Страница 15 из 36
Знакомый журналист из Бамако по фамилии Майга попросил меня передать в Томбукту привет своему старшему брату, заместителю директора местного лицея. И однажды шофер Али Майга, знающий в Томбукту всех и вся, внезапно остановил свою машину посредине рыночной площади. Он указал мне на худощавого мужчину лет тридцати пяти — сорока, разговаривающего с двумя толстыми горожанами в дорогих бубу — широкополых одеяниях с роскошной вышивкой и маленьких белых ажурных шапочках.
— Вот твой Майга. А с ним еще два Майги. Один — коммерсант, другой — чиновник. Большие люди. Мои друзья. Я представился Омару Майге, и он пригласил меня встретиться на следующий день. Вывеска над воротами в просторный и нещадно прокаленный солнцем двор извещала о том, что здесь находится франко-арабский лицей.
— Омар, почему лицей называется франко-арабским?
— Раньше это была школа, где, следуя мусульманской традиции, преподавали арабский язык. Когда страна стала независимой и была создана национальная система образования, в Томбукту открылся светский лицей, стал изучаться официальный язык Мали — французский. Но арабский, учитывая вековые традиции, тоже был оставлен, но только в качестве иностранного языка. Поэтому сегодня название лицея уже не соответствует сути. Наши ученики изучают и английский, и немецкий, и...— Омар сделал многозначительную паузу,— русский...
В Мали учащиеся лицеев сами выбирают себе иностранный язык из тех, что преподают в данном учебном заведении. Я уже знал, что ежегодно отделение русского языка и литературы Высшей нормальной школы Бамако выпускает преподавателей-русистов, что две трети учащихся лицеев выбирают этот язык. Но то, что русский язык добрался и до таинственного Томбукту, было для меня неожиданностью. Оказывается, недавно сюда назначили двух выпускников Высшей нормальной школы, и с 1985 года русский язык введен в учебную программу лицея как постоянная дисциплина.
— Впрочем, несколько учеников, изучающих русский, в лицее уже есть,— говорит Омар, ведя меня по коридору.— Их родителей перевели на работу в Томбукту из городов, где русский язык уже преподавался, но отсутствие учителей на новом месте создало для них временную проблему, которая теперь решена. К сожалению, не могу показать вам уроки. Сейчас учащиеся готовятся к экзаменам. Классы пусты.
Словно наперекор словам заместителя директора, из ближайшего класса раздались голоса. Майга открыл дверь. Несколько парней спорили у доски, на которой была начерчена геометрическая фигура.
— Мы не запираем классы, — пояснил Омар,— чтобы дать возможность желающим заниматься самоподготовкой. Далеко не у всех дома есть условия для занятий. А вот, кстати, лицеист, изучающий русский язык, — Омар положил руку на плечо тоненького парнишки.
По-русски обращаюсь к представленному мне юноше. Он потупил глаза и молчит. То ли стесняется, то ли его словарный запас слишком мал. Поэтому прощаюсь с ним по-французски.
И вдруг слышу вслед русские слова:
— До свидания, товарищ. Приезжай еще!
Гордый собой, парень машет мне рукой.
— Спасибо. Обязательно приеду.
Виктор Онучко Бамако — Томбукту
Эхо Кугитанга
Три года назад в отрогах хребта Кугитангтау группа спелеологов-любителей из Красноярска обнаружила не отмеченную на геологических картах пещеру, а в ней десятки мумий людей и животных. Неожиданная находка успела за это время обрасти легендарными подробностями, породить самые различные догадки и гипотезы. Повторный спуск в «Кунсткамеру» — так назвали спелеологи открытую ими пещеру — развеял многие скороспелые выводы. Однако некоторые вопросы, связанные с необычной находкой, остались пока без ответа. Наши читатели просили рассказать об экспедициях красноярских спелеологов в Кугитанг, а заодно и о самих горах — уникальном и малоизвестном уголке Средней Азии.
Мекка спелеологов
Как бы продлевая отошедший на юго-запад от заоблачных пиков Памиро-Алая горный хребет Байсунтау, протянулись короткой каменной грядой кугитангские горы. Таджикское «танг» обозначает узкое ущелье, а «куг» — горы. Кугитанг — горы с узкими ущельями. С незапамятных времен прилепилось к прежнему ираноязычному названию тюркское «тау», что также переводится как горы. Получилось вроде бы нескладно, но слово Кугитангтау перекочевало на географические карты и вытеснило более обиходное — Кугитанг, а то и просто Куйтан.
«Дик и угрюм Кугитанг-Тау. Как будто погрузившись в дремоту, смотрит он вдаль на песчаные пустыни Кара-Кумов, на светлую многоводную шаловливую красавицу Аму, протекающую по равнине. Видит он постоянно караваны, направляющиеся из Афганистана в Керки и дальше до самой далекой Хивы. Тысячелетия прожил Кугитанг с тех пор, как огромное безбрежное море шумело у его подножья, омывая берега зеленовато-серыми гребнями прибоя. Затем море, волна за волной, постепенно отходило к северу, оставляя после себя огромную песчаную пустыню, также похожую на море, но желтого цвета» — так описывал этот край русский путешественник Д. Н. Логофет, побывавший здесь в начале нынешнего века.
Торжественно и сурово встает из пустыни скалистая громада с двумя островерхими снежными шапками. «Айрыбаба» — называют здесь оба близко-стоящих трехтысячника,— «раздвоенная священная вершина». Здесь, в высокогорье, нашли сегодня убежище редкие, исчезающие виды животных и пресмыкающихся — винторогий баран и бухарский козел, туркменская рысь и снежный барс, серый варан и большеглазый полоз, десятки птиц, занесенных в Красную книгу.
Несколько месяцев в году Кугитанг напоминает выжженную пустыню. Вихри, прилетающие с юга, наносят тучи песка и с размаху швыряют его в глубокие каньоны. Зимние ветры, прорвавшись через высокие вершины, заваливают предгорья снегом. И только весной отроги покрываются коврами изумрудных трав и красных тюльпанов. В узких ущельях начинают греметь миллионы ручейков и речек. Набирая разбег и силу, они превращаются в ревущие сели. Выходят к летовкам чабаны; то тут, то там виднеются на склонах тучные отары. По мере приближения летней жары стада перегоняют на высокогорные пастбища, ибо высыхают бурные еще вчера ручьи и выгорают травы.
Но вода — главное условие жизни в этих суровых горах — продолжает сочиться под землей, расширяя трещины в каменных плитах, вымывая мягкие породы — известняки и доломиты. Из века в век продолжается в Кугитанге нескончаемый геологический процесс — образуются новые и удлиняются старые подземные коридоры. В глубоких карстах под каменистыми горными плато текут подземные реки, разливаются озера, в которых живут слепые рыбы, петляют лабиринты дворцов, изукрашенных сталактитами и сталагмитами, раскрываются залы, где «бьют фонтаны» и «ниспадают занавесы» природного гипса.
Некоторые полости имеют выходы на поверхность — это знаменитые кугитангские, или, как их еще называют, карлюкские, пещеры. Известны они с давних пор. Первым сообщил о них греческий историк Диодор Сицилийский, живший в первом веке до нашей эры. Сегодня сюда ежегодно приезжают группы спелеологов из разных городов страны: продолжается геологическое обследование Кугитанга. Только в западных отрогах хребта зарегистрировано около четырехсот гротов и более шестидесяти пещер, семнадцать из которых протянулись на многие километры. Но Кугитанг, казалось бы, исхоженный вдоль и поперек геологами и туристами, не устает преподносить новые загадки.
Разведчики карста
Из земли выбивался густой столб пара. А это — неоспоримый признак расположенной близко к поверхности карстовой полости.
— Будем докапываться,— сказал руководитель отряда красноярских спелеологов Леонид Петренко, и товарищи его поддержали, зная, что впереди несколько дней, а то и недель изнурительной работы, на которую, возможно, уйдет почти весь отпуск. Но желание открыть новый карст перевешивает.