Бука

— А у меня тоже химия и ещё биология с географией. Особенно про климат интересно. Погоду чувствую заранее. Видимо, по увлечениям и способности развились. Я любые болезни лечу, если могу сделать это незаметно. Знаешь, на новогоднем вечере всем парням, с которыми танцевала, убрала любые отклонения в здоровье. Мишка Ковтун на другой день без очков появился, а то, сколько его помню, всегда расхаживал с велосипедами на носу. Ирке ожирение убрала — она за полгода четверть веса сбросила, стройняшкой стала.

— Круто! Так, может, мы сможем обменяться своими умениями? То есть — поделиться друг с другом навыками.

— Надо попробовать, — кивнула девчонка. — И ещё у меня есть вопрос — откуда мы с тобой такие ненормальные взялись? Сразу двое, да ещё и в одной школе. И возраст у нас близкий. Ты когда родился?

— Третьего июля.

— И я третьего — ребята уставились друг на друга с раскрытыми ртами.

— Слушай, Наташа! А почему ты сама не отбилась от этих чуваков, Ну, что полезли к тебе? Ты же ничуть не уступаешь мне в скорости, — спросил Сёма после того, как ребята позанимались перебрасыванием гаечными ключами при помощи своей неведомой силы.

— Это было бы совсем неправдоподобно, — смутилась девушка. — И потом я несколько растерялась, потому что они меня застали врасплох. То есть была совсем не готова.

— А ещё хотел спросить — с какой наценкой ты это пиво продаешь? То есть, насколько прибыльно получается?

— Берут у меня ровно двенадцать бутылок, когда выходят с работы. И безо всякой наценки — продаю за столько, сколько это же стоит в магазине.

— Тогда, в чём фокус? В чём выгода?

— На всё, про всё, уходит ровно полчаса, и мне остаются пустые бутылки.

— То есть ты их потом ещё и сдаёшь?

— Нет. Наполняю водой и превращаю её в пиво.

— Понятно. Тогда, получается, совсем неплохой приработок, — Сеня улыбнулся и поведал историю с царским червонцем и вскопанным огородом.

Знакомство получилось весёлым и каким-то очень дружеским — ниточка доверия возникла между парнем и девушкой сразу и крепла буквально с каждым словом. В этом тоже ощущалась некая связь, хотя и непонятная по своей природе. Только прощание немного озадачило.

— Ты с Ольгой перестань ходить вокруг да около, — строгим голосом сказала Наталья. — Она ждёт, не дождётся, когда ты перестанешь вздыхать издалека и пригласишь её куда-нибудь. Если бабок не хватает — я подкину на такое дело.

— Да есть у меня немного, — смутился Сёма. — Я ведь маме не отдал то, что выручил за монету. Просто, покупаю помаленьку продукты. Отец думает, что мать дала, мать — что отец меня финансирует, так что всё шито-крыто. Ну и кое-что пока осталось в кармане. Но только насчёт Ольги я и сам не уверен. Понимаешь, я ведь не влюблён в неё, если по-честному. Просто любуюсь. То есть у меня к ней не чувство, и а чисто умозрительное отношение.

— Телепень ты, Сёма. Вот доумозрительствуешь до того, что уведут у тебя девушку.

Собственно, на этом и распрощались. Но по дороге думалось о столь неожиданном ходе со стороны новой… кажется, сестры по судьбе. Вдумчивой, рассудительной не по годам и очень осторожной. Кажется, она приоткрыла уголок завесы таинственности с того мирка, в котором живут девочки. Нарочно приоткрыла. Похоже, у него есть неплохие шансы поухаживать за первой красавицей их класса.

Глава 3

Осложнение

— Бука! Ну-ка, отойдём в сторонку, — нежданно-негаданно позвал Сёму незнакомый одиннадацатиклассник. Лицо, конечно, видел раньше, но имени как-то не запомнил. А, может, никогда и не слышал. Хотя, парень приметный — рослый, плечистый. А, точно! Он же частенько выступает за школу на разных соревнованиях.

Сам же Семён давненько держится подальше от всего спортивного и на уроках физкультуры показывает себя середнячком. Так что ничего удивительного. И что, интересно, ему понадобилось?

— Если ещё раз увижу тебя с Наташкой — урою, только и сказал этот внезапный собеседник. — А пока держи задаток — и врезал прямо в челюсть. Видно, что не изо всей силы, а исключительно с целью обидеть. Ну, или предупредить.

Сёма, ясное дело, отклонился и концами свёрнутых «в кулёчек» пальцев крепко ткнул своего обидчика снизу под бицепс, отчего ударная рука тут же обвисла плетью.

— А давай, я тебе глаза выколю. Тогда ты уже ничего не сможешь увидеть и перестанешь мучиться, — это надо же, как он вдруг осерчал из-за глупейшей угрозы! И куда, спрашивается, подевалась его столь лелеемые сдержанность и хладнокровие? Впрочем, наполовину обезручивший одиннадцатиклассник тут же попытался заехать ему с левой, причём, на этот раз удар был резкий и без замаха — насилу успел увернуться. Но снизу под бицепс снова пробил, отключив и вторую руку.

— А, может, тебе и голову открутить? Всё равно она тебе без надобности, потому что думаешь ты тем местом, на котором сидишь.

Последовавший в ответ пинок в коленку опять оказался неожиданным. Нет, цели он тоже не достиг, но остался безответным. Зато следующий удар второй ногой Сеня поймал и принялся толкать противника, заставляя отпрыгивать назад на одной ножке. И свалил-таки парня на спину.

— Передохни пока, подумай о делах своих скорбных. И запомни — если я ещё раз увижу тебя рядом с Натальей… в общем, ты меня понял.

В ответ этот амбал подтянул ноги к животу и, резко распрямив их, попытался вскочить одним слитным движением. А вот дудки — обвисшие руки остались сзади и перевесили, отчего горе-драчун снова грохнулся на спину.

— Ох, и упорен же ты, Парамошка! — прокомментировал эти потуги Сёма неизвестно откуда всплывшей из памяти фразой.

Несколько старшеклассников, видимо товарищей неудавшегося «предупредителя», до сего момента державшихся поодаль, подошли и помогли поверженному встать. Заодно и придержали его, не пустив снова в драку. Словом, дальнейшего развития конфликт не получил. Тем более, что, откуда ни возьмись, прибежала Наталья — видимо ей уже кто-то доложил о драке. Она размяла плечи побеждённого и недовольно зыркнула в сторону Сёмы. Потом что-то строго выговорила незадачливому своему охранителю, гордо вскинула голову и пошла прочь.

Выходной с самого утра провели всей семьёй у бабушки с дедушкой. Поправляли крышу над хлевом и налаживали выгородку для кур. За ужином старшие мужчины хорошенько выпили и принялись вспоминать давних знакомых.

Сёма и не подумал уходить из-за стола. Он медленно жевал пирожки с капустой и напряженно выжидал. Дело в том, что для расспросов о разных городских происшествиях или необычных событиях, особенно давних, случившихся полтора десятка лет тому назад, компания подобралась исключительно удачная. Потому что дед с бабушкой жили в этом доме очень давно. С каждым из соседей у них были какие-то отношения — улица застраивалась ещё, когда дед вернулся из армии, и всё вокруг происходило на их глазах. Так что перемывание косточек жителям окрестных домов было для них излюбленным занятием.

Кроме того, дед старательно вёл календарь погоды, многие годы скрупулёзно записывая в него и про дождики, и про жару. И, заглянув в свои тетрадки, про любой день мог рассказать… ну… когда и откуда нанесло тучи, да какой ветер дул. Знал он множество народных примет и, хотя был партийным, привязывал их к церковному календарю.

Основная причина такой старательности заключалась в проблемах с покосом — каждый год он был делом непростым, потому что не вовремя пошедший дождь мог испортить сено или многократно увеличить труды, нужные для завершения сенокосной страды. Особенно обидно было размётывать промокший незавершённый стог и растаскивать для просушки с таким трудом собранное сено — они с отцом всегда ездили вместе с дедом на его участок километрах в двадцати от города, где у того были сенокосные угодья.

Потому-то дед и старался предугадать выверты здешней неустойчивой погоды. И сейчас его записи и память на разного рода локальные катаклизмы вселяли в Сёму надежду на возможность вызнать хоть что-то о событиях года его появления на свет.