Страница 66 из 175

Поэты 1820–1830-х годов. Том 1

Сомов Орест Михайлович, Туманский Федор Антонович, Илличевский Алексей Данилович, Коншин Николай Михайлович, Козлов Василий, Филимонов Владимир Сергеевич, Плетнев Петр Александрович, Федоров Борис, Олин Валериан Николаевич, Панаев Владимир Иванович, Шишков Александр Ардалионович, Норов Авраам Сергеевич (?), Тепляков Виктор Григорьевич (?), Зайцевский Ефим Петрович (?), Деларю Михаил Данилович (?), Шкляревский Павел Петрович (?), Туманский Василий Иванович (?), Розен Егор Фёдорович (?), Родзянко Аркадий Гаврилович (?), Крюков Александр В., Крылов Александр Абрамович (?), Теплова Надежда Сергеевна (?), Дашков Дмитрий Васильевич, Щастный Василий Николаевич (?), Нечаев Степан Дмитриевич, Григорьев Василий Никифорович (?), Загорский Михаил Павлович (?), Ротчев Александр Гаврилович (?), Ободовский Платон Григорьевич (?)

163. ПОЭЗИЯ

Сонет

Ее гармония святая Из дивных звуков сложена; В них блещет вечная весна, Благоухает воздух рая. Ликует сердце, ей внимая, Всё внемлет: дол и вышина; Но мир не знает, кто она, Сия певица неземная! Перунам Зевсовым равны С душевной пламенной струны Поэтов сорванные звуки! Им всё отверсто: рай и ад, Душа — сосуд живых отрад, И сердце — кладезь хладной муки. 1825 <1827>

164. ГРЕЧАНКЕ

Царицей дев наречена Ты вдохновением поэта; Гордись! Ты будешь им воспета, Ты будешь по свету слышна. На резвых играх Терпсихоры, Где звон музы́ки, гул речей, Мельканье ножек, блеск огней Обворожают слух и взоры, Где, удаль праздников любя, Весельем жарким младость дышит, Одну тебя он в шуме слышит, В толпе он зрит одну тебя. Прелестным станом упоенный, Влекомый страстною мечтой, Не раз он в пляске окрыленной Кружился радостно с тобой. Когда же локон твой касался Его влюбленного чела, Какой в нем трепет разливался! Как резво кровь его текла! Гордись, гордись! он в лиру грянет! Он твой!.. Как бледный цвет пустынь, Уж ныне в мраке не увянет Краса, достойная богинь. Обречена любви и славе, Двойным увенчана венцом, Ты в пиитической державе Предстанешь с царственным челом. И, веря гордому напеву Певца, наперсника харит, Про победительную деву С восторгом мир заговорит… Я в дивный пояс Афродиты Твой стан воздушный облеку; Сотку из роз твои ланиты, Из роз твои уста сотку. В глаза, под гордые ресницы, Я брошу быстрый огнь зарницы, И в них зажгу я тихий свет — Любви таинственный привет. Как с девственным челом Дианы Порой играют облака — То в сребротканые туманы Ее опутают слегка, То, разбегаяся мгновенно, Как тени творческой мечты, Вновь кажут ночи усыпленной Ее алмазные черты,— Так будут кольца шелковы́е Летучих облачных кудрей Играть, небрежно рассыпные, С красой блистательной твоей. Я полн твоим очарованьем, Тебе Олимп я покорю; Всю блеском дивным озарю, Всю обовью благоуханьем! Певца всемощная любовь Тебя бессмертьем увенчает. Пою — во мне сам Феб пылает! А ты награду мне готовь! 13 февраля 1827

165. В ПАМЯТЬ ВЕНЕВИТИНОВА

1 Блеснул он миг, как луч прелестный мая, Пропел он миг, как майский соловей; И, ни любви, ни славе не внимая, Он воспарил в страну мечты своей. Не плачь о нем, заветный друг поэта! Вне жизни, он из мира не исчез: Он будет луч божественного света, Он будет звук гармонии небес. 2 Благословим без малодушных слез Его полет в страны эфира, Где вечна мысль, где воздух слит из роз И вечной жизнью дышит лира! Друзья! Он там как бы в семье родной. Там ангелы его целуют, Его поят небесною струей И милым братом именуют. 1827

166. КОЛЬЦО

«Зачем горит твое лицо? О чем ты, юноша, тоскуешь, Когда украдкою целуешь Твое чугунное кольцо? Чей это дар? каким заветом Он тайно мучит грудь твою? Иль нам неслышимым приветом Он говорит тебе: люблю? Иль, памятник любви минутной, Ее обеты пережив, Еще тебя томит он смутно, Как счастья прошлого отзыв? Иль друг чувствительный, незлобный, Во цвете взятый в лучший свет, На нем, как на доске надгробной, Свой краткий начертал завет?..» «Нет, нет, певец! не дружбой скромной Освящено мое кольцо, Не память девы вероломной Мне сердце жмет, мрачит лицо! Чугун сей милый и печальный Превыше суеты земной: То дар предсмертный, дар прощальный, Благословение родной!» 1827

167. ЧЕНЕРЕНТОЛА

Как Ченере́нтола мила, Как Ченерентола гонима, Ты добрым колдуном хранима В отцовском замке не была, И принцем не была любима. Заснув в домашнем уголке, Не просыпалась ты на бале, И не печатали в журнале О изумрудном башмачке, Тобой потерянном на бале. В наш век холодный нет чудес! Меж современников постылых Нет колдунов, нет принцев милых: Земля чуждается небес! Жила ты просто, в скуке, в горе, Сиротка сердцем и судьбой, С заветной думою во взоре, В душе с привычною мольбой. Ты, кроме веры да печали, Не знала в жизни ничего; Надежды резво не играли Вкруг изголовья твоего! Лишь иногда глас дружбы тайной — Привет сердечной полноты — Смущал отрадою случайной Твои унылые мечты!.. Я говорил судьбе жестокой: «Зачем ты губишь милый цвет? Зачем лилее одинокой Опоры, тени в мире нет?» Судьба молчит, вещать не смея, Судьба ответа не дает, А цвет прекрасный, а лилея Бледнеет, вянет и падет! <1828>