Страница 47 из 175
95. СОЮЗ ПОЭТОВ
Сурков Тевтонова возносит; Тевтонов для него венцов бессмертья просит; Барабинский, прославленный от них, Их прославляет обои́х. Один напишет: мой Гораций! Другой в ответ: любимец граций! И третий друг, Возвысив дух, Кричит: вы, вы любимцы граций! А те ему: о наш Гораций! Тевтонова Сурков в посланьях восхвалял: О Гений на все роды! Тевтонов же к нему взывал: О баловень природы! А третий друг, Возвысив дух, Кричит: вы баловни природы! А те ему: о Гений на все роды! А я скажу питомцам муз: Цвети хвалебный ваш союз! Друг друга прославляйте, Друг друга разбирайте, С Горацием равняйте, Посланья сочиняйте, В журналы отсылайте, Видения слагайте, Друг другу посвящайте, Слепую нас столпу, счастливцы, забавляйте — И, свой отборный слог любя, Хвалите вы — самих себя! Условные желанья, Немые ожиданья, Кипящие лобзанья И сладострастье нег Твердите и твердите! Увядши для утех, В окно, не зря, глядите! Над чашами дремлите И чашами стучите! Читателей глушите! Друг другу дребезжите О чашах вы своих! Без чаш не полон стих. Беспечность, свободу В кустах огорода Зовите летать, Летать и порхать, Друзей прикликать! И в юности бывалой Венки брусники алой Любите вспоминать! Заслугой вы велики — Вам музы воздадут!.. Венками вас брусники К бессмертию увьют! <1822>96. СОЗНАНИЕ
Не ваш, простите, господа; Не шумными иду путями, Любитель легкого труда! Вам честь и слава! Всё пред вами! Не ваш, простите, господа! Мои стихи — вода водою; Не мне затейливо писать! Я не блистал в них мишурою — Их даже можно понимать. Друзей моих с Анакреоном Во фрунт к бессмертью не равнял И дико-мрачным важным тоном Моих бессмыслиц не читал. По новой форме я не знаю На полустишии гудить; Тех за поэтов не считаю, Чья страсть писать, чей дар дразнить. Досугом с музами деляся, Спесиво к славе не лечу И, с журналистом сговоряся, Попасть в таланты не хочу. Я не имею дарованья: Вас не хвалил и виноват! Не стою вашего посланья, И мне стишков не посвятят. Не шумными иду путями; Не ваш, простите, господа, Любитель легкого труда,— Вам честь и слава! Всё пред вами! Не постигал, невежда, я, Как можно, дав уму свободу, Любви порхать по огороду, Пить слезы в чаше бытия! Как конь взвивался над могилой, Как веет матери крыло Знакомое, как бури силой Толпу святую унесло! Очей, увлаженных желаньем, — Певца гетер — у люльки Рок — Уста, кипящие лобзаньем, — Я — как шарад — понять не мог. Не ваш, простите, господа; Не шумными иду путями, Любитель легкого труда, — Вам честь и слава! Всё пред вами! <1823>97. ОБОДРЕНИЕ
Сиянье дню, роса цветам, Крыле уму в его стремленье, Талантов воспитатель нам, Живительное Ободренье!.. Не ты ль ввело младых певцов, Марона, Флакка, честь веков, В чертоги Мецената пышны? Не ты ль восторг внушило им? Их лирами — гордился Рим, И звуки их вселенной слышны! И там, где Цезарь воздвигал Торжеств трофеи, в страх вселенны, Отколе меч простря победный, Закон земным царям давал, — Там, в честь ума и дарований, Певец Лауры и мечтаний, Багряной тогой облечен, На стогнах славы, в Риме шумном, При плесках граждан, громе трубном В Капитолийский храм введен. Неверно счастье нам; но слава Не требует его венцов! Необорима, величава, Сквозь даль пространств, сквозь мрак веков Она свой блеск распростирает, В полете время обтекает — Не кипарис, но лавр растит! Дерзай, чье сердце к славе бьется! Забвенье лиры не коснется, И ты не будешь позабыт! Позор тому, кем не почтен Муж, дарованьем знаменитый! Омер, пристанища лишен, В безумных доме Тасс сокрытый Коварну зависть обличат. Талантам к славе — нет преград; Невежд бессильны все упорства, Гоненье изнеможет их, И грозный приговор потомства Отмстит за честь певцов своих. Счастлив, кто хочет уступать Завистникам успех неверный И, выше став молвы пременной, Хулу и лесть их презирать; Над облаками так парящий Орел не слышит рой жужжащий; Но, в силах ослабев души, Чувствительный к неблагодарным, Расин поник челом печальным, И Озеров — угас в тиши. Бессмертен век их, краткий днями! Но ободреньем лишь цветут Сады наук; его лучами Согреты, зрелый плод дают! Хвались плодом благотворений, Шувалов, мирных знаний гений! Отчизна дел твоих полна, И в свитке Клии, пред веками, Златыми блещут письменами Тебе подобных имена. Здесь дар почтен! здесь он прославлен! В стране побед, в земле снегов, Афинских муз Парнасе восставлен! Здесь холмогорский рыболов Двор украшал Елисаветы; Был зван на царственны советы Державин, лиры властелин; Венчанный лавром страж закона, Предстатель Дмитриев у трона, И гость чертогов — Карамзин! Любимцы пиерид бессмертны; Их имя, по теченью лет, Из рода в роды отдаленны Юнея, славою прейдет. Изменится лицо Природы, И минут царства и народы; Афины были! — путник там Одни развалины застанет; Твой лавр, Державин, не увянет, Взносясь челом, в упор векам! Благоговенье к дому Феба! Здесь жил Державин, здесь звучал! Здесь, проповедник тайны неба, Он бога пел — и мир внимал! Следы его здесь не остыли; Сюда мы зреть его спешили; Мы не забыли звуки слов, Как здесь приветным разговором, Грядущее провидя взором, Он ободрял младых певцов. Так, ободренья, ободренья Прошу, о музы, я от вас; Вам на достойны песнопенья Внушите вы мой робкий глас! Забудь звук чаш, пиров свидетель! Венчай цветами Добродетель, Воспой Отечества сынов. Победы славной ищет воин, — Да будет нас предмет достоин Поэзия — язык богов. 1823