Страница 146 из 175
2 Когда, твои морщины вопрошая О розах мне сиявшей красоты, Захочет знать белянка молодая, Чью так любовь оплакиваешь ты, — Минувших дней блесни тогда весною, Жар наших душ на лютне передай; И, добрый друг, стихи мои порою Пред камельком трескучим напевай. 3 «Как, — спросят, — жил покойный твой любовник: Лисицею, иль волком иногда; У двери ль был торчавший он чиновник?» Главу подъяв, ответствуй: «Никогда!» Мой дерзкий смех над бешеной судьбою, Мой тайный плач ты внукам передай; И, добрый друг, стихи мои порою Пред камельком трескучим напевай. 4 Поведай ты, как ураган жестокий На всех морях крушил мою корму; Как между тем под молниями рока Лишь горю льстил твой путник одному. О! расскажи, как сирой он душою В твоей любви единый ведал рай; И, добрый друг, стихи мои порою Пред камельком трескучим напевай. 5 Когда, грустя, ты дряхлыми перстами Коснешься струн поэта своего, И каждый раз, как вешними цветами Обвить портрет задумаешь его, — Пари в тот мир ты набожной душою, Где для любви настанет вечный май; И, добрый друг, стихи мои порою Пред камельком трескучим напевай. <1833>
439. МЕНАДА
Ты вся мила, ты вся прекрасна! Как пламенны твои уста! Как безгранично сладострастна Твоих объятий полнота! Языков Сад не блещет уж огнями, Розами усеян зал; Кубки брошены с венками, Голос пира замолчал. Мы одни. Как сладко дремлет Голова теперь моя! Беззаботность дух объемлет; Только страсти сердце внемлет, Дева неги, близь тебя! Как прекрасна ты с обвитой Виноградом головой, С пикой тирса, в листьях скрытой, И в небриде дорогой! Такова ты, представляя Хор планет в кругу менад Или тигров собирая И с усмешкой им бросая Багрянистый виноград. О! напень же снова чаши, Или выпьем из одной, — Стопит вместе души наши Этот нектар золотой. Но, мой друг, твои ланиты Чувств пожаром уж горят; Страстью жилки их налиты; Пышет грудь, власы развиты, Знойным солнцем блещет взгляд! Что ж? от ласк моих ты больше Юных персей не скрывай И восторгов бурей дольше Сердца жизнь усугубляй! На устах как сахар тает Твой душистый поцелуй; С головы венок спадает; Нежный голос замирает, Будто ропот горных струй… Глас сирены лицемерной, Прочь от слуха моего! Слава, прочь! я знаю верно, Что не знаю ничего. Океан тоски мертвящей — Ум пытливый мудреца; Нежный взор, бокал шипящий — Вот луч рая, золотящий Блеском радуги сердца! <1836>440. ВАКХИЧЕСКАЯ ПЕСНЯ
Dissipat Evius Curas edaces. Quis puer ocius Restinguet ardentis Falerni Pocula praetereunte lympha! Horat., Lib. II, od. 8. [315] 1 Наполним бокалы, — я жаждой такой Досель никогда не томился, — О, выпьем же! Кто не пивал под луной, За чашей с людьми не мирился? Всё в пестрой сей жизни коварный обман; Лишь ты без обмана, шипучий стакан! 2 Всего на пиру я у жизни вкусил; Душою пред черными таял очами, — Любил я. О! кто на земле не любил? Но милыми кто ж обаянный устами, Всю цену блаженства изведал вполне, Доколе он страсти томился в огне? 3 В те годы, когда наш младой идеал Без крыльев нам дружество кажет, Ласкал я друзей. Кто своих не ласкал? Но кто же теперь нам докажет, Что так ему верны бывали друзья, Как ты, винограда златая струя? 4 Любви изменяет нам часто звезда, Для дружбы душа холодеет. Лишь ты неизменен, наш нектар, всегда! Становишься стар ты. И кто ж не стареет? Но кто же, как ты, похвалиться бы мог, Что годы сугубят в нем сил кипяток? 5 Девичьим ли сердцем кто в жизни счастлив — Соперник уж нашего близок кумира: И вот мы ревнивы. Но кто ж не ревнив? В тебе лишь гармония мира! О чаша, чем больше счастливых тобой, Тем каждый твой рыцарь довольней судьбой! 6 Когда с летом жизни для наших сердец Разгул милых шалостей гибнет, К бутылке мы рвемся душой наконец, И вдруг постигаем, — но кто ж не постигнет, — Что истины яркой теперь, как всегда, На дне лишь бутылки играет звезда? вернуться315
Эввий думы гнетущие Рассеет быстро. Отрок, проворнее Фалерна огненную влагу Ты обуздай ключевой водою! Гораций, кн. 2, ода 8 (лат.). Перевод Г. Ф. Церетели.