Страница 61 из 103
— Рюкерт, откройте! — вдруг прозвучало ясно, громко и уже наяву.
Дементьев не успел сообразить,что происходит,как дверь с треском распахнулась.Выломанный дверной замок отлетел к стене. В комнату с пистолетами в руках ворвались четверо гестаповцев во главе с Крамергофом. Один из них зажег свет.Другой встал в ногах Дементьева, направив на него пистолет. Дементьев, не поднимаясь, с удивлением смотрел на ворвавшихся.
— Кончайте, Рюкерт,спектакль! Где ваша радиостанция? — весело, почти дружелюбно сказал Крамергоф и сел на стул в трех шагах от постели Дементьева, держа наведенный на него пистолет.
— Я ничего не понимаю,полковник…Что здесь происходит? Объясните…-Дементьев медленно,лениво спустил с постели ноги, сел и начал неторопливо одеваться. — Извините, что принимаю в таком виде.Я сейчас оденусь… — Дементьев посмотрел на часы. Было пять часов утра.
Крамергоф махнул рукой гестаповцам:
— Ищите!
Обыск был очень тщательным.Гестаповцы поднимали паркет,простукивали стены, сбросили с полок все книги, распороли мягкие кресла. В это время Крамергоф не сводил глаз и пистолета с Дементьева, который оделся и сидел на диване, с улыбкой наблюдая за гестаповцами, производившими обыск. Его попросили пересесть на стул. Диван был распорот, как и кресла.
Гестаповцы прекратили обыск и выжидающе смотрели на Крамергофа.
— Обыскать всю квартиру! — приказал он.
Гестаповцы ушли в комнаты хозяйки.
— Где радиостанция? — тихо, почти доверительно спросил Крамергоф.
— Какая радиостанция?-Дементьев рассмеялся с обезоруживающей искренностью. — Честное слово, мне кажется, что все это происходит во сне.
— Та самая радиостанция,-все так же тихо продолжал Крамергоф, — появление которой в эфире было зафиксировано ровно через пять минут после того, как вы вошли в свою квартиру, и по сигналу которой наперехват транспортов, наверно, уже вылетели русские бомбардировщики.
— Самое дикое недоразумение из всех, что я пережил! — возмущенно произнес Дементьев.
Взгляд Крамергофа остановился на раскрытом чемодане. Дементьев замер.
— Возможно, конечно, что я подал сигнал при помощи грязного белья… — Дементьев кивнул на чемодан и засмеялся. — После того, что произошло, вам остается только убедить меня и в этом.
Крамергоф ногой придвинул к себе чемодан и выбросил из него все вещи, брезгливо беря их двумя пальцами. Дно чемодана оголилось, Крамергоф нагнулся и постучал по нему пальцами. Видимо, звук вызвал у него подозрение. Он громко крикнул:
— Прошу сюда!
Все остальное измерялось секундами. Дементьев вскочил со стула, наотмашь ударил Крамергофа по виску, и тот упал на пол. Двумя прыжками Дементьев достиг окна, вскочил на подоконник, спиной проломил раму и прыгнул во двор.
19
Вот уж верно, что у смелого солдата воинское счастье в кармане. Дементьев упал на ноги, и еле удержав равновесие, ринулся за выступ дома.
И тут же из окна загремели выстрелы.
Бежать на улицу нельзя: там наверняка засада.
Дементьев заблаговременно изучил двор своего дома.Он знал, что в левом его углу, в узком проходе между домами, где хранятся железные банки для мусора, есть забор, за которым начинается соседний двор с выходом на параллельную улицу.
Дементьев побежал туда,но в это время хлестнули два выстрела с противоположной стороны двора. Жгучая боль ударила Дементьева в спину.
В туннеле ворот послышались голоса, топот сапог. Дементьев продолжал бежать. Позади беспрерывно стреляли, но в предрассветном мраке гестаповцы плохо видели бегущего.
Вот и проход между домами. Дементьев вскочил на мусорные банки, с разбегу ухватился за верх забора, хотел подтянуться, но страшная боль в плече сбросила его с забора обратно на банки. Он присел и пружинным прыжком, помогая себе левой рукой, взвалился на забор и перекувырнулся на соседний двор. Через ворота он выбежал на параллельную улицу и побежал направо к центру города. Он знал, что неподалеку есть узенькая кривая улочка. Скорей туда!
Сутулясь от боли в плече, Дементьев бежал по извилистой улице, понемногу успокаиваясь: погони позади не слышно.
Почему он бежал к центру города? Где он там надеялся укрыться? Не лучше ли было бежать к окраине?
Но где-то там, в центре,была явочная квартира Павла Арвидовича. Не столько рассчитывая умом,сколько чувствуя сердцем, Дементьев бежал именно туда — ведь во всем большом городе только там были его друзья, на помощь которых он мог рассчитывать.
Может быть, в эту минуту он забыл приказ, запрещающий ему подвергать риску явочную квартиру…Или,может быть,ему вспомнились слова полковника Довгалева: «Только по самой крайней необходимости…» Нет, нет и нет!
Дементьев был из тех людей,для которых военный приказ — святое и непреложное дело чести.
Поэтому,хотя он и бежал по направлению к явочной квартире, он прекрасно знал, что туда не зайдет, и поэтому все время лихорадочно думал: куда бежать дальше? Где скрыться?
Довольно быстро светало.Любой случайный человек заподозрит неладное, увидев бегущего немецкого офицера без фуражки, в кителе, вся спина которого набрякла кровью. Кроме того, Дементьев знал, что сейчас на ноги будет поднята вся городская комендатура. Словом, в его распоряжении были минуты. И тут Дементьев вспомнил чистенького старичка — смотрителя музея, того самого, который так неумело пытался скрыть подмену ценных картин.
Решение принято. Дементьев бежит в музей.
К громадному зданию музея во дворе лепилась маленькая пристройка, в которой и жил смотритель.
Вбежав во двор, Дементьев несколько минут прислушивался: нет ли погони? На улице было тихо. Дементьев поднялся на высокое крыльцо пристройки и нажал кнопку на двери. Где-то в глубине домика еле слышно прозвучал звонок. Тишина. Но вот Дементьев заметил, как в угловом окне шевельнулась занавеска. Он позвонил еще раз.
Голос из-за двери:
— Кто там?
— Откройте, ваши друзья, — по-русски сказал Дементьев.
— Скажите, кто?
— Советский офицер. Откройте скорей, за мной гонятся…
Несколько минут за дверью было тихо. Потом разноголосо залязгало железо многочисленных запоров, и дверь открылась.Перед Дементьевым стоял смотритель музея, в халате, со свечой в руках. Он сразу узнал Дементьева и отпрянул от двери. Свеча погасла.
— Заприте дверь, — тихо, но властно приказал Дементьев.
Старичок послушно запер дверь.
— Зажгите свет!
Старичок долго искал по карманам спички и наконец зажег свечу.
— Извините меня, но я действительно советский офицер, и я попал в беду. Ранен. За мной — погоня.
Старичок молчал, не сводя с Дементьева округлившихся глаз. Он явно не верил Дементьеву.
— Я говорю правду. Должен сказать вам, что, вероятно, мне удалось спасти ваши картины. Ящики с ними остались в порту.
Но еще долго смотритель музея ничему не верил и молчал.Дементьеву пришлось рассказать о себе немного больше, чем он имел право сделать.
Постепенно старичок приходил в себя и, кажется, начинал верить тому, что слышал.
— Спрячьте меня! — попросил Дементьев. — Мне больше от вас ничего не надо. Только спрячьте и помогите мне сделать перевязку.
Смотритель музея помолчал, потом взял со стола свечу:
— Идемте.
Оказалось, что из пристройки был прямой ход в музей.
Смотритель провел Дементьева в подвал-хранилище и,указав ему укромное место за грудой ящиков, ушел.Вскоре он вернулся,принес бинт и целый сверток разных лекарств.
Рана оказалась не очень опасной. Пуля по касательной ударила в нижнюю часть правой лопатки, раздробила ее и, уже обессиленная, неглубоко ушла под кожу.
Смотритель при помощи ножниц сам извлек пулю, залил рану йодом и искусно забинтовал.
— Кушать хотите? — спросил он, закончив перевязку.
— Нет.Буду спать.Самое лучшее для меня сейчас- сон.Если можно, приготовьте мне какую-нибудь штатскую одежду.
— Хорошо.
— Сюда никто не придет?