Страница 168 из 177
Никогда. Никогда больше я не буду сидеть у окна? Ни у какого окна? Грустные кипарисы на фоне вечернего неба… Никогда не увижу сада? Никакого сада?
Написал: никогда больше. Но весь ад, заключенный в этих словах, улавливаю только короткими вспышками.
Ночь.
Как подкрадется смерть? Этот вопрос я задаю себе десятки раз в ночь, десятки ночей подряд. Так по-разному она приходит…
Резкий спазм гортани, как у Нейдара? Или постепенно развивающийся спазм, как у Зильбера? Или, быть может, сердечная слабость и шок, как у Монвьеля, как у Пуаре?
3-е, утро.
Так как же? Какая смерть? Хуже всего – от асфиксии, как у несчастного Труайя.
Этой – боюсь.
Эту ждать не стану.
Вечер.
Так худо сегодня вечером, что два раза вызывал Бардо. Придет еще раз около двенадцати. Оставил у меня на столе свой ящик для трахеотомии.
Говорят обычно: "Смерть не страшна, страшны мученья". А почему же я, хоть и могу избавиться от них, продолжаю страдать? Ждать? И я жду.
4 ноября.
Италия подписала перемирие с Австрией и Венгрией[146].
Священник хотел было снова прийти. (Отказал ему, сославшись на усталость.) Это предостережение. Близок день, когда мне надо будет решиться.
5-е.
Все, во что мы верим, все, чего мы желаем, все, что нам не удалось сделать, ты должен воплотить в жизнь, мой мальчик!
6 ноября.
Заходил Гуаран. Ждут перемирия. На всех фронтах идут бои. К чему?
Полная афония. Не могу вымолвить ни слова.
7-е.
Горло уже почти совсем не расширяется. Что это – паралич задних крико-аритеноидных нервов? Бардо непроницаем.
Морфий.
8 ноября 1918 г.
Немецкие уполномоченные перешли наши линии. Это конец.
Все-таки удалось дожить.
9 ноября.
Ухудшение. Снова страшно скачет температура (37,2-39,9). Снова отечное полнокровие. Никаких новых симптомов, но обострение во всем.
Попросил (к чему?), чтобы сделали просвечивание. Можно будет проверить, нет ли нового очага. Боюсь нового абсцесса. Колебание температуры определенно указывает на глубокое нагноение.
10-е.
Правое легкое делается все более болезненным. Весь день принимаю внутрь морфий. Новый абсцесс? Бардо не верит. Никаких симптомов.
Мокрота, пожалуй, менее обильная.
Революция в Берлине. Кайзер бежал[147]. Повсюду в окопах надежда, ликование! А я…
11 ноября.
Страшный день. Непереносимое жжение, все в том же месте – с правой стороны.
Почему я не решился раньше, когда энергия была еще при мне? Чего я еще жду? Каждый раз, когда я говорю себе: "Час пришел", – я…
(Нет. Я еще ни разу не говорил: "Час пришел!" А говорю: "Час близок". И жду.)
12-е.
Бардо замечает при дыхании очаг субкрепитирующих и локализованных хрипов (?).
Полдень.
Просвечивание. Полоса затемнения в верхушке правого легкого, без резких границ. Диафрагма неподвижная. Общее уменьшение прозрачности, но без явных уплотнений. Будь у меня другой абсцесс, было бы полное затемнение подозрительного места, с ясными границами. Что ж тогда? Указания пока слишком еще неясны, чтобы решиться на пункцию. Раз не новый абсцесс, тогда что же? Что же?
13-е.
Очень ограниченные флюктуирующие очаги, локализованные все в тех же точках. Инфекция определенно стала всеобщей. Зловонный, страшно обильный пот.
Вечер.
Мелкие абсцессы, множественные мелкие абсцессы?
Бардо, конечно, тоже близок к этой мысли.
Значит, ничего больше сделать нельзя, множественные абсцессы в паренхиме легких, никакое вмешательство невозможно, неминуемая асфиксия.
14-е.
Жжение с обеих сторон. Левое легкое тоже отекло. Абсцессы, очевидно, рассеяны в обоих легких.
Последний шанс – вызвать наружный абсцесс.
Вечер.
Бесконечная апатия, равнодушие. В столике письмо от Женни, другое от Жиз. Только что опять от Женни. Даже не распечатывал. Оставьте меня одного! Ничего больше не могу никому дать. De profundis clamavi![148] Сегодня всю ночь твердил эти слова, смысл которых понял только впервые.
15-е.
Быть может, я зря так боялся. Быть может, это не так страшно, как я думаю. Быть может, худшее уже позади. Так часто я воображал себе конец, – не могу больше. Но все готово, все здесь, под рукой.
16-е.
Наружный абсцесс… Безрезультатно. Да и пробовали ли они? Или просто притворились?
Два дня ничего не писал в черную тетрадку. Так мучился.
Надо подумать о конце. Нелегко сказать себе: "Завтра", – сказать: "Сегодня вечером…"
17-е.
Морфий. Одиночество. Тишина. С каждым часом все больше и больше отдаляюсь от всех, уединяюсь я еще слышу их, но я их не слушаю.
Выделение мокроты стало почти невозможным.
Как подкрадывается смерть? Так хотелось бы сохранить ясность сознания, писать еще, вплоть до самого укола.
Приятие? Нет, безразличие. Бессилие убивает всякий протест. Примирение с неизбежным. Власть физического страдания.
Мир.
Кончить.
18-е.
Отек ног. Пора, а то уже не смогу. Все – здесь, стоит только протянуть руку, решиться.
Боролся всю ночь.
Пора.
Понедельник, 18 ноября 1918 г.
37 лет, 4 месяца, 9 дней.
Гораздо проще, чем думают.
Жан-Поль.
КОММЕНТАРИИ
Мысль о написании романа "Семья Тибо" возникла у Роже Мартен дю Гара в январе 1920 года, о чем свидетельствует запись в его "Воспоминаниях": "Меня захватила идея написать историю двух братьев, двух совершенно различных и разнонаправленных характеров, но людей, отмеченных существенным, хотя и едва ощутимым сходством… Эта идея давала мне возможность выразить разом две противоречащие друг другу тенденции моей собственной натуры: инстинкт независимости, бегства, бунта, отказа от всякого конформизма – и инстинкт упорядоченности, меры, отказа от крайностей, – именно те свойства, которые были мною унаследованы".
Весной 1920 года, в фамильном доме в Верже-д'Оржи, Мартен дю Гар в течение нескольких недель создает полный и тщательно отработанный план всего романа "Семья Тибо". Он составляет огромную картотеку, в которой на отдельные карточки им записываются как основные черты характеров и поступки героев, так и наиболее важные события, звенья движения общего сюжета. В одну комнату были снесены все столы, имевшиеся в доме, и на них Мартен дю Гар разложил свои записи соответственно хронологии событий. "Ни строчки из романа еще не было написано, а он весь был здесь, у меня перед глазами", писал Мартен дю Гар в "Воспоминаниях".
В июне 1920 года писатель переезжает в Клермон, городок, расположенный в часе езды от Парижа, и там в полном уединении пишет четыре книги первого тома "Семьи Тибо".
Серая тетрадь. Эта первая часть романа была написана к декабрю 1920 года и опубликована в апреле 1922 года в издательстве Гастона Галлимара, с которым Мартен дю Гара связывала многолетняя и прочная дружба. Многие эпизоды "Серой тетради" находятся в несомненной связи с детскими впечатлениями Мартен дю Гара. Даже само название напоминает об одном из значительных обстоятельств его детства. В "Воспоминаниях" мы находим следующую запись: "Нередко мальчик на пороге возмужания встречает в один прекрасный день соученика или старшеклассника, чьи вкрадчивые слова, как некая червоточина, проникают в его сознание. Маленький сосед по даче сыграл для меня эту роль обольстителя, когда мне было девять или десять лет… Он был года на два старше меня. Этот ученик шестого класса писал трагедии в стихах". Далее Мартен дю Гар вспоминает, как в каникулы он переписывал в "толстую серую тетрадь" сочинения своего друга, которые остались в его памяти на всю жизнь. Строки из них, приводимые в "Воспоминаниях", напоминают сочинения Жака Тибо, о которых идет речь в "Серой тетради". Мезон-Лаффит, дачный пригород Парижа, в котором сосредоточены многие сцены романа, также связан с детством Мартен дю Гара, который несколько раз проводил там школьные каникулы. "Католический лицей" очень напоминает "Школу Фенелона", где до пятого класса учился Мартен дю Гар. В "Серой тетради" можно найти и другие биографические совпадения, однако они претерпевали в процессе творчества весьма сложный переплав. Так, образ Даниэля несет в себе черты детского друга Мартен дю Гара, но, несомненно, связан и со "взрослыми" отношениями писателя с Андре Жидом, которые сам Мартен дю Гар определял как "дружбу-вражду". Многое из того, что говорит в романе Даниэль, внутреннее его несходство с Жаком, происхождение из пуританской семьи – все это восходит к облику Андре Жида. Не случайно настольной книгой Даниэля становится один из его романов.
146
Италия подписала перемирие с Австрией и Венгрией. – Перемирие между союзниками и переставшей уже существовать Австро-Венгрией на итальянском фронте было подписано 3 ноября 1918 г.
147
Революция в Берлине. Кайзер бежал. – Начавшаяся восстанием матросов в Киле 3 ноября 1918 г., германская революция в течение недели охватила всю страну. 9 ноября победило вооруженное восстание рабочих и солдат в Берлине. Руководство армии заявило о ненадежности войск. Кайзер отрекся от престола, правительство Макса Баденского ушло в отставку, и была провозглашена республика. В ночь на 10 ноября 1918 г. кайзер бежал из Спа в Голландию, а 11 ноября было заключено в Компьене перемирие между Германией и союзниками.
148
Из бездны взываю! (лат.).