Истинноверующий

Эрик Хоффер

Истинноверующий. Мысли о природе массовых движений

Предисловие научного редактора

Имя американского мыслителя Эрика Хоффера (1902–1983) все еще остается недостаточно известным нашему читателю. Его первая и, по-видимому, самая значительная из опубликованных им девяти книг — Истинноверующий, — представляет собой размышления о природе массовых движений.

Работа, ставшая в США классической, до сих пор не имеет должного резонанса на европейском континенте. Действительно, что, казалось бы, нового можно сказать в этой области после Г. Ле Бона, Г. Тарда, 3. Фрейда, М. Вебера, X. Ортеги-и-Гассета, К. Юнга, Э. Канетти и многих других, которые сделали предметом своего анализа природу массового сознания и массового поведения?

Одной из возможных причин этого недостаточного внимания является то, что в отличие от упомянутых имен, существенно повлиявших на умонастроения культуры XX столетия, Хоффер воспринимается как человек, находящийся вне сложившейся академической среды. Портовый грузчик, батрак, бродяга — он является ярким примером американского феномена self-made man. Внезапно ослепший в возрасте семи лет, он расценил столь же непостижимым образом возвращенное через восемь лет зрение как дар, которым в силу его негарантированности необходимо воспользоваться в максимальной мере. Опасаясь, что он может опять ослепнуть, Хоффер набросился на книги с жадностью, подстегиваемой реальной экзистенциальной угрозой потери зрения.

Привлекательность книги Хоффера в оригинальности и самостоятельности его мышления. В то время как американская психология и социальная теория испытывали в середине прошлого века преобладающее воздействие идей Фрейда, Хоффер сумел обозначить направления своих исследований за пределами того, что может быть обозначено в качестве mainstream. Ключевой проблемой человеческого бытия, по его мнению, является наличие чувства собственного достоинства (self-esteem). В то же время человек сталкивается с постоянной опасностью утраты этого чувства, без всякого успеха компенсируемого его вовлеченностью в различные формы публичной жизни, и, как правило, приводящего к забвению смысла своего бытия.

Хоффер в меньшей мере, чем кто-либо другой, дает основание упрекать себя в наличии чувства враждебности к тому, что принято обозначать посредством понятия «народные массы». Для него «человек-масса», точно так же, как и для Ортеги-и-Гассета, — всеобщий феномен, затрагивающий каждого из нас. Растворение в массе имеет в качестве своего результата снижение умственных способностей, независимо от уровня образования и культуры участвующих. В итоге мы имеем дело с поведением, предопределяемым воздействием элементарных импульсов и мало восприимчивым к доводам разума.

Ситуация лишь усугубляется в атмосфере процессов глобализации современного мира и таким воздействием средств массовой информации на индивидуальное сознание, которое многократно умножает возможности трансляции заданных образов и картин действительности. Конформность, обезличенность, анонимность форм мышления, носителем которых мы неизбежным образом являемся, преимущественно не отдавая себе в этом отчета, решающим образом подвергает сомнению доминирующую парадигму восприятия человеческого существа как animal rationale. В свою очередь представление о незавершенности, открытости, субстанциальной непредопределенности человеческого бытия, столь характерное для прозрений XX века, с необычайной остротой ставит перед современным обществом задачу обнаружения путей и способов наделения человека тем, что до сих пор слишком часто воспринималось естественно принадлежащим ему по определению.

«Большая часть жизни — это одно непрекращающееся усилие, направленное на то, чтобы уйти от необходимости думать», — говорит герой одного из рассказов О. Хаксли. Следует ли лишний раз напоминать о том, что нынешнее «омассовление» планеты может способствовать усугублению этой и без того крайне серьезной опасности?

Нет никакого сомнения в том, что мы имеем дело далеко не только с теоретической проблемой. XX век предоставил более чем богатую пищу для осмысления всего того, сколь опасными, а порой и трагическими, могут быть последствия массовых движений. Способность извлечь должные уроки из прошлого опыта в существенной мере зависит от нашей готовности услышать предостережения, которые содержатся в книге Эрика Хоффера.

Единственно от чего следовало бы удержаться нам, читателям, — так это от соблазна отнести содержание всего, что содержится в книге, на счет других. Нужно найти в себе мужество, всматриваясь в изображение, обнаружить самих себя, поскольку у нас есть все основания сказать, перефразируя слова Рокуэлла Кента: «Это мы, Господи!»

Л. Л. Михайлов.

Несколько слов об авторе

Эрику Хофферу сейчас [в 1962 г.] шестьдесят лет; последние двадцать лет — с 1943 года — он работает портовым грузчиком на Калифорнийском побережье США, главным образом в Сан-Франциско. До того он работал сезонным батраком, рабочим на золотых приисках в штате Невада, бродяжничал.

Эрик Хоффер — самоучка, «свободный философ». Он выпустил две книги, одна из которых — «Истинноверующий».

Вот что рассказывает о своей юности сам Э. Хоффер: «В школу я никогда не ходил. До пятнадцати лет был почти слепым. Когда зрение вернулось ко мне, меня охватил неутолимый голод к печатному слову. Я читал все без разбору — все, что попадалось на английском и немецком языках… После смерти отца (он был столяром) я понял, что мне придется заботиться о себе самому. Я уже определенно знал несколько вещей: во-первых, что не хочу работать на фабрике; во-вторых, что не вынесу зависимости от благосклонности какого-нибудь начальства; в-третьих, что всегда буду бедным; в-четвертых, что мне надо уехать из Нью-Йорка. Логика подсказала, что для бедного самый лучший край — Калифорния».

Во времена депрессии в течение десяти лет молодой Э. Хоффер батрачил по Калифорнии в горячую пору сельскохозяйственных работ; батрачил вместе с другими «новыми пионерами» того тяжелого времени, которых называли «арки» и «оки», — это были разорившиеся от засухи фермеры штатов Арканзас и Оклахома, тысячами устремлявшиеся — вместе с семьями, целыми караванами — в Калифорнию (русскому читателю эта эпопея известна по роману «Гроздья гнева»).

Из опыта жизни вместе с «арками» и «оками» у Э. Хоффера и возник интерес к массовым движениям. В годы размышлений и работы над книгой Э. Хоффер много бродяжничал: где бы он ни был, всюду — в десятках городков — записывался в библиотеки, где брал книги для чтения; когда случались деньги, снимал комнату рядом с библиотекой, чтобы быть ближе к книгам, справочникам, чтобы ничто не мешало сосредоточенно размышлять и писать.

(Из предисловия к изданию 1962 года)

Человеку хочется быть великим, а он видит, как мал он; ему хочется быть счастливым, а видит, как он несчастлив; ему хочется быть совершенством, а сам он полон недостатков; ему хочется быть любимым и уважаемым всеми, а он своими недостатками вызывает к себе презрение и отвращение. Эта двойственность его положения порождает в нем страсти преступные и несправедливые по отношению к Другим: в нем нарождается жгучая ненависть к горькой для него правде.

Б. Паскаль. Мысли.

Предисловие

Посвящается Маргарите Андерсон, без побуждения которой — издалека, через весь континент, эта книга не была бы написана.

Эта книга — о некоторых особенностях, свойственных всем массовым движениям: будь то религиозные движения, национальные или социальные революции. Книга эта не утверждает, что все массовые движения однородны, но у всех их есть некоторые характерные основные черты, придающие им «семейное сходство».

Все массовые движения порождают в своих последователях готовность жертвовать собой и действовать объединенными силами; все массовые движения, независимо от своих программ и доктрин, вызывают фанатизм, энтузиазм, горячие надежды, ненависть, нетерпимость; все они могут в определенных областях жизни вызвать могучий поток активности; все они требуют слепой веры и нерассуждающей верности.