Страница 3 из 65
Гордон Марино, профессор философии и этики, остановился в отеле, ручка выскользнула из кармана его пиджака и оставила чернильное пятно на шелковом постельном покрывале. Он решил, что скажет об этом менеджеру, но он устал и не хотел платить за ущерб. В тот вечер он встречался с друзьями и попросил у них совета. «Один из них посоветовал мне покончить с моральным фанатизмом, — сказал Марино, — он утверждал: „Менеджмент прогнозирует такие случаи и включает затраты на них в стоимость номеров“. Ему не понадобилось много времени, чтобы убедить меня, что не стоит беспокоить менеджера. Я рассуждал, что, если бы я пролил эти чернила в семейном пансионе, я бы немедленно сообщил об инциденте, но это был сетевой отель, и тра-та-та, тра-та-та, тра-та-та — процесс самооправдания продолжался. Я оставил записку с упоминанием о пятне у портье, когда уезжал из отеля» [3].
Но, вы скажете, что все эти оправдания соответствует истине! Стоимость номеров в отеле включает расходы на устранение ущерба, причиненного неуклюжими постояльцами! Правительство, действительно, пускает деньги на ветер! Моя компания, наверное, не будет возражать, если я потрачу немного времени на личные электронные письма, но при этом выполню свою работу (в конечном итоге)! Верны или ложны эти утверждения — не имеет значения. Когда мы переходим эту черту, мы оправдываем свое неправильное поведение именно для того, чтобы мы могли продолжать воспринимать себя как честных людей, а не как преступников и воров. Идет ли речь о какой-то мелочи, например, о пролитых на покрывало чернилах, или о серьезных вещах, таких как хищение или растрата, механизм самооправдания одинаков.
Итак, между сознательной ложью, направленной на то, чтобы обмануть других, и неосознанными самооправданиями, чтобы обмануть самих себя, расположена сумеречная зона, патрулируемая ненадежным и своекорыстным историком — памятью. Воспоминания часто редактируются и изменяются благодаря нашей склонности к завышенной самооценке и склонности ошибаться в выгодном для нас направлении (self-serving bias), поэтому прошлые события представляются неясными и размытыми, наша вина смягчается, а реальные события — искажаются. Когда исследователи спрашивают мужей и жен, какую долю бытовой работы они берут на себя, жены говорят: «Вы что, шутите? Почти все делаю я, не менее 90 %». А мужья говорят: «Многое делаю я, на самом деле, около 40 %». Хотя конкретные цифры варьируют в разных семейных парах, сумма всегда оказывается намного больше, чем 100 % [4].Возникает искушение сделать вывод, что один из супругов лжет, но более вероятно, что каждый из них запоминает события таким образом, что это завышает его (или ее вклад).
Со временем эти благоприятные для нашей самооценки скорректированные воспоминания накапливаются, мы забываем или искажаем прошлые события и мы можем мало-помалу начать верить собственной лжи. Мы знаем, что поступили неправильно, но постепенно начинаем думать, будто это была не наша вина, и, в конце концов, это ведь была сложная ситуация. Мы начинаем недооценивать нашу собственную ответственность, отрицаем ее, пока от нее не останется только тень. Скоро нам уже удается переубедить самих себя, и мы начинаем сами верить, даже наедине с самим собой в то, что мы утверждаем публично. Джон Дин, советник Ричарда Никсона в Белом доме, человек, который забил тревогу и предупредил о заговоре с целью скрыть незаконные действия во время Уотергейтского скандала, объяснил, как этот процесс работает:
Интервьюер: Вы имеете в виду, что те, кто выдумывал эти истории, сами верили в собственную ложь?
Дин: Да, верно. Если вы это повторяете достаточно часто, это становится правдой. Например, когда пресса узнала о подслушивании телефонных разговоров журналистов и сотрудников Белого дома, и просто отрицать это уже было нельзя, было объявлено, что причиной, якобы, были соображения, связанные с национальной безопасностью. Я уверен, что многие люди поверили, будто прослушивание было связано с национальной безопасностью, но это не так. Это было придумано как оправдание уже потом. Но, когда они об этом говорили, вы понимали, что они, действительно, верят в это [5].
Как и Никсон, Линдон Джонсон был мастером самооправданий. Его биограф Роберт Кейро сообщает, что, когда Джонсон верил во что-то, он верил в это «полностью, с абсолютной убежденностью, независимо от того, что он думал раньше, и от фактов». Джордж Риди, один из помощников Джонсона, сказал, что у Джонсона «была удивительная способность убеждать себя в том, что он придерживается именно тех принципов, которых следует придерживаться всегда, и было что-то чарующее в том выражении оскорбленной невинности, с которым он относился к каждому, кто доказывал, что в прошлом у него были другие взгляды. Это не было игрой… У него была фантастическая способность убеждать себя в том, что „правда“, которая была ему удобна сегодня, была безусловной истиной, а все, что ей противоречило, — это происки врагов. Он буквально заставлял то, что было в его голове, становится реальностью» [6]. Хотя сторонники Джонсона считали эту особенность милой чертой его характера, именно она могла быть основной из причин, из-за которой Джонсон не мог избавить страну от кошмара войны во Вьетнаме. На президента, который оправдывает свои действия только публично, можно повлиять, чтобы он их изменил. Президент, который оправдывает свои действия перед самим собой, веря, что ему известна истина, не сможет скорректировать свои действия.
У суданских племен Динка и Нуэр есть любопытная традиция. Они удаляют у своих детей постоянные (не молочные) передние зубы: шесть нижних и два верхних, последствия этого: деформированный, провалившийся подбородок, отвисшая верхняя губа и трудности речи. Эта практика, очевидно, возникла в тот период, когда был широко распространен столбняк (симптом этой болезни — спазм жевательных мышц, из-за которого больной не может разжать челюсти). По этой причине люди из этих племен начали удалять передние зубы у себя и своих детей, чтобы можно было поить больных через дыру между зубами. Эпидемия столбняка давно закончилась, однако племена Динка и Нуэр продолжают удалять передние зубы у своих детей [7]. Почему?
В 1847 г. Игнац Земмельвейс стал знаменит, заставив своих коллег- акушеров мыть руки, перед тем как принимать роды. Он понял, что у них на руках мог оказаться какой-то «трупный яд», так как они делали вскрытия женщин, умерших от родовой горячки, и из-за этого могли заразиться другие роженицы. (Ему был неизвестен реальный механизм, но его идея была верной). Земмельвейс приказал своим студентам-медикам мыть руки раствором хлора, и после этого количество смертей во время родов существенно снизилось. Тем не менее, его коллеги отказались принять основное конкретное доказательство правоты Земмельвейса: более низкий уровень смертности его пациентов [8]. Почему они не приняли немедленно открытие Земмельвейса и не бросились его с энтузиазмом благодарить за то, что он нашел причину стольких необязательных смертей?
После Второй мировой войны Фердинанд Лундберг и Мариния Фарнем опубликовали бестселлер «Современная женщина: потерянный секс» («Modern Woman: The Lost Sex»), в котором утверждали, что женщина, преуспевающая в «мужских сферах действий», может показаться успешной «в целом», но она платит за это большую цену: «жертвует ее наиболее фундаментальными инстинктивными стремлениями. Ей, если мыслить здраво и реалистично, как женщине по темпераменту, не подходит этот сорт грубой конкуренции без правил, и это наносит ей ущерб, особенно ее собственным чувствам». Она становится фригидной, кроме того: «Бросая мужчинам вызов во всем, отказываясь играть даже относительно подчиненную роль, многие женщины обнаружили, что их способность получать сексуально удовлетворение уменьшилась» [9]. В следующие десять лет доктор Фарнем, получившая степень медика в Миннесотском университете и учившаяся в аспирантуре факультета медицины Гарвардского университета, сделала карьеру, рекомендуя женщинам отказаться от профессиональной карьеры. Почему же она не боялась стать фригидной и отказаться от своих инстинктивных стремлений?
[3] Gordon Marino (2004, February 20), «Before Teaching Ethics, Stop Kidding Yourself», in The Chronicle of Higher Education, p. B5.
[4] О необоснованно завышенной самооценке в воспоминаниях (в том числе, по отношению к домашним обязанностям) см.: Michael Ross and Fiore Sicoly (1979), «Egocentric Biases in Availability and Attribution», Journal of Personality and Social Psychology, 37, pp. 322–336. См. также: Suza
[5] John Dean, interviewed for Playboy by Barbara Cady, January 1975, pp. 65–80. Цитата взята со с. 78.
[6] Robert A. Caro (2002), Master of the Senate: The Years of Lyndon Johnson. New York: Knopf, p. 886
[7] Katherine S. Mangan (2005, April 1), «A Brush With a New Life», The Chronicle of Higher Education, pp. A28-A30.
[8] См., например, Sherwin Nuland (2003), «The Doctor`s Plague: Germs, Childbed Fever, and the Strange Story of Ignac Semmelweiss». New York: Norton/Atlas.
[9] Ferdinand Lundberg and Marynia F. Farnham (1947), Modern Woman: The Lost Sex. New York: Harper and Brothers, p. 11 (первая цитата), p. 120 (вторая цитата).