Бука

— К какой роли? — напряглась девушка.

— Императрицей будешь, — ухмыльнулся Арсений. — Для начала — в изгнании.

Ребята подвинулись, давая место на лавке новому человеку.

— Ну, да. Карбон меня за вами послал. Говорит, что совсем зашивается — не успевает справляться с ситуацией. Нет, в Анторине ничего страшного не происходит — группа поручика Воды под его диктовку выловила всех злоумышленников. Полную тюрьму набили этими засланцами по три-четыре рыла на одиночную камеру. А вот в других местах стало очень неспокойно. В Веике пикеты протестующих заполонили весь центр — там то ли непрерывный митинг идёт, то ли демонстрация с хождением по кругу. Провинция Мырк отделилась от Аниара и объявила суверенитет, в Янаме прошли массовые сокращения рабочих в связи с отменой выпуска продукции военного назначения — начались погромы на улицах. Ещё объявились какие-то «Сквозняки» — эти нападают на тех, кто служил у оккупантов. Целые семьи вырезают под корень, причём карают они людей состоятельных.

И так по всей планете, кроме нашего Анторина и еще Бакелии. То есть эта провинция тоже вошла в Империю, хотя и не сразу. Я ведь не политик, могу не вполне чётко представлять себе истинных целей происходящего безобразия, но впечатление такое, как будто мир сошёл с ума.

— Это продолжается тот самый передел собственности, что и не прекращался с момента разрушения Империи, — пояснил Арсений. — Ну, или борьба за сырьевые ресурсы и рынки сбыта, если вспомнить слова старика Маркса. Просто сейчас, когда после войны на руках у людей куча оружия… даже и не знаю, что произойдёт. То есть вот-вот должны начаться вооружённые столкновения с массовыми жертвами. А там и до войны недалеко — это отсюда не углядеть — нужно проанализировать кучу данных.

— Не надо забывать про вооружённые группы, возглавляемые решительными людьми — они ведь, если считать для мирного времени и без нормально организованного снабжения — тоже станут как-то кормиться, — спохватился Филипп.

— Плакал наш домик на лесной полянке, — вздохнула Натка, притискиваясь поближе к мужу.

— Так вы что? Собираетесь улетать на эту самую далёкую планету? И бросите тут все свои дела? Все планы? — воскликнула Лена.

— А шо робыть? — развёл руками Филипп. — Если не вмешаться, много людей погибнет ни за что. Но ты с нами не поедешь — будешь экзамены сдавать. А через месяц Его Величество пришлёт за тобой, если ты его прямо сейчас не пошлёшь куда подальше.

— Что, вот прямо так — встали и пошли?

— Ну, я мотоцикл только накрою чехлом, да шланг нужно в будку затащить.

Остальные, тем временем, уже засобирались, укладывая сумки и обсуждая вопрос о том, как будут тащить коляски через лесные заросли. Впрочем, с применением телекинеза это было не слишком трудно. Тем не менее, их всё-таки оставили, закатив во всю ту же будку, а детей взяли на руки. Арсений на минуточку задержался, чтобы пошептаться со своей девушкой. А потом вся толпа втянулась под сень леса и пропала между деревьями.

Лена некоторое время смотрела им вслед, но когда закончила качаться потревоженная её парнем ветка, пожала плечами, развела руками, вздохнула, пробормотала: «Ненормальные» — и направилась в сторону конечной остановки автобуса.

— Юные, понимаешь, пионеры-переростки. Всегда-то они, видите ли, готовы!

У самого борта крейсера рядом с откинутым пандусом стоял Хранитель Хром, облачённый в длинный просторный плащ самого ритуального вида. То есть одежда эта, даже на первый взгляд, совершенно не годилась для повседневной носки — уж очень значительно смотрелись нанесённые на неё орнаменты и блестящие украшения. По обе руки от него замерли две миловидные женщины средних лет — сразу ясно — няни.

— Ваше Величество! Ваши Высочества! Ваше Сиятельство! Ваша Светлость! — поочерёдно поклонился мужчина сначала ребятам, а потом и командиру корабля. — Как же вы так? Пешком через лес, полный диких зверей.

— У нас тут медведи с балалайками на танках ездят только по улицам городов, когда выпьют. А это бывает по праздникам, — улыбнулся Арсений. — В обычные же дни они не стремятся к публичности и мирно обитают там, где им нравится. Это примерно ещё часа три ходу дальше от населённых пунктов. Рад видеть вас, граф. Как здоровье?

— Спасибо, я чувствую себя хорошо. Каюты готовы, как и ваша любимая одежда. Прошу, проходите, располагайтесь. Когда подать обед?

— Когда соберёмся в кают-компании. Или её переименовали в салон? — отвечал по-прежнему Арсений.

— Это всё то же помещение, — кивнул Рувин.

— Командир на трапе! — раздалось из динамиков внутренней трансляции.

Всё тот же шестьсот седьмой крейсер не стал ни капельку просторней. Размеры его жилых помещений напоминали внутреннее устройство пассажирского вагона. Купейного. Скользящие двери, рационализм, отсутствие излишеств. А ведь кроме экипажа и главных гостей тут теперь ещё и прислуга — как-никак Высочайшие особы на борту.

В помещении кают-компании собрались достаточно быстро, едва привели себя в порядок и переоделись в повседневную форму вооружённо-космических сил Хорды. Дети, оставленные под присмотром нянь, больше не колготились на коленях присутствующих и не лезли во всё подряд.

Арсений жестом назначил Рувину место во главе стола, а Хранителя усадил напротив командира за второй короткой стороной.

— Хром! — приступил он к расспросам, едва закончили с первым и вторым и по старой флотской традиции приступили к компоту — салатов в походе не подавали. — Вы наверняка проанализировали причины падения монархии. Пожалуйста, ознакомьте нас со сделанными выводами. Не хотелось бы второй раз наступать на те же грабли, тем более, что воссоздание Империи потребует изрядных трудов.

— Извольте, Ваше Величество. Полагаю, причина в обычной человеческой лени. Прежде всего, в лени сотрудников министерства двора, да и Высочайших особ, если не лукавить. То есть потребовалось сочетание обоих факторов. Их, так сказать, особая суперпозиция.

Дело в том, что очень трудно, почти немыслимо, принудить к чему-либо человека, обладающего столь великим могуществом — сочетанием телекинетческих способностей, властьи над структурой материи и возможностьи непосредственно влиять на разумы. А ведь подростков необходимо принуждать к учёбе, приучать к дисциплине, прививать им хорошие манеры, побуждать к нелёгкому труду — потому что управление весьма трудоёмкий вид деятельности. Конфликты учеников с преподавателями — обычное дело в любой школе.

Не стоит забывать, что гнев высокопоставленного питомца создает огромный риск для того, на кого он направлен. Ведь, в порошок сотрёт одним взглядом, или заставит мучиться — дети бывают очень жестоки.

В то время как талант педагога — вещь штучная. Имею в виду не просто преподавателя-предметника, а именно воспитателя. Того, кто собственным примером, чуткостью и вовремя сказанным словом способен направить, подсказать, заинтересовать.

Разумеется, принцам и принцессам многое спускали с рук, стараясь лишний раз не напрячь их, дабы не навлечь на себя Высочайшее неудовольствие, поощряя, таким образом, праздность и разгильдяйство. Постепенно, поколение за поколением, Императорский Дом превращался в сборище бездельников, отморозков или безобидных, но бесполезных прожигателей жизни, занятых исключительно собственными развлечениями.

Те члены Фамилии, что не унаследовали чудесных качеств, тоже пользовались преимуществами своего положения, хотя дела с ними обстояли и не столь печально. Тем не менее, шила в мешке не утаишь — принцев и принцесс общественное мнение причислило к плеяде паразитов. Не официальное, насаждаемое средствами пропаганды, а настоящее, формируемое при общении людей между собой.

А потом владельцы крупных корпораций сумели организовать переворот. Есть основания полагать, что эту инициативу поддержали и шпионы с Мелты. Думаю, они провернули заранее спланированную и хорошо подготовленную негласную операцию — к сожалению, разобраться в этом вопросе толком не удалось. Так что, считайте данную версию умозрительной.