шурик - хороший мальчик. Не обижай его.
Я некоторое время тупо смотрела на захлопнувшуюся за стариком дверь. Затем вернулась на свое прежнее место в гостиной. Вот совсем не поняла его последних высказываний. Наверное, мой, одурманенный последними новостями мозг отказывается работать. Размышляла так, вяло перебирая листки бумаги - мои экземпляры документов, которые оставил добросовестный адвокат.
Почему их так много? Какой-то развод. Банальность, и целая куча макулатуры. Подумать только. Так... Что это? Надо было поесть, когда Татьяна просила. Теперь от голода и истощения галлюцинации начинаются...
Дарственная. "Безвозмездно сознательно, добровольно, не вынужденно... понимает значение своих действий и не заблуждается...
не лишался и не ограничивался в дееспособности, не страдал заболеваниями, в том числе психическими, лишающими возможности понимать значение своих действий и руководить ими...
подтверждаю, что мне понятны смысл и содержание документа, его последствия, ответственность, права и обязанности...
Согласно вышеизложенному... переход права собственности", - читала я одними губами.
- Боже мой, - воскликнула вошедшая Татьяна, бросив на меня испуганный взгляд, - что опять случилось, золотце?
Я молча протянула ей бумаги. Пробежав их глазами, подруга рухнула рядом со мной. Вид у нее был еще более пришибленный.
- Так, значит, он отдал тебе все, - глухо прошептала она, - Теперь ты...
- Владелица заводов, кораблей и пароходов, - также глухо отозвалась я.
Мы сидели молча, с трудом переваривая информацию.
- Теперь холдинг Азара фактически принадлежит тебе, - констатировала Таня очевидное. - Вот учудил. Блаженный... И что ты собираешься со всем этим добром делать?
- Не знаю, - задумчиво. - Хотя, нет. Знаю, - вскочив порывисто с места и удовлетворенно потирая вспотевшие ладони. - Хорошего же пинка им дал Риз, сам не осознавая, что реально делает. А, может, осознавая? Это им вместо "до свидания". Долго теперь не очухаются. На это рассчитывал Ризван или нет, уже не важно. Но он остался сам собой - оставил мне возможность бороться, защищаться.
Я обходила композицию из дивана, кресел и стола по кругу, нервно размышляя, сжимая и разжимая кулачки, сверкая глазами.
- То, что и собиралась, - милостиво пояснила в ответ на удивленный взгляд подруги. - А именно мстить. За себя. За Ризвана. За Никитку, лишившегося в очередной раз отца.
- Не связывайся с ними, - напряженно попросила Татьяна. - Хуже только будет.
- Ну, уж нет, - меня остановить теперь не смогла бы даже железобетонная стена. - Они за все поплатятся. Капец котятам, больше по углам гадить не будут. Порвать меня, гаденыш, обещал, - злобно шипела, вспоминая слова Арсена, - "Кто кого ещё порвёт!" - сказала Тузику надутая до 10 атмосфер грелка".
Глава 14.
Вернись, я все прощу.
Кружит земля, как в детстве карусель,
А над землей кружат ветра потерь,
Ветра потерь, обид, разлук и зла,
Им нет числа,
Им нет числа, сквозят из всех щелей,
В сердца людей, срывая дверь с петель,
Круша надежды и внушая страх,
Кружат ветра, кружат ветра.
Слова песни.
Шурик оказался молоденьким худощавым рыжеволосым парнишкой с веснушками по всему простодушному улыбающемуся лицу. Рост парня компенсировал возраст: он был на целую голову выше моей хилой персоны, что позволяло ему смотреть на меня сверху вниз, а я вынуждена была задирать голову, чтобы посмотреть ему в очи. Вздернутый нос картошкой, пышная прическа и полные губы вызывали ассоциации с персонажем экранизированных в советские времена русских сказок.
Безусловно симпатичный, Саша рождал серьезные сомнения в своей компетентности. Вчерашний студент. Наивный, еще не битый жизнью пацан. Возможно, такое впечатление создавалось из-за его больших зеленовато-голубых глаз, обрамленных длинными густыми светлыми ресницами. Такой открытый бесхитростный взгляд. Но это простодушие оказалось обманчивым. И энтузиазм, с которым он взялся за дело, меня просто покорил. Бесстрашный, однако. Такой мне и нужен.
- Ты уверена? - в которой раз переспросил Шурик, - они же тебя растерзать могут.
- Не дрейфь, Макар, я сам боюсь, - поддразнила я его и засобиралась на выход.
- Ты куда? - побежал следом за мной мой новый друг. Мы как-то сразу сблизились и прониклись друг к другу. - Нужно еще раз весь план проработать.
- Не-а. Надоело. Пойду чистить перышки перед предстоящим сражением. Поправлю экипировку.
- Может ты зря это, решила против них переть? - все причитала ненаглядная нянька моего сыночка.
Как они меня достали вдвоем нудеть. Устроили тут курятник.
- Они первые начали, - надула я губы. - В тихушку. Подло. Без объявления войны. Как немцы на Россию напали. Поэтому будем действовать аналогично: кто с мечом к нам придет - тот от меча и погибнет.
Не смогут эти трусишки смутить меня своим нытьем. Решила все - и баста.
- Возможно, стоит переделать? - осторожно поинтересовался мой стилист Федор из ближайшего к дому салона красоты.
- Ну, что вы все заладили: может не надо? Ты уверена? Я уверена, как никогда. Надо, Федя, надо.
На меня из зеркала смотрела незнакомка: буйная грива до пояса сочного черного цвета. Кончики неровно подстриженных волос были выкрашены в ярко красный цвет. Эдакий злой полосатый мух. То, что доктор прописал. Именно такой агрессивный вид мне и нужен. Густо обведенные черным глаза приобрели стальной оттенок. Алая помада на пухлых губах манила и пугала одновременно. Узкие черные джинсы и белая блузка, стянутая на талии джинсовым корсетом со множеством кнопок, высоко приподнимающем грудь, соблазнительно выглядывающую из выреза, полностью меняли мой образ. Сейчас это мне как-то ближе. Теперешний вид никак не вяжется с загнанной в угол несчастной женщиной. Чтоб я такая им снилась в кошмарных снах, как ужас, летящий на крыльях ночи.