Страница 18 из 36
Но об одном моряке мне все-таки тогда кое-что узнать удалось. И помог в этом сотрудник музея, заметивший, очевидно, мой особый интерес к полярной реликвии. Указав на сидевшего справа на фотографии во втором ряду круглолицего офицера, он произнес:
— Слишком молодым ушел Алексей Жохов...
— Что же случилось? — вырвалось у меня.
— Была зимовка. Лейтенант заболел якобы,— мой неожиданный собеседник задумался на минуту.— Впрочем, не все еще до конца ясно в его полярной истории...
Алексей Жохов. Со снимка смотрели мягкие, внимательные, сосредоточенно-задумчивые глаза...
Большего о судьбе моряка выяснить тогда не удалось: никакими материалами, относящимися к деятельности А. Н. Жохова в Гидрографической экспедиции Северного Ледовитого океана, музей, к сожалению, не располагал.
Уже много лет занимаюсь я историей полярных исследований, и, конечно, личность Алексея Жохова, чьим именем назван остров в Северном Ледовитом океане, личность, как я чувствовал, интересная и в то же время малоизвестная, не могла оставить меня равнодушным. Начался поиск. Пришлось обойти немало ленинградских адресов: побывать в Центральном государственном архиве Военно-Морского Флота и Центральном военно-морском музее, в известном переулке Гривцова, где размещается сегодня архив и библиотека Географического общества СССР. Пришлось списаться со многими людьми, имевшими отношение к Арктике и затрагиваемым событиям, встретиться с потомками участников экспедиции, переворошить горы архивных документов. И только тогда приоткрылась короткая, но яркая жизнь лейтенанта Жохова.
Гидрографическая экспедиция в отличие от большинства других, осуществлявшихся на пожертвования частных лиц и ученых обществ, была организована на казенные средства и с особой тщательностью. К ее снаряжению были привлечены известные авторитеты: кораблестроитель А. Н. Крылов, начальник Главного гидрографического управления А. И. Вилькицкий, профессор Ю. М. Шокальский. Возглавил специальную комиссию адмирал В. П. Верховский. «Таймыр» и «Вайгач», так назывались экспедиционные транспорты, были первыми стальными кораблями ледокольного типа, построенными специально для исследовательских работ в полярных морях, на отечественном заводе, из отечественных материалов и по русским проектам. Впервые за всю историю арктического мореплавания они были также снабжены и радиотелеграфом.
Ледоколы были спущены на воду весной 1909 года, а уже в конце августа следующего года, после перехода южным путем, отправились из Владивостока на разведку в Берингов пролив. Намечалось, что «Таймыр» и «Вайгач», совершая ежегодные плавания в восточном секторе Арктики в течение двух-трех лет и возвращаясь каждый раз в конце навигации на свою базу — Владивосток, достигнут первоначально мыса Челюскин, а затем и западной части Северного Ледовитого океана. Их базой здесь должен стать Архангельск или Александровск-на-Мурмане. «Таймыр» и «Вайгач» были укомплектованы военными моряками, пожелавшими работать в суровых арктических условиях. Команда каждого ледокола состояла из пяти офицеров, судового механика, врача и сорока нижних чинов. Перед гидрографической экспедицией стояла задача изучить в навигационном отношении весь Северный морской путь.
В 1912 году «Таймыр» и «Вайгач» уже третий сезон успешно проводили высокоширотные исследования в Восточно-Сибирском море и море Лаптевых. Однако судовой состав после двух прошедших навигаций значительно обновился: не всем оказалось под силу выдержать суровые испытания первых арктических плаваний, кое-кто покинул экспедицию, разуверясь в возможности сквозного прохода через полярные льды...
Пришли новые моряки, большинство из которых мечтали попасть в экспедицию. Все они по разным причинам оказались в Сибирской флотилии. Пришел сюда и лейтенант Алексей Николаевич Жохов. Скупые строки архивных документов отмечают ступеньки продвижения Жохова по службе: воспитанник Морского корпуса, младший гардемарин, старший гардемарин, мичман, лейтенант... Мелькают названия кораблей, на которых он нес боевую службу, в их списке значится и крейсер «Аврора». Переход Алексея Жохова с Балтийского флота на Тихоокеанский был вынужденным. О причинах его рассказал Дмитрий Николаевич Жохов, брат Алексея, в письме к костромскому краеведу А. А. Григорову.
...В апреле 1911 года молодой способный лейтенант Алексей Жохов был назначен на линкор «Андрей Первозванный», базировавшийся в Либаве (ныне Лиепая). Там у него произошел конфликт: Жохов вступился за унтер-офицера, с которым грубо обошелся старший офицер. В результате и старший офицер, и лейтенант Жохов были списаны с корабля.
Итак, Алексей Жохов — вахтенный офицер «Таймыра». Вместе с другими участниками гидрографической экспедиции он занимается составлением морских карт, сбором научных коллекций и материалов о природе арктических морей. В короткое время молодой офицер показал себя опытным моряком и пытливым исследователем. По возвращении из экспедиции Жохов был отмечен очередной наградой и вскоре зачислен в штурманские офицеры второго разряда. Все это говорило о несомненных способностях флотского офицера-гидрографа.
9 июля 1913 года (Все даты здесь и далее даны по новому стилю.) для гидрографической экспедиции началась четвертая, а для Алексея Жохова вторая полярная навигация. «Таймыр» и «Вайгач» почти на месяц позже обычного оставили Владивостокский рейд. Сказалась суровая зима: пришлось до поздней весны заниматься ледокольными работами в порту.
В задачу плавания 1913 года входило продолжение описи побережья к западу от устья Лены, а также восточных и северных берегов Таймыра. Сквозной маршрут до Архангельска был предположителен в случае удачи. Но в начале долгожданного похода опасно заболел начальник экспедиции генерал-майор И. С. Сергеев. Пришлось еще неделю простоять у селения Ново-Мариинск, в Анадырском заливе, где имелся беспроволочный телеграф, чтобы сообщить в Петербург о случившемся. В командование экспедицией вступил командир «Таймыра» капитан 2-го ранга Борис Андреевич Вилькицкий, 28-летний, блестяще образованный морской офицер, человек решительный и инициативный, в немалой степени способствовавший дальнейшим успехам ГЭСЛО.
Пройдя Берингов пролив, «Вайгач» лег курсом севернее, а «Таймыр» повернул на запад, следуя с промерами вдоль материкового берега.
Поначалу ледовая обстановка благоприятствовала экспедиции, и суда продвигались уверенно. Было необычно тихо, приветливо светило солнце, и только всплывавшие то там, то здесь моржи разрушали иллюзию теплого моря. Но на подходе к проливу Лонга погода резко испортилась: свежий северо-западный ветер развел большую волну. С каждой милей льда становилось все больше, а полосы тумана начали сменяться мокрым снегом. До самой Чаунской губы «Таймыр» шел уже в сплошном льду. 15 августа он наконец вышел на видимость острова Четырехстолбового. Здесь его поджидал прибывший несколько ранее «Вайгач», которому из-за тяжелой ледовой обстановки так и не удалось на этот раз достичь острова Врангеля...
В отличие от сурового Чукотского Восточно-Сибирское море встретило исследователей ласково. Производя по пути гидрологический разрез и траление, «Таймыр» уверенно поднимался к северу. Но при попытке обогнуть Новосибирские острова он неожиданно вышел на мелководье, с которого выбрался с трудом. А когда туман рассеялся, левее курса был усмотрен остров. Его открытие явилось полной неожиданностью. «В ночь на 20 августа,— вспоминал впоследствии один из участников экспедиции, доктор медицины Леонид Михайлович Старокадомский,— вахтенным начальником на «Таймыре» был лейтенант А. Н. Жохов. В 5-м часу утра он заметил впереди и несколько левее курса небольшой высокий и обрывистый остров и немедленно сообщил об этом начальнику экспедиции. Не прошло и трех минут, как весь экипаж был на ногах. Из кают и кубрика, одеваясь на ходу, выскакивали на палубу офицеры и матросы, чтобы собственными глазами убедиться в существовании обнаруженного Жоховым острова».