Дар Менестреля

— Ладно, я дам тебе отряд верных серых, чтоб тебя опять выручать не пришлось, и постараюсь обернуться побыстрее.

Йолан мысленно поморщился. Отряд серых скорее сковывал его движения и прибавлял проблем, чем помогал, но делать было нечего. Военный совет пришел к решению.

Стоя у борта судна, Йолан излагал последние решения Йонашу:

— После Магистра самая опасная для нас в Ордене — жрица. Теперь представь, что она входит в дуэль с Певцом. Если он действительно Певец, и вы ничего у себя в монастыре насчет нас не напутали, то никуда она не денется и потеряет свои способности навсегда. Либо сама переметнется к нам, что тоже неплохо.

— А если напутали?

— Ну, извини… — усмехнулся Йолан, — тогда вообще непонятно, чем мы тут занимаемся.

— Есть еще другая возможность, что если Певец не сможет одолеть ее в одиночку? Ведь везде сказано, что Песню мы втроем принести должны.

— И как мы должны ее принести? Что мы должны сделать для этого? Мы уже были вместе в трюме, что-нибудь вышло? Ничего не вышло. Кто не действует, у того ничего не получается. У тебя есть лучший план?

— Нет.

— Вот и прекрасно. А насчет втроем — обьяснишь менестрелю, чтобы спел прекрасной принцессе, а мы уж где-нибудь невдалеке будем. Я готов даже подпеть, если понадобится, — усмехнулся Йолан.

Йонаш внимательно посмотрел в глаза своему спутнику, хотел что-то сказать, поднял было руку в неопределенном жесте, но передумал, перевел взгляд на ночное море и просто кивнул головой.

А позже, сидя в капитанской каюте наедине с Джанет (Егард занял каюту помощника, а сам капитан был выставлен на мостик), Йолан начал третий разговор.

— Джанет.

— Что, милый?

— Что-то со мной происходит.

— Что?

— На душе тяжело. Будто что-то очень важное уходит от меня навсегда. Что-то, чего я так и не узнал…

— Это бывает. Прижми меня к себе, и ты почувствуешь, что все не так страшно…

Йолан с сомнением покачал головой, действительно обнял ее и добавил:

— А еще мне хочется обсуждать с тобой свои дела.

— Ты же знаешь, я всегда рада…

— Ты не поняла. Я никогда не испытывал нерешительности. Это ненормально. Я должен быть способен все решать сам, безо всяких обсуждений с кем бы то ни было…

— Может это не нерешительность? Может просто мое приворотное заклинание начало действовать?… — улыбнулась женщина.

— Не говори чепухи, — отмахнулся он.

— Так что тебя тревожит?

Йолан задумался и сказал:

— Вот смотри. Чтобы захватить власть в Ордене, мне нужно избавиться от главных конкурентов. Прежде всего Магистр, но он пока что не по зубам. Дальше Егард. Но он практик и убийца, и ничего более, так что возглавить Орден неспособен. Не думаю, что хоть кто-нибудь его признает в случае чего. Последний и самый опасный кандидат — жрица. Теперь положим мы ее стравим с Певцом, что получится?

— Ты можешь потерять Певца и свой самый лучший шанс.

— Никогда. Смотри сама, если Певец действительно несет ту самую Песню, она ведь по сути ничего особенного не делает, просто очищает. Что для жрицы означает либо полную потерю ее способностей, либо полную переориентацию в их использовании. То есть, она или беспомощна после этого, или с нами. И мы избавляемся от опасного конкурента.

— А если он не несет Песню?

— Тогда мы узнаем это раньше, и не рискуем сломать шею положившись на то, чего не знаем.

— Звучит логично.

— Логично-то логично, но не видал я еще схем без просчетов, где же просчет тут?

— Не переживай, — голос Джанет был ласков и мягок, — Решение принято, план есть, вот и следуй ему. А я буду рядом и разделю с тобой, чтобы ни было. Расслабься, и не теряй времени. Когда у нас еще будет такая удобная постель?

Йолан расслабился и обратил внимание на постель, так что некоторое время они не возвращались к теме. Когда оба уже откинулись на подушки, Джанет прижалась к нему щекой и прошептала:

— Милый, мне так хорошо с тобой…

— Егард!

— Что «Егард»? — Удивилась женщина.

— Егард — мой просчет. Быть дураком не означает быть не способным пробиваться к власти, — обьяснил Йолан, — Достаточно просто иметь верных людей в нужный момент. А у Егарда они есть. Теперь понятно.

Джанет удивленно смотрела на Йолана, но тот прижал ее к себе, поцеловал, и облегченно откинулся на подушки, вроде бы собираясь заснуть. Тогда она беззвучно рассмеялась, и тоже улеглась поудобнее рядом.

Стоявший на краю опушки дом выглядел издали совершенно нормально, однако подойдя к нему Корджер и гном заметили, что они тут не первые. Сорваннная с петель дверь валялась во дворе, забор в нескольких местах был где просто сломан, а где и обуглен, будто он оказался на пути невесть откуда взявшейся струи пламени, всюду были видны следы не то грабежа, не то просто погрома, через проем двери было видно, что внутри дома дела обстояли не лучше, а из выгребной ямы у курятника шел отменно вонючий и густой дым. Именно там они и нашли хозяина дома — в копоти, грязи и еще невесть в чем, не слишком твердо державшегося на ногах, но не потерявшего задорного блеска в глазах и начавшего харахориться немедленно после того, как пришел в себя.

Известие, что незнакомцы ищут компанию из молодого паренька, пожилого толстяка, воина и мальчика, оказало на него не самое благоприятное впечатление. Попросту говоря, он сделал неприличный жест и завопил:

— Во вам, а не Певец! Тут до вас другие еще приходили, тоже их искали, видали, что я им устроил, — тут он с гордостью показал на прожженные дыры в заборе и погром во дворе, будто сам устроил это со своим собствнным домом, — Им не сказал, а вам и подавно не скажу! Шиш вам, а не Певец с Онтеро!

— Погоди, — прервал его Корджер, — ты знаешь Онтеро?

— А хоть бы и знал, тебе это не поможет, — заявил маг, — Кишка у вас тонка вырвать слово у лучшего мага Архипелага!

Корджер хотел было что-то ответить, но тут вмешался гном:

— Мага?! Ха! Мага!!! Как же, невежественный недоумок, «мага»! Ты смыслишь в магии меньше чем моя бабушка, идиот! Разгромил свой же дом, сам оказался в выгребной яме и еще кричит! Да вся ваша людская магия яйца выеденного не стоит!!! Подумаешь, забор он подпалил, идиот, нет чтобы себе одно место подпалить, в следующий раз думать стал бы! Такую бы энергию, да на дело! У нас таких «магов» за медную монету — пучок! Нашел, чем хвастаться, придурок!..

Маг впрочем в долгу не остался, так что Корджер вздохнул, зашел в дом и стал подбирать с пола разбросанные вещи, пытаясь хоть немного навести порядок. Когда примерно через час вопли на дворе затихли, он осторожно выглянул наружу и увидел как гном уже вполне дружелюбно льет воду на голову мага, который пытается оттереться от копоти, грязи и прочих ароматных субстанций, налипших на него в ходе «боевых действий»..

Как ни странно, столь оживленное общение оказало на Аргвинара умиротворяющее воздействие, и приведя себя в порядок, он уже сам обратился к Корджеру:

— Извините, я ведь не знал, кто вы и что вы. Теперь-то, после разговора с Габором я вижу, что вы хорошие люди, а так ведь сами понимаете, всякий народ тут шатается.

Несколько удивившись столь разительной перемене, равно как и причине ее вызвавшей, Корджер лишь дружелюбно заметил:

— Конечно, понимаю, не берите в голову. Так а что все-таки случилось? Кто это Вас так?

— Ну, что случилось, большого секрета все равно нет. Налетела толпа в серых плащах с капюшонами, полагаю, вы встречали таких уже на материке, так что догадываетесь, о ком речь. А я их встретил. Некоторое время мы провели очень занимательно, — маг гордо обвел рукой царящий вокруг разгром, — А потом я оказался там, где вы меня нашли, серые разгромили мой дом, но тех кого искали так и не нашли. Искали они, как вы понимаете, тех же людей, что и вы. Вот и все.

— А куда же они делись?

— Знаете, — маг замялся немного, но тут же продолжил, — Габор мне, конечно, обьяснил, что вы люди хорошие, но я все же повременю вам это рассказывать, хорошо?