Страница 61 из 65
Представьте вместе с нами на минутку, как бы вы себя почувствовали, если бы ваш партнер, ваш взрослый сын или дочь или один из ваших родителей сказал: «Я хочу принять на себя ответственность за ошибку, которую я совершил — мы ссорились из-за этого все время, но теперь я понял, что ты был прав, а я ошибся». Или что ваш работодатель в начале совещания говорит: «Я хочу услышать любые возможные возражения против этого проекта, прежде чем мы начнем его реализовывать, узнать о любых наших возможных ошибках». Или окружной прокурор проведет пресс-конференцию и скажет: «Я допустил чудовищную ошибку. Я не возобновил расследование, когда новые доказательства показывали, что мы с моими сотрудниками отправили невиновного человека в тюрьму. Я приношу извинения, но только этого — недостаточно. Я также проанализирую все наши процедуры, чтобы уменьшить вероятность того, что снова будут осуждены невиновные люди».
Как вы отнесетесь к этим людям? Потеряете ли вы к ним уважение? Вероятно, если они ваши друзья или родственники — напротив, ощутите облегчение и восторг: «Боже мой, Гарри на самом деле признал, что допустил ошибку! Какой он благородный человек!». А, если это специалисты или политические лидеры, вы, вероятно, обрадуетесь тому, что ваша жизнь или судьба зависит от людей, достаточно компетентных и умных, чтобы поступать правильно, учась на своих ошибках. Последним американским президентом, признавшимся стране в том, что он допустил ужасную ошибку, был Джон Ф. Кеннеди, и это произошло в 1961 г. Он поверил утверждениям своих высокопоставленных военных советников и ошибочным отчетам разведки, убеждавшим его в том, будто если американцы вторгнуться на Кубу, высадившись в Заливе Свиней, кубинский народ почувствует радость и облегчение, восстанет и свергнет Фиделя Кастро. Это вторжение потерпело полное фиаско, но Кеннеди усвоил этот урок. Он реорганизовал систему разведки и решил, что больше не будет некритически принимать утверждения своих военных советников — это помогло ему впоследствии успешно вывести страну из Кубинского ракетного кризиса [††††]. После фиаско в Заливе Свиней Кеннеди в беседе с издателями газет сказал: «Моя администрация хочет быть искренней относительно своих ошибок. Поскольку мудрец однажды сказал: „Оплошность не становится ошибкой, если вы не отказываетесь ее исправлять“… Без дебатов, без критики никакая администрация и никакая страна не может добиться успеха, и никакая республика не может выжить». Главная ответственность за провал вторжения в Заливе Свиней, сказал Кеннеди, «моя и только моя». Популярность Кеннеди резко повысилась.
Мы хотим услышать, мы жаждем услышать: «Я провалил дело. Я постараюсь сделать все от меня зависящее, чтобы это не повторилось». Большинство из нас не впечатляет, если политический лидер признает свои ошибки, но, в отличие от Кеннеди, лишь по форме, а не по существу. Так поступил Рональд Рейган, заняв такую позицию в отпет на скандал Иран-Контрас [‡‡‡‡]: «Я сам не делал ничего плохого, но, поскольку это случилось в моей администрации, то, я думаю, что должен принять на себя ответственность» [247].Это не решает проблемы. Дэниел Янкелович, авторитетный исследователь общественного мнения, сообщает, что, хотя большинство опросов показывает, что многие избиратели не доверяют нашим основным политическим институтам, под этим цинизмом скрывается потребность в честности и правдивости. «Люди хотят, чтобы организации действовали открыто, были прозрачными, — говорит он, — показывали миру свое человеческое лицо, придерживались провозглашаемых ими норм поведения и демонстрировали ответственность перед обществом» [248].
Это желание, чтобы власти и руководство принимали на себя ответственность, не пытаясь изворачиваться и напускать туман, лежит в основе недавно возникшего в системе здравоохранения движения за то, чтобы врачи и медицинские учреждения признавали и исправляли свои ошибки. (Мы говорим о подлинных ошибках, «человеческих ошибках», а не о профессиональной некомпетентности). Традиционно, большинство врачей, конечно, твердо отрицает и не признает свои ошибки в диагнозах, процедурах или лечении, оправдывая себя тем, что их признание повлечет за собой судебные иски. Они неправы. Исследования, проведенные в больницах по всей стране, обнаружили, что на самом деле вероятность подачи пациентами судебных исков ниже, если врачи признают свои ошибки и извиняются за них, а также, если вводятся изменения, чтобы в будущем такие ошибки не повторялись. «Быть уверенными в том, что подобное не повторится в будущем — очень важно для наших пациентов, это важнее, чем думают многие врачи, — говорит Люциан Лип, врач и профессор политики в области здравоохранении медицинского факультета Гарвардского университета. — Это придает смысл страданиям пациентов» [249].
Второе самооправдание врачей для того, чтобы не признавать ошибок: если они это сделают, то это нарушит их «ауру непогрешимости и всезнания», которая, как они утверждают, важна для того, чтобы пациенты им доверяли и выполняли их предписания.
И в этом они ошибаются. Образ непогрешимости, который стараются культивировать многие врачи, часто лает обратный результат и воспринимается как высокомерие и даже бессердечие. «Почему они не могут просто сказать мне правду и извиниться?» — жалуются пациенты и их близкие. В самом деле, когда компетентные врачи признаются в своих ошибках, их все равно продолжают считать компетентными, но начинают считать и человечными, способными ошибаться. В одной из статей о медицине для газеты New York Times врач Ричард А. Фридман замечательно обобщил все трудности и преимущества признания ошибок: «Как каждый врач, — начал он, — я сделал много ошибок». В одном случае он не обратил внимания на возможную несовместимость прописанных лекарств, и его пациентка оказалась в реанимации. (Она выжила). «Нет нужды говорить, что меня расстроил этот случай, — говорит он. — Я не знал, что пошло не так, но я понимал, что это была моя вина, так что я извинился перед пациенткой и ее близкими. Они были расстроены и рассержены, и, вполне естественно, обвиняли меня и больницу… но, в итоге, они решили, что это была прискорбная, но „честная“ медицинская ошибка, и не стали подавать судебный иск». Отказ от претензии на непогрешимость делает врачей человечнее и помогает добиться доверия, подводит итог Фридман: «В итоге большинство пациентов простят своих докторов за ошибки ума, но редко простят за ошибки сердца» [250].
Пользу получают не только те, перед кем другие люди непосредственно признали свои ошибки. Когда мы сами вынуждены признать свои ошибки и принять за них ответственность, результатами будет радость и ощущение свободы. Консультант по менеджменту Боб Кардон рассказал нам о том времени, когда он вел семинар на конференции Национального совета некоммерческих ассоциаций. Семинар назывался просто: «Ошибки», и в нем участвовали двадцать руководителей этой организации в разных штатах. Кардон сообщил участникам семинара, что единственное главное правило, которого все должны придерживаться, таково: они должны поделиться какой-то своей ошибкой как руководителя и не пытаться оправдываться, рассказывая о том, как они ее исправили или как ускользнули от ответственности за нее.
Пока мы двигались по кругу, серьезность ошибок драматически росла. К тому времени, когда высказалась половина из них, руководители признавались в крупных ошибках, например, опоздание с отсылкой документов для получения гранта в срок, что стоило их организации сотен тысяч долларов потерянного дохода. Участникам часто было неловко рассказывать о своей ошибке, и они пытались рассказать какую-то позитивную историю о своем успехе или о том, как они натравили свою ошибку. Я следил за выполнением главного правила и пресекал их попытки «сохранить лицо». Через полчаса все в этой комнате хохотали, эго был почти истерический смех людей, освободившихся oт огромного груза. Раскаты смеха были настолько громоподобными, что в комнату стали заглядывать участники других семинаров, чтобы выяснить, что же у нас происходит.
[††††] В октябре 1962 г. СССР разместил ракеты на Кубе, в ответ США объявили морскую блокаду Кубы, мир оказался на грани Третьей мировой войны, которой удалось избежать после переговоров Кеннеди с Хрущевым. К ноябре 1962 г. СССР вывез ракеты с Кубы, а США отменили морскую блокаду острова. — Примеч. пер.
[‡‡‡‡] Громкий политический скандал, связанный с незаконными тайными сделками 1986–1987 гг. по продаже США оружия Ирану и обмен на американских заложников в Ливане и передаче вырученных средств никарагуанским контрас. В скандале были замешаны высокопоставленные сотрудники Совета национальной безопасности при определенной осведомленности президента Рональда Рейгана. — Примеч. пер.
[247] Защита Рейгана начиналась хорошо: «Во-первых, позвольте мне принять на себя полную ответственность за мои собственные действия и действия моей администрации, — но потом он добавил несколько раз „это они сделали это“, — как бы я ни был зол на них за действия, о которых я не знал, я все равно несу ответственность за эти действия. Как бы я ни был разочарован в некоторых из тех, кто служил мне, все равно я — тот, кто должен отвечать перед американским народом за их поведение. И какое бы я лично ни испытывал отвращение к секретным банковским счетам и утаенным фондам — что же, как говорят на военном флоте, это случилось во время моей вахты». И вот как он принял «полную ответственность» за нарушения закона: «Несколько месяцев назад я сказал американскому народу, что не буду обменивать оружие на заложников. Мое сердце и мои лучшие намерения все еще говорят мне, что это правда, но факты и доказательства говорят мне, что это не так».
[248] Daniel Yankelovich and Isabella Furth (2005, September 16), «The Role of Colleges in an Era of Mistrust», The Chronicle of Higher Education, pp. B8-B11. Цитата на с. В11.
[249] Помещено на вебсайте общественного движения под названием The Sorry Works! — сообщества врачей, медицинских руководителей, страховщиков, пациентов и других людей, озабоченных кризисом профессиональных ошибок в медицине. В медицинской школе Маунт Синай в Нью-Йорке и на ряде других медицинских факультетов их студенты учатся, как признавать ошибки и извиняться за них, а также как отличать неудачные исходы, в которых нет их вины от их ошибок. См.: Katherine Mangan, «Acting Sick», The Chronicle of Higher Education, September 15, 2006.
[250] Richard A. Friedman, «Learning Words They Rarely Teach in Medical School: 'I’m Sorry'», The New York Times, Science section, July 26, 2005.