Бука

— Конечно с того, чтобы научиться колоть орехи государственной печатью.

— Смеёшься?

— Так у тебя, каждый раз как ты представляешь себе преимущества высокого положения, глаза подёргиваются мечтательной дымкой, а голос от восторга делается тоненьким и писклявым.

— Да я тебя, точно, сошлю на Землю, как только разберёмся со всеми врагами. А то своими подколками вконец разрушишь величие моего безупречного образа.

— Вот и прекрасно. Докладывай командиру, что императора зовут Арсений… какой он там по номеру? Думаю — первым будешь.

Анна зашла после работы к Ольге, где и застала Наталью. Та как раз втолковывала подруге:

— Всё, мотоциклетку свою ставь в гараж на длительную консервацию. Срок у тебя уже такой, что верхом на этой жердочке разъезжать не смей, а то скинешь.

— Ладно, ладно, поняла. Больше не буду. Чего новенького, Ань? О! А ты с кексиком!

— Ага. С ананасовым. А дела, как сажа бела. Без Арсения и Семёна обороты у нас на фирме начали сокращаться. Отец уже сообразил, что количество переходит в качество по достаточно сложному закону. И не слишком быстрому. А то пожмотился он выкупить для вас эту квартиру и теперь сам же нам на себя жалуется. Думает, что Сёмка из-за этого с фирмы и ушел. Ну а Арсюха, вроде как, решил самостоятельный бизнес начать. Кстати, не было от них вестей?

— Вестей не было, а события случались, — ухмыльнулась Наталья. — Мы с Филей у его бабушки поселились. А то квартира большая, а старушка ветхая. Она сама нас позвала, когда узнала, что вернулись из свадебного путешествия.

— Помню, любит она тебя, — подтвердила Ольга. — Говорит, что всякий раз, как ты её навестишь, у неё будто все хвори куда-то деваются.

Девчата захихикали, понимая, что это вовсе не «куда-то», а во вполне определённом направлении.

— Ты её так долгожительницей сделаешь — она ещё и ваших с Филей деток успеет выняньчить.

— Нет, Ань. Не успеет. Но до конца отпущенного срока будет себя очень неплохо чувствовать. Только осталось ей не так уж много. Но — да. Первенца нашего побаюкает.

— Кстати, Нат! Ты ведь мечтала в мед поступить. Готовишься?

— Нет. Ничего не выйдет. Я там в два счёта себя выдам — ты просто не поверишь, сколько я всего вызнала через пальцы за те годы, что начала людей излечивать. Даже не сумею это описать, потому что такое нужно чувствовать. Ну и опытные-то врачи, да ещё преподаватели, в два счёта заподозрят, что со мной не всё чисто.

Я в нашу поликлинику устраиваюсь гардеробщицей. И страждущие мимо меня пойдут потоком, и никто на меня ничего не подумает.

— Так, а заработок? Там же платят сущие копейки!

— Хватит на жизнь — мы прикидывали. Филю-то Игорь Николаевич в школу милиции устроить не сумел — тамошние медики добрались до бумаг о его ранениях во время службы — даже разговаривать не стали. Отвернули. Зато он в лесничество устраивается, как и мечтал. И его приняли на заочное в ЛесТех — зачли результаты экзаменов, когда он по конкурсу не прошёл на очное. Как инвалида, хе-хе.

— Да полно тебе смеяться — хоть что-то полезное от страданий, — прервала веселье Анна. — Сама-то, небось, плакала, когда его привезли.

Я вот за папу беспокоюсь — он совсем не понимает, что лучшее время для его бизнеса заканчивается — продолжает упираться и собирается нанимать новых людей. А мелкие предприятия давно сами заключают договоры со своими заказчиками и посылают наш МеталлоСнаб далеко и надолго.

— Мавр сделал своё дело. Мавр может уходить, — вздохнула Ольга. — Даже обидно. Перестал быть полезным — проваливай с дороги.

— Ну, нет, не так уж всё безнадёжно. Просто количественного роста уже не будет. Нужно просто держать нос по ветру и не пропускать изменений в обстановке. А то прошляпил заказ на профили для железнодорожных стрелок — теперь пытается отбить за счёт фурнитуры для трамвайных рельсов, а там есть нестыковки по оснастке. Ой, что это я производственное совещание устроила!

— Ты вот лучше ещё кусочек возьми — вкусно. А ты, Оль, поступаешь на вечерний к нам в городе?

Да зачислена уже, скоро занятия начнутся, но только сомневаюсь насчёт выбора. Мне, наверно, лучше поступить на бухгалтерские курсы. А то вечно приходится со счетами разбираться, с налогами, с отчислениями. Я всё-таки тоже не как-нибудь, а хозяйка целого дела.

— Вот, точно. При мукомольном техникуме… или как он теперь? Колледж? Университет?

— Колупаевский Мукомольный Университет — ну ты сказанула!

— А что? Звучит-то гордо.

Некоторое время девушки весело похрюкивали.

— Оль! Парень за мной один ухаживать начал, — наконец решилась Аня. — Вам-то хорошо — вы уже окольцованы, а я свободна. К тому же — богатая невеста. Ну, по нынешним временам. Так вот — не юнец, приехал из областного центра. Говорит — ведёт какие-то дела, но какие — не говорит.

— А думает что? — напомнила Наталья.

— Озабоченно думает. То есть чисто по-женски я ему нравлюсь. А только смотрит он на меня уж очень внимательно — вбирает и обдумывает каждое слово, каждое движение буквально провожает глазами. Всё подмечает и, как будто, проговаривает про себя.

— А вообще-то он тебе нравится? Симпатичный?

— Очень. Предупредительный такой, немножко деньгами сорит, но не безмерно. Машина у него девятка, вся такая красивая, начищенная, и ездит он на ней, словно гонщик. Знаешь, после того похищения я стала очень недоверчивая — а тут заопасалась вдруг, что оттолкну хорошего человека, а потом много раз об этом пожалею.

— Ладно, девочки. Давайте-ка пораскинем умишками про то, какую опасность может представлять этот ухажёр, — Ольга попыталась сконцентрировать внимание подруг.

— То есть нужно понять, чего он выискивает. Он же выискивает, ты так поняла его поведение и мысли?

— Ну… как бы да… выискивает. Правильное слово.

— Тогда берём его под наблюдение. Завтра веди своего кавалера ко мне в чебуречную — надо личность срисовать в память. Наташ! Ты придёшь?

— Думаю, да. Вроде, ничего не мешает.

— Вот и станем в его голову заглядывать всё время, пока он не с Анькой. Ты, Ань, тоже не забывай присматривать — мы же не можем его постоянно наблюдать, потому что у всех дела. Но вместе втрое чаще сможем подсматривать и прислушиваться.

— Ага! Вот и вторая фигурантка, — думал этот «Костя», знакомясь с подругой своей девушки Ольгой, которая как раз встретила их у входа в ипостаси официантки. Натка это прочитала, сидя за угловым столиком, где держала место. — А вот и третья, — эта мысль возникла в голове молодого мужчины в момент, когда он остановил свой взгляд на Наталье.

Та приветливо помахала рукой, приглашая к себе.

Ольга, а она сегодня обслуживала, подала меню и скромненько отошла в сторонку, приготовив блокнот и карандаш. И, улучив минутку пока никто из посетителей не требует её внимания, тоже скользнула в мозги ухажёра.

— Итак, что у тебя тут за мысли? — похоже, она по неосторожности транслировала свой вопрос, потому что увидела напряжение, внезапно возникшее в позе мужчины. Но сориентировалась она мгновенно — если влипла, то нужно сделать вид, как будто всё в порядке.

— Говори, кто тебя послал? Какое у тебя задание? Пароли, явки, звание, семейное положение, награды, учёные степени — впрочем, напишешь всё вечером в трёх экземплярах, — закончила она этот неожиданный для самой себя наезд.

А в это время не подозревающие ни о чём Наталья с Анечкой советовали парню обязательно попробовать жасминовый чай и суфле с тыквой. В общем, классно она отоварила этого «интересующегося» буквально пыльным мешком из-за угла. Но очухался он быстро — почти не показал виду. Так, замер на секунду в недоумении, а потом снова стал галантным и предупредительным кавалером.

Чуть позже за их столик подсел Филипп, представился — компания весело перекусила, потому что выпивки тут не подавали, и разошлась.

Вечером Ольга с большим интересом следила за тем, как этот Костя составлял отчёт. В его голове читались сомнения по поводу ощущений, возникших в чебуречной. Но стоит ли про них писать…?