Страница 11 из 15
Фронтиний нахмурился.
– «Для нас»? А остальные армейские части?
– А остальные армейские части, примипил Фронтиний, заняты другими делами.
Префект извлек свиток с картой, которую держал в походном рундучке, и расстелил ее по столу, прижав края своим шлемом и перевязью. Показал на пятнышко к северу от Вала, что шел поперек всей провинции, отсекая цивилизацию от диких северных племен. Пятнышко находилось к востоку от тракта, ведущего от границы на север и как бы разделяющего варварскую территорию на две половины.
– Это – мы. Сражение выиграно, сельговы выбиты и загнаны обратно.
Он постучал пальцем по участку к западу от тракта: здесь находились земли упомянутого племени.
– Их, конечно, еще придется сдерживать, но на это, думаю, хватит и одной когорты, раз уж сегодня мы их так потрепали. На пригляд можно оставить когорту гугернов или вангионов, у них достаточно людей, чтобы сельговы и носа высунуть не смели. Сами знаете, как…
Оба старших центуриона скупо кивнули, и в голосе Нэуто прорезалась суровая нотка:
– О да, трибун, знаем. Спуску не давать, любыми способами показать синеносым, где их место. При малейших признаках неповиновения сжигать поселение дотла, конфисковывать все, что они не догадались спрятать. В общем, устроить такую зиму, которую им еще долго не забыть. Будет пара-другая стычек, однако после сегодняшнего они уже не оправятся… Так что там с нами?
– С нами, похоже, все гораздо интереснее. – Трибун показал на земли к востоку от Северного тракта. – Нам приказано продвигаться на северо-восток, освобождать вотадинов из-под ярма ставленников Кальга. Коль скоро мы пока не знаем, ни какие силы он туда направил, ни кого поставил новым вождем после расправы над Бренном, решено выдвигаться в полном боевом составе. Мало того, к нам перебросили шесть турм кавалерийского крыла Петрианы в качестве дозорных разъездов. Наместник полагает, что Кальг, раз уж его труп не найден, затеял укрыться в столице вотадинов, которая возбуждает такой интерес нашего начальства. Дескать, что же такое они там прячут?
Примипил Фронтиний вновь помрачнел, затем надломил бровь, бросая язвительный взгляд на Скавра.
– И он хочет, чтобы мы управились силами двух когорт? Да сюда надобно в два раза больше людей, я уж не говорю про кавалерию. Шесть петрианских турм! Всего-то пара сотен пик… Мы не только понятия не имеем, какой противник нам уготовлен и в каком числе, но и нерешенной остается крохотная проблемка с вениконами. Насколько я понимаю, некая трусливая бестолочь в широкополосчатой тунике слишком долго жевала сопли у становища, и вся вениконская дружина в полном составе быстренько удрала сквозь пролом в северном фасаде тына.
Скавр сердито кивнул, явно не одобряя оскорбительные выражения, которые подбирал его подчиненный в адрес старшего офицера.
– Я знаю, примипил, знаю. Не буду утомлять тебя деталями, а скажу лишь, что эта оплошность уже привлекла к себе внимание властей предержащих. С другой стороны, надо иметь в виду, что «трусливая бестолочь» все-таки командует когортой, приданной нам в помощь из Двадцатого легиона. Судя по всему, Ленат решил загладить допущенный промах, оставшись с нами еще на несколько недель.
– Ну а что с вениконами?
– По последним данным, удирают на север после целого дня мелких стычек с петрианцами. А может, и не очень мелких. Судя по донесениям, наши доблестные конники добили несколько сотен варваров, когда те отставали от изнеможения. В ответ трибун Лициний потерял с полсотни всадников, которым в буквальном смысле отрывали руки и ноги, когда они чрезмерно увлекались и оказывались слишком близко.
Нэуто, доселе разглядывавший карту, решил вмешаться. Его голос был полон насмешки.
– Другими словами, все прочие легионы остаются на месте и лишь подсчитывают захваченных рабов, а нам выпало идти на север, чтобы взять приступом Динпаладир. Силами всего лишь пары сотен кавалеристов да трех когорт, одной из которых командует бесхребетный аристократишко. К тому же не удивлюсь, если попутно нам придется отбиваться от всего вениконского воинства.
Скупо усмехнувшись, Скавр кивнул.
– Почти в точку, примипил. С одной поправкой, что легионам не придется от безделья начищать свои доспехи до парадного блеска. Я вам еще не говорил, но есть одно обстоятельство, которое не даст людям заскучать.
У обоих примипилов сузились глаза. Нэуто негромко выдохнул вопрос, заранее нацепив гримасу человека, ожидающего крайне неприятных известий:
– Бриганты?
Скавр кивнул.
– Да, примипил, бриганты. Кальг наконец добился своего полномасштабного мятежа, пусть и запоздалого. Так что нам остается только расхлебывать чужую кашу.
– Будь они трижды прокляты, эти мятежники. Ведь казалось, еще пара-тройка дней, и мы у Вала, а там, глядишь, наложили бы руки на нашего «орленка»[9]. Так нет же. Сиди теперь, жди, пока здешняя пехота изволит отлипнуть от теплых постелей, чтобы вычистить обнаглевших бриттов огнем и железом. Боюсь, наши армейские уроды до того обленились без дела, что уже боятся выходить на охоту за синерожими. Да моя гвардия прошла бы сквозь смутьянов, как горячий нож сквозь масло!
Хищник с Эксцингом стояли на стенах Берегового форта в пятидесяти милях к северу от легионерской твердыни Тисовая Роща, раздраженно окидывая взглядом темнеющий вечерний пейзаж. Преторианец с чувством жаловался своему напарнику, хлопая ладонью по каменному парапету от переполнявшей его душу гадливости в адрес местного гарнизона.
– Отмахать за месяц такие концы, добраться до края нашей чертовой империи, меняя лошадей по три раза за сутки! У меня теперь не зад, а кожистая нашлепка. Мозоль. И все ради чего? Чтобы сидеть и пялиться вон на те холмы? Мол, как бы нам туда попасть? Потому что горстка местных дикарей что-то такое о себе возомнила? И вот наша отважная пехота побежала к мамочке, а разгребать кто будет?
Эксцинг криво усмехнулся, тряся головой в комическом унынии.
– Да, дорогой коллега, ничуть не сомневаюсь, что твои гвардейцы вмиг прошлись бы кровавой косой по здешним бунтовщикам. Увы, преторианцев я тут не вижу, зато перед глазами маячит все тот же вопрос. Будем ли мы ждать прибытия легионов с севера, когда они закончат свои дела там и повернут на юг, – или же мы сами все-таки рискнем отправиться дальше, раз уж приказа префекта Перенна никто не отменял? Думаю, ясно, чему я отдаю предпочтение, хотя последнее слово в вопросах военного искусства за тобой.
Хищник подарил ему хмурый взгляд, задумчиво похлопывая по рукояти меча.
– Наши с тобой предпочтения совпадают, братец. Надо немедленно идти на север, пока юный Аквила не укрылся еще надежнее. С другой стороны… Пара центурионов и кучка легковооруженной стражи мало что смогут противопоставить полнокровной дружине, если мы на нее нарвемся. Даже если бы нас охраняла сама гвардия. А я, в отличие от тебя, на себе испытал, что такое рубиться с варварами, еще в ту войну. Император послал нас тогда на квадов с маркоманами. Ох и насмотрелся же я на трупы тех, кого они брали в плен или выкрадывали из наших лагерей по ночам. С них потом живьем сдирали кожу на жертвенных алтарях… Короче, если тебе и впрямь неймется, завтра с утра туда и отправимся. Кто знает, может, и доберемся до Вала, никого по дороге не встретив, тем более что преимущество неожиданности на нашей стороне… – тут Хищник зловеще улыбнулся фрументарию, – …ведь на такую выходку осмелится разве что полоумный. Мои люди точно решат, что я окончательно свихнулся, но перечить не посмеют. Кстати, здесь военным искусством и не пахнет, такое предприятие – без достаточного количества людей, да еще в разгар мятежа – чистой воды самоубийство.
Фрументарий ответил не сразу. Несколько долгих минут он молча разглядывал далекие молчаливые холмы на северном горизонте.
– Ты во многом прав. Вылазка действительно куда более опасна, чем простое ожидание, пока не вернутся войска, чтобы навести здесь порядок. Если бы все было так просто, то не сомневайся, я бы давно принял решение. Боюсь только, дело много сложнее. Представим себе на минуту, что мы задержимся тут с месячишко. Каковы шансы, что слухи о появлении некоего преторианца в компании фрументария не долетят за это время до легионов? Зная солдатскую любовь к сплетням, я бы на это вообще не рассчитывал. Ну а коли новость о нашем прибытии более чем наверняка станет известна либо Аквиле, либо тем, кто помогает ему скрываться от правосудия, готов поставить собственные гонады против денария, что он удерет еще дальше. Не успеем мы добраться до Вала, как его тунгрийская когорта вновь растворится в здешних лесах. И ищи их тогда свищи…
9
Имя римского гражданина обычно состояло из трех частей: личное имя, родовое имя и, наконец, прозвище, которое называется когномен. Когномен главного героя этой книги – Аквила – в переводе на русский означает «орел».