Страница 8 из 15
Мы полагаем, что смысл существует в обоих аспектах: созидание смысла и обнаружение смысла. Мир объектов обладает собственным смыслом и ценностью, которые можно постичь, и для этого требуется человек, действующий по отношению к миру как «смыслообразующий» субъект, наделяющий объекты ценностью. Тогда психотерапия может помочь открыть и обнаружить смысл, а также снять преграды, которые мешают человеку порождать новые смыслы.
Нужно уметь видеть собственную ценность вещей «открытым взором», ведь «взгляд» и «вещи» взаимно отражаются. Гёте писал: «Когда б наши очи не солнцу сродни, вовек не видали бы солнца они»[11]. Если в такой игре взаимных отражений «обнаруживается» смысл, то человек вовлекается в нее, созидая смысл ответственно и «в ответ».
Философы, теологи и психологи столкнулись с неоднозначностью взаимоотношений между «обнаружением» смысла, с одной стороны, и «созиданием» смысла – с другой. Высказывались различные мнения по поводу того, что важнее, или обсуждалось то, как гармонизировать эти взаимосвязанные аспекты смысла.
Франкфуртский профессор Руперт Лей, теолог, психотерапевт и специалист по теории науки, выдвинул идею, что «истоком смысла является действие». Это значит, что на первом месте для него стоит создание смысла. «В моей жизни ровно столько смысла, сколько я ей его придаю. Рациональное обнаружение смысла и рациональное его обоснование не согласуются с надеждой, что жизнь обладает смыслом, который мне могли бы сообщить другие или что они могли бы (и должны были бы) мне помочь в его поисках» (Lay, 1990, S. 113). Смысл требует от человека затрат собственных сил, и дело того стоит. В процессе принятия маленьких повседневных решений смысл должен быть «отделен от бессмыслицы».
Еще сильнее акцент на созидании смысла выражен у К. Г. Юнга, который считал, что человек, опираясь на творческий потенциал своего сознания, созидает мир и тем самым «в известной степени подтверждает Творца». При этом человек придает миру объективное бытие (Jaffe, 1983). «Без рефлексирующего сознания человека мир наполнен колоссальной бессмысленностью, ведь человек по нашему опыту – единственное существо, которое вообще способно определять „смысл“» (Jung, 1971b). В этом Юнг подобен мистикам, считавшим, что человек необходим Творцу, так же как Творец человеку:
Для Юнга естественно, что обнаружение смысла и открытость человека нуминозной и религиозной функции души так же важны, как и созидание смысла.
Теолог Иоганн Лотц признает значимость обоих аспектов смысла и различает «сотворенный смысл» и «найденный смысл» (Lotz, 1977). Но он предостерегает: нельзя злоупотреблять аспектом созидания смысла и приводит в пример Блоха с его «Принципом надежды». По мнению Лотца, следуя этому принципу, человек упорно стремится «гуманизировать мир», что является недостижимой утопией. Стремясь к ней, человек «замыкается на частичном смысле», так как «созданное человеком никогда не может быть целостным и окончательным, в нем есть незаконченность „еще не“, и потому оно – лишь фрагмент, нечто предпоследнее» (Lotz, 1977, S. 81).
Гюнтер Андерс также подчеркивает, как опасно переоценивать создание смысла, иронически переиначивая поговорки:
«Всяк своего смысла кузнец»[13] и «Была бы воля, а смысл найдется»[14]. Возможно, в последнем случае Андерс намекает на понятие «воля к смыслу», введенное Франклом (Anders, 1981). Андерс иронизирует над наивными психологами, теологами и философами, которые считают, что можно «позаимствовать» смысл. Он негативно относится к «суррогатам смысла» и к «выдуманному смыслу» и потому требует от человека способности выдерживать ощущение настоящей бессмысленности. Оно, по его мнению, является не патологическим, а, наоборот, представляет собой «признак здоровья» и истинное восприятие, поэтому от него не следует «лечить». Он саркастически замечает, что такие психотерапевты «похожи на врачей, которые не отправляют голодного человека в ресторан, а делают ему укол против чувства голода. За гонорар» (Anders, 1981, S. 370). Для него сам вопрос о смысле является выражением «человеческой мании величия», ведь человек ищет ответ на вопрос о смысле только своего существования и никогда не о «смысле существования комара, и уж тем более – некоего конкретного комара». Как и Андерс, Адорно критикует распространенную в американской литературе концепцию «созидания смысла любой ценой» (Grom, Schmidt, 1975).
Для Свена Гасиета смысл основывается на сбалансированной связанности обоих аспектов, которая возможна с помощью базового управляющего принципа. Хотя он и называет этот принцип «базовой потребностью в порождении смысла», но из данного автором определения ясно, что он подразумевает сочетание обоих аспектов. По Гасиету, эта базовая потребность способствует объединению гетерогенных элементов действительности в целостный гештальт и опосредует другие потребности. Кроме того, из этой потребности вырастают такие «продукты», как мифы, религиозные системы и произведения искусства (Gasiet, 1981).
У экзистенц-аналитика Альфрида Лэнгле оба аспекта смысла тоже связаны друг с другом (Längle, 1988). Он считает необходимым, чтобы сформировалось всеобъемлющее «экзистенциальное Dasein-отношение», которое обеспечивает «балансирование» между обнаружением и порождением смысла. Оно опирается на открытость миру при обнаружении смысла и на творческую активность самого человека как на способ созидания смысла. По Лэнгле, открытость миру при обнаружении смысла соответствует в логотерапии и в феноменологическом подходе принятию того, что есть, таким, каково оно есть (So-sein), а также открытости тому, что «меня касается» и «мне противодействует». Причем такая открытость ведет через «амбициозный характер» и «запрос на смысл» к ответственности (ответственной активности) и затем – к созиданию смысла. Таким образом, по Лэнгле, с одной стороны, смысл имеет объективный аспект, связанный с актуальной ситуацией и соответствующий непредвзятому вниманию при обнаружении смысла, а с другой стороны, присутствует субъективный аспект, который реализуется и участвует в созидании смысла только индивидуально. Франкл подчеркивает аспект обнаружения смысла, когда говорит, что «смысл не может быть выдуман, а может быть только найден», но и он признает, что при ответственной активной реакции на потребность обрести смысл человек его порождает.
Теологи Гром и Шмидт также считают, что для обнаружения смысла необходимы, с одной стороны, восприимчивость и заинтересованность, а с другой стороны, самоотдача и ответственная открытость разным ситуациям при амбициозности характера. Такая «аллоцентрическая» установка сознания означает, что человек способен стремиться к цели, которая превосходит его личные потребности, что он обращен к людям, а не занят собой. По мнению этих авторов, самореализация никогда не может быть высшей целью (в терминах гуманистической психологии), напротив, смысл можно обрести лишь в служении чему-то большему или же в любви к людям. «Наполненная смыслом жизнь… означает в высшей степени активное участие и действие, и лишь тогда (как пишет и Х. Хартманн) можно говорить о „созидании смысла“. Но, с другой стороны, человек не может созидать смысл в себе самом, для этого нужен „другой“ и что-то большее и великое, чтобы найти смысл, то есть воспринять его» (Grom, Schmidt, 1975, S. 102). Здесь активное действие является важным элементом переживания смысла, но акцент делается на самотрансценденции и на ориентации на «другое, большее и великое». В отличие от «аллоцентрической установки», «аутоцентрическая установка» – это сокращение всякого смысла до частичного. Смысл понимается как нечто, связанное с активным действием, выводящим за пределы самого себя. К чувству наполненности и осмысленности невозможно стремиться напрямую, напротив, оно всегда сопутствует другой деятельности. «Что-либо наполнено смыслом не потому, что оно делает нас счастливыми – мы счастливы именно оттого, что это что-то полно смысла» (Х. Хартманн). Франкл также пишет: «Человек хочет, в первую очередь, быть не счастливым», а «чего он хочет на самом деле – так это иметь причину быть счастливым… тогда чувство счастья приходит само собой» (Grom, Schmidt, 1975, S. 102).
11
Гёте И. В. Кроткие ксении. Кн. 3. – Прим. пер.
12
Пер. Н. Гучинской; цит. по: Силезиус Ангелус. Херувимский странник. СПб., 1999. С. 57. – Прим. пер.
13
От «Всяк своего счастья кузнец». – Прим. пер.
14
От «Была бы воля, а путь найдется». – Прим. пер.