Страница 46 из 53
Остаток дня прошел мирно, почти по-семейному. Мы поужинали, беседуя на отвлеченные темы, посмотрели по телевизору какую-то третьесортную голливудскую комедию и засобирались спать. Сашка дал понять, что покидать нас не собирается. Вместо этого он по-хозяйски устроился на диване. Ни я, ни Клюквина не решились ему противоречить, а, печально вздыхая, побрели в спальню.
Феноменальная способность Клавдии засыпать, едва голова коснется подушки, не подвела сестру и на этот раз. Зато я беспокойно вертелась с боку на бок. В конце концов, измучившись совершенно, вскочила с кровати и босиком пошлепала на кухню за теплым молоком. Из-за двери гостиной, где спал Сашка, доносилось кряхтение, покашливание, невнятное бормотание.
«Волнуется, страдалец», — покачала я головой.
Вскоре я уже сидела с кружкой волшебного средства от бессонницы перед аквариумом. Тырочка несказанно обрадовалась, что хозяйка уделила наконец ей внимание. Она быстренько всплыла на поверхность и высунула головку из воды.
— Бедная моя девочка, — пожалела я черепашку, — решила, наверное, что о тебе забыли. Не волнуйся! Просто сейчас такие дела творятся. Может быть, нас даже в тюрьму заберут...
Мне просто жизненно необходимо было выговориться, а более благодарного слушателя, чем Тыра, не найти. Поэтому я взахлеб принялась рассказывать молчаливой подружке о событиях последнего времени. Рассказ получился очень живописный, а местами и героический.
— С тараканами не пробовала разговаривать? — как гром среди ясного неба раздался Сашкин голос, сопровождаемый жиденькими аплодисментами. — Правда, они плохие собеседники — разбегаются быстро.
— У нас нет тараканов, — замолчала я, насупившись.
— Обиделась? Да брось, Афанасия. Я ж все понимаю. Просто очень уж красиво ты говоришь! Того и гляди Звезду Героя получишь... А вообще-то, вы с Клавкой молодцы. Я б точно вас наградил!
— Правда? — я робко посмотрела на Сашку.
— Конечно, честное пионерское. Ну, иди сюда, поведай о ваших подвигах.
Пару секунд я раздумывала, потом согласно кивнула и устроилась у Шуши на коленях. Немного повозившись, устраиваясь поудобнее, я в конце концов приютила голову у Сашки на груди и неторопливо поведала о предстоящем визите к Валерии.
— Что ж, дело хорошее, — подвел итог Саня, когда я замолчала. — Я завтра с вами поеду.
— Зачем? — спросила я, холодея от мысли о том, что скажет на это Клюквина.
Шуша погладил меня по спине:
— Ну, во-первых, на машине все-таки сподручнее. А во-вторых, вы будете постоянно на глазах, я не стану нервничать и в случае чего смогу сразу прийти на помощь.
Идея сама по себе неплоха — собственный транспорт, персональная служба спасения... Но есть и существенные недостатки. Сашка будет вечно давать советы и пытаться руководить нашими действиями. Но это еще полбеды. Главное — то, как отнесется к этой идее Клюквина. А впрочем, решила я, пускай у Шуши голова болит, как от Клавки отмахиваться. Сашка воспринял мое молчание как согласие и полез с поцелуями. А я что? Я вовсе и не возражала!
Проснулась я от неприятного звука будильника. Давненько такого не было! Обычно Клавдия вставала рано, заботливо готовила завтрак и будила меня привычными воплями: «Афоня! Где мои брюки (юбка, кофточка, колготки и т.д.)?» Сейчас часы показывали половину седьмого, а в квартире стояла необычная тишина. На соседней кровати Клавки не было. Не на шутку встревожившись, я отправилась на поиски сестры. Она обнаружилась на кухне в компании с Сашкой. Оба чинно пили чай, время от времени одаривая друг друга многозначительными взглядами.
— Доброе утро, — поздоровалась я, протирая глаза кулачками. — А чего это вы тут делаете?
— Завтракаем, — спокойно ответила Клавдия.
— Присоединяйся, милая, — предложил Сашка.
Наверное, пока я спала, Земля стала вращаться
в обратную сторону. Иначе какими еще катаклизмами можно объяснить мирное чаепитие Клавдии и Александра Михайловича?! Второе чудо за одно утро — это слишком много для моей нервной системы. Я поежилась, как в ознобе, и отправилась в ванную.
«Я еще сплю, — уговаривала я сама себя, стоя под прохладной водичкой. — Сейчас проснусь, и все будет по-старому: и Клавка с ее вечными поисками одежды, и Сашка с придирками и нападками, и даже их язвительная, но, в общем-то, безобидная пикировка».
Однако подобный аутотренинг положительного результата не принес. На кухне обстановка осталась прежней.
— Садись, Афоня, — кивнула на стул Клюквина.
Пока я завтракала, за столом велась неторопливая беседа о политике, о погоде, о последнем футбольном матче... Невероятно, но о деле не было сказано ни слова!
— Сашка едет с нами, — спокойно сообщила «новость» Клюквина, когда я уже приступила к кофе. — Надеюсь, ты не возражаешь?
Сашка вопросительно посмотрел в мою сторону, а нахальные черти в его глазах состроили гнусные рожи.
— Не возражаю, — буркнула я, подозревая этих двоих во всех смертных грехах.
— Вот и славно! — широко улыбнулся Саня. — Идите, девочки, собирайтесь, а я пока посуду помою.
Я закатила глаза, собираясь немедленно скончаться от разрыва сердца. Клавка была спокойна, как английская королева на собственных похоронах.
— Вы только недолго, — настиг нас в коридоре Сашкин вопль. — А то в пробках застрянем.
В полукоматозном состоянии я принялась одеваться, не решаясь спросить Клавку о причинах поразительных метаморфоз. Изредка по ее лицу змеилась хитрая улыбка, заставлявшая меня нервничать. Наконец я дошла до точки кипения и отважилась задать сестре вопрос:
— Клав, а чего это Сашка посуду моет?
— А почему бы ему и не помыть? — равнодушно пожала плечами Клавдия. — Он и завтрак готовил, между прочим. Представляешь, выхожу на кухню, а там Александр Михайлович хозяйничает! А глаза при этом такие хитрые, черти так и скачут!
— Ты тоже заметила? Я-то давно просекла: у него в глазах гнездо. Черти там живут и еще дети их...
— Чьи? — округлила глаза Клавка.
— Чертячьи!
Клюквина покрутила пальцем у виска и наставительно изрекла:
— Замуж тебе пора, Афанасия. А то вон мозги-то уже набекрень. А Саня твой, кстати, о-очень положительный мужчина, просто находка для умной женщины!
— На что это ты намекаешь? — обозлилась я
— Ни-ни, боже упаси. Я не намекаю. Просто разглядела наконец в Сане целую кучу достоинств.
— Интересно, когда только успела? — я ехидно прищурилась. — А он в тебе тоже кучу нашел?
Клавдия внимательно на меня посмотрела и усмехнулась:
— Афоня, ты никак ревнуешь?
— Больно надо! — фыркнула я и задумалась.
Вдруг Клюква права? Припомнив события последних дней, я пришла к выводу, что мое отношение к Шуше изменилось. Раньше его ухаживания оставляли меня равнодушной. Да и какие, собственно, могут быть ухаживания на учительских посиделках?! Если кто не знает, поясню. Учителя — это совершенно особые представители человечества. Если нормальные люди работают только на работе и в строго отведенное для этого время, то представители отряда учителей работают круглосу-точно и в любом месте. Мозг учителя не отдыхает даже во сне. Отсюда и непростительно высокое число мужей, сбежавших от жен-педагогов. Ну какому психически здоровому мужчине понравится, когда любимая супруга во сне вместо его имени бормочет что-то типа: «Петров, сколько можно говорить — дневник нужно носить в портфеле, а не в кармане штанов!» Учительские банкеты и сабантуи начинаются, как правило, с торжественной клятвы «Ни слова о работе!», а заканчиваются перемыванием косточек любимых Ивановых и Сидоровых. В такой обстановке внимание противоположного пола воспринимается как легкое недоразумение. Сейчас обстоятельства сложились таким образом, что Сашкино ухаживание пало на благоприятную почву и уже дает свои всходы. Может, я и в самом деле ревную?
Мучительный поиск ответа на этот вопрос заставил меня притихнуть. В таком сомнамбулическом состоянии я загрузилась в машину, и мы тронулись в путь. Молчали довольно долго. Лишь когда выехали на Садовое кольцо, Клавдия сделала потише радио и попросила: